Все еще вытирая слезы, уже от смеха, а не от боли, мужчина стал подниматься.
- Это мне наказание за неосмотрительное обращение к даме...
Маша не ответила. Смех продолжал душить горло. Короткий взгляд на новую подпорку для забора в виде живого Атланта и неспешная ходьба по ступеням. Малыш немножко посопел, пока укладывался поудобней, а Маша, дождавшись ровного дыхания, снова вышла на улицу. Алексей зло или наигранно пинал ногами траву у калитки, бурча под нос нечто невразумительное. Снова захотелось смеяться.
- Алексей, нельзя обижать маленьких.
- Да какая ж она маленькая. Дылда выросла в полметра. Завтра же почищу дорогу. А то народ ноги переломает.
- Спасибо вам, Алексей.
- Абсолютно не за что, Мари.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Глава 4
Утро следующего дня началось для Маши с традиционного заварного чая и тонкого ломтика сыра с огромными дырками. Малой уже умчался во двор гонять бабочек, а молодая мама поспешила занять место под тенью винограда. Чашка чая в одной руке, мобильный телефон в другой и гудок вызова в динамике аппарата.
- Машка, уже бодрствуешь?
- Привет, Степа. Как дела?
- Зашиваюсь с утра. Спасибо, хоть ты позвонила, пойду, покурю с телефоном.
Непонятные шум и кряхтение в трубке, потом смена тишины просторного кабинета на шум городской улицы.
- Ну, все, Машка, я готова слушать.
- Да, в принципе и рассказывать-то нечего.
- А чего ж звонишь тогда?!
- А поговорить?
- Ну, поговорим.
- Бросай все, приезжай ко мне.
- Скучно тебе?
- Не скучно. Вчера было очень весело. Помнишь, я тебе рассказывала про соседа нового. Того, который дом Михалыча прикупил.
- Угум.
- Так вот. Вчера иду из гостей. Малой на руках, спит уже. Иду себе, никого не трогаю, и вдруг вижу... На фоне вечернего неба порхает такой себе силуэт Брюса Виллиса. Хватит ржать. Он не бабочкой порхал, а зарядкой занимался. Какие-то боевые приемчики отрабатывал. В общем, засмотрелась я на эту красоту и поехала...
- Рассудком?
- Ногами. Трава мокрая от росы, я пяткой ступила на толстый слой травы и поехала. Плюхнулась на жопу, аж искры из глаз. А ругаться-то нельзя, малой спит. Сижу, подвываю тоненько. И тут этот прынц на белом коне, прискакал и замер в полуметре, и стоит, очима клыпает. Я сказать нормально ничего не могу, только шипеть получается. Хватит ржать! Стеша! Короче, отдала Вика, поднялась сама, с горем пополам доковыляла до дома. А он благородный такой, у калитки стал, дальше шагу не ступает. Иди, говорит, двери открывай. А то, не дай бог, снова в лужу сядешь, и мягкое место отобьешь окончательно. И глазками сам зырк на это самое мягкое место. Я аж задохнулась от возмущения. Ну, ладно, думаю, насмотришься еще. А сама потопала открывать. Возвращаюсь за малым. Прынц протягивает его мне и как рухнет. Елки-метелки, я думала, все, уронит малого - потом не уложу. Ан нет, удержал, отдал мне, а сам сидит, траву рвет и плачет горько. И шипит, как я давече. Прекрати смеяться, я сама чуть со смеху не лопнула. Стою, пыхчу в ухо малому и трясусь от смеха. Вот тебе наказание, прынц заморский, неча на нашу красоту зарится.
Стефания ржала в голос, перекрывая гудки автомобилей. Маша и сама, рассказывая, поставила чашку от греха подальше: в трясущихся руках держать кипяток - себе дороже.
- Ну, а потом?
Стеша оборвала смех и зашла в помещение: в трубке снова стало по кабинетному тихо.
- А потом мы пожелали друг другу доброй ночи и разошлись по домам.
- Что, даже на чашечку секса соседа не пригласила?
- Фу, пошлячка, ты Стеша.
- А ты тягомотина. Надо сразу брать быка за рога.
- Ок, хорошо, так и сделаю.
Со Стешей лучше согласиться, чем доказывать свою точку зрения.
