17
…Она заметалась в горячих объятиях Рида, запрокинула голову, всматриваясь в его потемневшее от страсти лицо.
— Дайана… — прошептал он, а потом протяжно простонал: — Диа-а-ана-а-а…
Его губы обрушились на ее рот в неистовом ослепляющем поцелуе, а потом двинулись вниз — по шее, плечам, груди, сомкнулись вокруг соска, и она застонала, закричала от ослепившего ее желания…
— Ди, Ди, проснись!..
Ее затрясли, грубо вырвав из слепящего наслаждения. Дайана открыла тяжелые веки и увидела склонившееся над ней встревоженное лицо Рида.
— Дайана, что с тобой? Тебе плохо?
— Что случилось? — хрипло прошептала она, оглядывая погруженную в полумрак комнату так, словно видела ее впервые.
— Ты кричала.
— Мне снился сон.
Она замолчала, пристально вглядываясь в лицо Рида, освещенное только слабым светом ночника. Почему-то ей казалось, что она еще спит, а Рид, сидящий в ее спальне на ее кровати, лишь продолжение невероятного эротического сновидения.
— По-видимому, я был главным героем твоего кошмара, — скривив губы, произнес он.
Так и есть, ты был главным героем. Только мне снился вовсе не кошмар…
— Который час? — спросила Дайана.
— Почти одиннадцать, Райан уже спит. Правда, для того чтобы его уложить, мне пришлось устроить Дику постель в его комнате.
— Извини, что я вас бросила.
— На это у тебя были веские причины. Все было видно по твоему лицу, Ди. Мне показалось, что ты испытала шок. Я сделал что-то, что причинило тебе боль.
Не было больше ни одного человека, кто так хорошо бы понимал ее. И для нее не было больше ни одного мужчины, кроме Рида. Я люблю его!.. — ослепительной вспышкой промелькнуло в ее голове. Люблю так, что от этого мне становится почти больно… Почему я поняла это только сейчас? Мне кажется, что я всегда любила его, с первых минут, как он появился в моем доме…
— Вот опять. Мне кажется, что ты сейчас опять заплачешь…
— Опять?
— Твоя подушка мокрая насквозь, а нос распух…
— Наверное, я выгляжу ужасно?
— Нет, ты выглядишь… — Рид всмотрелся в ее лицо, и его глаза стали темнеть, как совсем недавно в ее сне… — очень ранимой, слабой… и потрясающе красивой…
— Обманщик, — мягко укорила его Дайана, — как я могу выглядеть красивой с распухшим носом и покрасневшими глазами?
— Не знаю, — почти беспомощно признался Рид, — но это так.
Дайана села в постели и поёжилась. После взрыва чувств и своего несвоевременного сна она чувствовала слабость и озноб.
— Ты замерзла?
— Нет, все в порядке. — Она вдруг поняла, что пришло время сказать ему о своем решении. Она на мгновение замерла, чувствуя себя так, словно готовится прыгнуть в ледяную воду: мурашки уже заранее поползли по спине, горло сдавил спазм, она даже затаила дыхание. — Рид, я хотела сказать… Насчет твоего предложения…
— Дайана, я думаю, сейчас не самое подходящее время.
— Нет, самое подходящее. Я выйду за тебя.
— Не торопись… Что? Что ты сказала, Ди? Повтори!
— Я выйду за тебя, Рид.
Он смотрел на нее такими глазами, словно у Дайаны внезапно выросли хвост, и копыта, и заодно рога.
— Если ты еще не передумал, — неуверенно добавила она.
— Дайана… — единственное слово, вырвавшееся у Рида, было произнесено таким сдавленным голосом, словно ее согласие принесло ему невыразимую муку.
А потом он склонился, впиваясь в ее губы яростным поцелуем. Он впервые позволил себе этот жар и этот напор. Дайана задохнулась от вихря чувств, мгновенно накрывших ее с головой, подобно девятому валу. Она тихо охнула, когда Рид навалился, вжимая ее в постель, лаская страстно и требовательно. Его губы не остановились на достигнутом, он принялся целовать ее шею, плечи… Дайана даже не поняла, каким образом ее грудь оказалась обнаженной, а в следующую минуту Рид уже жарко целовал ее, покусывая соски. Дайана застонала от невыразимого наслаждения. Это было воплощением ее сна, но действительность оказалась гораздо лучше, потому что всего ее воображения не хватило бы, чтобы попытаться вообразить это неистовое желание, охватившее ее. Рид заставил ее умирать от желания, извиваться от наслаждения…
Его губы двинулись вниз, прокладывая влажную дорожку страстных поцелуев к упругому животу Дайаны. Она вскрикнула и забилась в его руках. Ее дыхание было хриплым и частым, а голова металась по подушке. Ею владело только одно всепоглощающее чувство: она хочет большего, большего, что Рид ей дает…
— Рид… — простонала она, — пожалуйста…
— Дайана?.. — Его бурное, тяжелое дыхание опалило ее.
— Да…
Он любил ее нежно, страстно и всепоглощающе, доводя до изнеможения и даря невероятное наслаждение. Потом они лежали, и руки Рида обнимали ее одновременно властно и бережно. Дайана положила голову ему на грудь, чувствуя, как сильно и мерно бьется его сердце.
— Ты застал меня врасплох, Рид, — прошептала она, потершись щекой о его грудь.
— А ты меня. Так что мы квиты.
— Я боюсь наступающего утра. Все будет совершенно иначе…
— Нет, уже не будет. Все будет именно так, как сейчас.
— Правда?
— Я обещаю. Ты проснешься в моих объятиях, я разбужу тебя поцелуем, а потом мы опять займемся любовью… А теперь спи, чтобы скорее наступило это завтра…
Она так и сделала. Приникнув к его горячему телу, Дайана уткнулась носом в его плечо, а руки Рида обвились вокруг нее, притягивая еще плотнее.
Дайана проснулась от его теплого поцелуя и сонно потянулась в его руках, как томная кошечка. Потом приоткрыла глаза и счастливо улыбнулась.
— Дайана, очень остро стоит выполнение следующего пункта нашего вчерашнего плана.
Она удивленно распахнула глаза.
— О чем ты?
— Нам пора заняться любовью, дорогая!..
Потом они лежали, утомленные любовной схваткой, и Дайана рассеянно поглаживала плечо Рида.
— У тебя здесь шрам, — прошептала она.
— Ерунда.
Он попытался отвлечь ее проверенным способом, но Дайана не позволила ему сделать это. Сев в постели, она отстраненно уставилась в стену.
— Это не ерунда, Рид. Джон тоже был полицейским… и его убили. Пуля — я знаю, что у тебя: это шрам от пули, — она не только оставляет метку на теле. Джону она угодила прямо в сердце, и он умер. Ведь люди не выживают с пулей в сердце… — Она говорила медленно и отстраненно, не видя искаженного страданием лица Рида. Глядя на хрупкую спину Дайаны и ее склоненную голову, он кусал губы, чувствуя, как сжимается сердце. — Мне сказали, что Джон умер мгновенно. Наверное, это хорошо, потому что он не почувствовал боли… — Она повернулась и взглянула на Рида потемневшими глазами. — Я не хочу, чтобы это случилось с тобой. Я не хочу потерять тебя, Рид.
