вчера установила?!
Если Алик и его доктор обнаружат её, то меня убьют.
Хотя нет, ему я нужна живой, но я даже боюсь представить, что он сможет сделать со мной… И с моим гинекологом…
Но я стараюсь не подавать вида. Не показывать ему, что я боюсь.
Потому что он чует мой страх, как дикий зверь.
И я спокойным, ничего на значащим голосом отвечаю:
— Хорошо. Как скажешь. Но может быть, если бы ты не трахал постоянно всё, что движется, а я не жила бы в постоянном стрессе, и у нас бы была нормальная любящая семья, где муж и жена относятся друг к другу с уважением и любовью, может быть тогда наш ребёнок захотел бы появиться на свет? Как думаешь? Может быть, он просто не хочет приходить в этот мир? А ты проверяешь всех своих шлюх перед тем, как оттрахать? Спрашиваешь у них справки?
Хотя, конечно, я прекрасно знаю, что если надо, ему принесут и справки. И он всегда использует чуть ли не два презерватива.
Хотя, может быть, было бы лучше, если бы одна их его проституток забеременела. Может быть, тогда бы он отстал от меня?
Хотя кого я обманываю. Не отстал бы.
Я смотрю на Алика с невинным видом, понимая, как он ненавидит, когда я высказываю собственное мнение. Ненавидит, но ещё его это безумно возбуждает.
Дешёвый секс и дофамин он получает от своей криминальной работы и пачек шлюх по дешёвке: безмолвных и покорных. Готовых нализывать ему яйца и задницу.
Но ему нравится, что я не такая.
Чистая. Невинная. Но с норовом.
И принадлежу только ему.
Иногда я кляну себя за свою дерзость. Может быть, если бы я не была такой для него сложной, он бы наигрался мной и бросил? Как делал это много раз наверняка с другими. И до меня.
Но каждый раз, как только я решаю превратиться в безмолвную тихую тень без своего мнения и смыслов, как из меня вырывается наружу строптивый характер моего отца. Которого убили пять лет назад.
Иногда мне кажется, что Алик видит во мне его. Его извечного конкурента, которого он так и не смог до конца победить, прогнуть под себя. И если на его руках лично и нет крови моей семья, то вся его шайка перепачкана в ней по уши.
Но у меня нет выбора: либо жить так. Либо умереть. И у меня есть пока, ради кого жить.
— Кто-то сегодня решил поучить меня жизни? — я вижу, как ходят желваки на лице Алика в ответ на мои дерзкие слова.
Он спокойно допивает свой кофе и со стуком ставит чашечку прямо на блюдце, и я сто раз пожалела, что отдала распоряжение не появляться по утрам в столовой нашей прислуге, Алле. Потому что я прекрасно понимаю, за какие-такие заслуги мой муж взял её на работу. Точнее, за две очень большие надувные заслуги, которые больше похожи на коровье вымя.
И я не питаю иллюзий, что Алик регулярно приходует её, но уж по крайней мере я не вижу её мерзкую блядскую рожу с вечной этой красной помадой.
Какая ирония: если меня мой муж выряжает в дорогущие и самые скромные тряпки для истинных леди, то трахать он предпочитает исключительно дешёвых ярких тёлок с титьками навыкат и короткими юбчонками, едва прикрывающими их трусики.
Но вот теперь мы одним в пустом доме, и Алик, распахивая на ходу свой махровый халат, который он накинул после душа, направляется в мою сторону, на противоположный конец нашего гигантского стола.
— Наверное, это тебе надо преподать хороший урок, — вздёргивает меня Алик вверх, как легкую пушинку, и одним рывком задирает мне подол моей комбинации. — В любом случае, что там сказал доктор? Почаще трахаться? Вот сейчас я тебя и трахну, сучка, — хрипит он мне на ухо, разворачивая рывком спиной к себе и толкая прямо на стол, в тарелку с салатом.
Свободной рукой он прижимает мою шею крепко к столешнице, и я уже чувствую, как его горячий жадный член тычется в мою промежность, как вдруг снизу, от входной двери доносится колокольчик и крик:
— Эй, привет, есть кто-нибудь дома?
И я выдыхаю.
— Чёрт, Егор пришёл. Тебе повезло, что я не буду трахать тебя на глазах у собственного брата, но вечером мы обязательно продолжим, — шипит он мне в ухо, и отпускает меня, запахивая свой халат.
А я встаю на дрожащие ноги, стараясь привести себя в порядок.
Совсем не хочу, чтобы Егор догадался о чём-то.
Я где-то читала, что жертвы домашнего насилия как правило скрывают это от посторонних, и даже от близких людей.
Ну так вот. Это абсолютная правда.
Для всех окружающих я — просто самая счастливая женщина на свете, жена богатого и влиятельного человека, который засыпает её драгоценностями и безумно её любит.
Хотя это тоже правда.
Только правда ещё и в том, что он слишком безумно меня любит. И меня это пугает до смерти.
— Привет, красотка, — кидает мне с порога Егор и пристально рассматривает меня.
Словно догадывается о том, что сейчас здесь происходило между мной и его старшим братом. Кому как ни ему знать его лучше всех остальных!
Ведь были у Алика женщины до меня, и Егор прекрасно видел, как к ним относился его брат.
Но мне всё равно дико перед ним неудобно, и я захлопываю свой халатик ещё плотнее под его пристальным взглядом.
Слишком любопытным. И иногда мне кажется, что слишком… раздевающим? Но я гоню от себя прочь эту мысль: ведь я жена его брата!
И если Алик — просто воплощение всех пороков и грехов, то Егор — его прямая противоположность. Воспитанный, интеллигентный и сдержанный. Он учился в университете, и теперь управляет несколькими семейными бизнесами.
Вот такой вот семейный подряд: Алик наворовал и отобрал, а его братик там работает управляющим.
А ещё Егор безумно красивый.
И я сама боюсь себе признаться в этом.
В нём все черты моего мужа словно переигрались и собрались в совершенно другое лицо. И хотя каждый поймёт, что они родные братья, мой муж Алик — это тёмный брат-дьявол. А его младший брат Егор — это светлый брат-ангел.
Только падший ангел. Мой персональный ангел-искуситель. Но никто никогда не узнает моего секрета.
— Привет, Егор, —