- В общем, веселишься ты, подруга.
- Ага, приезжай.
- Да, а кто за тебя будет тут работать.
- Ой, вот только не надо. Я работу не бросила и выполняю ее полноценно, хоть и на расстоянии.
- Блин, ну ты же знаешь, как общаться с заказчиками. Они меня на дух не переносят.
- Вот тебе и практика будет. И только попробуй распугать моих клиентов. Уволю и сгною в казематах.
- Вот она - настоящая женская дружба. Ладно, побегу я работать над тактичностью.
- Удачи тебе, Стеша.
- Это тебе удачи, подруга.
Хмыкнув в очередной раз, Маша отложила телефон на столик. Самое время приниматься за работу. В этот раз работа достанется рукам. В планах Машиных числился марокканский уголок: за два дня выходных и один будний необходимо создать нечто и серых пеноблоков и деревянных каркасов. Если задумка удастся, перед домом, под сенью раскидистого ореха буквой "Г" будут стоять два ярко окрашенных диванчика, столик с прозрачной столешницей, угловой фонтанчик, и вся эта красота будет увенчана видом на поля и дальние дали. Можно будет бесконечно долго наблюдать за закатами, звездопадами, пляшущим огнем в печке-мангале. Ляпота.
Алексей проснулся в бодром расположении духа, наскоро ополоснулся в душе и полез на крышу. Сам того не осознавая, мужчина изменил своей привычке прятаться в доме, когда все соседи трудятся на огородах или в садах. Отсюда был отлично виден двор Маши: бегающий карапуз в одних трусах и босиком, измеряющая что-то мама, огромные зонтики распылителей по всему газону и разлетающиеся капли, от которых малышу не увернуться. Да он и не старался. Визжал от восторга, когда искусственный дождик догонял хулигана.
Кроме всего прочего, Алексея заинтересовала музыка, звучащая где-то в недрах соседского дома. Такой подборки не услышишь ни на одном радио. Да и отсутствие рекламы доказывало тот факт, что играла именно подборка, никак не радиоволна. За цельный час работы Алексей прослушал великое множество образцов разнообразия стилей, жанров, прочувствовал насыщенность и опустошенность музыки.
Странные вкусы у девушки. А руки, судя по всему, золотые. Потому как за целый день работы, Маша успела семьдесят семь раз отмерить, и много раз отрезать, потом скрутить некое подобие каркаса для сидения и даже расставить изделия в видимом только ей порядке. А к вечеру начал стягиваться городской народ. Наступил очередной летний уик-энд.
Как бы не любила Маша своих родителей и чудо-чадо, а все же день, проведенный без младшего и старшего поколения, мог показаться самым счастливым днем в жизни. С самого утра субботы скорые сборы на корабельную прогулку, погрузка в машину и долгожданная тишина. Двух послеобеденных и регулярных часов тишины, пока Виталик спит, явно не хватает расшатанным нервам мамы. А вот половина суток - это почти то, что надо.
Книгу в руки, подушку на садовые качели и ноги повыше. Вот оно - седьмое небо.
Когда полкниги уже было проглочено, почти идеальную деревенскую тишину разбил вдребезги звонок мобильно.
- Машенька, мы уже скоро будем. Тебе купить чего-нибудь?
- Ага, купи себе квартиру и живи отдельно.
Все дружно и вежливо посмеялись над старым анекдотом и отключились.
- Кончилось беззаботное детство Шарика, началась тяжелая собачья жизнь.
Маша процитировала какое-то кинопроизведение, поднимаясь с насиженного места и отправляясь в дом. Папа, как обычно, будет голоден, как волк, потому что сочетание длительной прогулки на яхте и сырных канапе никогда не уложится ни в мужском разуме, ни тем более, в желудке.
Маша решила не распространяться о недавнем происшествии. Мама и так уже косо поглядывала на обновленную террасу старого дома, прикидывая в уме, какой же работящий и умелый этот новый сосед. И какой же из него зять будет славный.
Воскресный вечер прошел как обычно, в соплях и слюнях по поводу отъезда любимых прародителей. С каждым разом все труднее становилось отцепить малявку от деда, все сложнее было успокоить малыша и уложить спать после столь бурных прощаний.
