— Я говорю не об этом. Я говорю о нас с тобой! О моем… грубом, тупом, совершенно дурацком и непозволительном поведении в единственных в моей жизни отношениях, которые значат для меня больше, чем сама жизнь!
Она оторопело смотрела на него.
— Я не понимаю тебя…
Он рассмеялся с горьким самоуничижением.
— Не понимаешь, Энни? Что ж, наверное, уже слишком поздно, ты мне все равно не поверишь, но я все-таки скажу. Я трус, я люблю тебя, но мне ни разу не хватило смелости признаться в этом. Я вовсе не притворялся на вечере у Майлса и Элисон. Тогда, у всех на глазах, я говорил абсолютную правду. Но если бы ты отвергла меня, я хотя бы мог потом утверждать, что просто притворялся. Я мог бы зацепиться за свою гордость.
Наступило зловещее молчание.
— Ты довольна? — рявкнул он. — Я так и думал. И не говори, что даже не подозревала о моих чувствах. Почему, как ты думаешь, я взбесился от ревности из-за Феникса? Почему, как ты думаешь, я преследовал тебя так упорно после свадьбы Майлса? Почему, как ты думаешь, я взорвался тогда из-за Дерика Батерфорда?
— Джош… — наконец ей удалось обрести снова голос и откашляться, — Джош, если любишь кого-нибудь, то веришь этому человеку…
— Нет, если ты почти наверняка уверен, что твое чувство остается безответным, Энни, — поправил он ее устало. — В таком случае доверие кажется слишком опасным, чтобы рисковать. Доверие к кому-нибудь дает этому человеку страшную власть над твоими чувствами и прекрасную возможность ранить их.
— Да, — сказала она тихо. — Ты прав… Уж кто-кто, а я это знаю…
Пространство между ними словно трещало от напряжения.
— Почему, Энни? — после долгого молчания осторожно спросил Джош. — Почему ты должна это знать?
— Потому что… с тех пор, как мы познакомились, я не верила тебе, — объяснила она хриплым от волнения голосом. — Хотя и… — прежде чем набраться смелости и закончить свою фразу, она остановилась и глубоко вздохнула, — хотя и любила тебя с того самого лета два года тому назад.
Ее сердце бешено стучало в груди.
Джош напряженно смотрел на нее.
— Ты говоришь правду, Энни?
— Зачем мне врать? — Она пожала плечами.
— Ты поверишь, если я скажу, что люблю тебя с того самого дня, когда ты поранила ногу о камень в море?
— Э… возможно. Но два последних года ты не очень-то старался меня в этом убедить.
— Если ты мне позволишь, то я обещаю последующие пятьдесят лет провести, убеждая тебя в этом каждый день. Годится?
Пока до нее доходил смысл его слов, все, что она могла делать, — это совершенно бессмысленно, молча смотреть на него. Затем она нервно, судорожно вздохнула.
— Джош, это правда? — прошептала она горячо. — Ты любишь меня? Любишь?
— Люблю, — выдохнул он, прижимая ее к себе, и сияние его глаз лучше любых слов убедило ее в его искренности. — А теперь ты скажи мне правду, Энни, дорогая… Скажи, сумеешь ли ты со временем простить меня за то, что я был таким подозрительным, циничным мерзавцем? Принимая во внимание некоторое время и огромное количество нежности, любви и заботы и обещание самому менять нашему будущему малышу памперсы?
Она нахмурилась.
— Джош, говоря о… о подозрительности и цинизме, откуда я знаю, что ты не говоришь мне все это только потому, что… что я жду твоего ребенка и ты чувствуешь себя обязанным?..
Отведя Энни обратно к столу, он мягко усадил ее на стул, сел рядом, взял обе ее руки в свои и серьезно посмотрел ей в лицо.
— Энни, послушай. Ты должна мне поверить. Всю свою сознательную жизнь я сторонился слишком близких отношений…
— Почему? — негромко спросила она. — Из-за того, что произошло в вашей семье, когда ты был ребенком, Джош? Из-за твоей матери?
— Наверное, да… — Он помрачнел. — Очень трудно доверять людям, когда глубоко внутри ты все еще зол и обижен на одного человека, к тому же именно на того человека, который никогда не должен был тебя предать…
— Я могу это понять, — прошептала она, сжимая его руки. — Это я могу прекрасно понять, Джош. Должна признаться, что уже готова сама придушить свою свекровь, хотя еще ни разу ее не видела!
Джош потряс головой и слабо улыбнулся.
— Она очаровательна. Она тебе понравится. Сейчас мы с ней вполне ладим. Но пока я не встретил тебя, мне было не так уж и важно, доверяю ли я женщине настолько, чтобы пустить ее в свою жизнь. — Он взглянул на нее заблестевшими глазами. — Когда я встретил тебя, моя интуиция подсказала мне, что ты другая. Но каждое чертово событие, казалось, словно нарочно убеждало меня в том, что я ошибся, что ты такая же, как и все остальные. А потом, когда я был в Камбодже… — Он замолк, внезапно нахмурившись. — Я словно заново вспомнил, насколько коротка и хрупка жизнь. И поклялся себе, что, как только вернусь домой, я порву этот мерзкий брачный контракт и рискну быть с тобой честным…
— Я чувствовала то же самое. — Она сморгнула набежавшие слезы. — Когда узнала, что ношу нашего ребенка, я была так счастлива, Джош, а вслед за этим так растерянна! Я не могла дождаться, когда ты вернешься и мы сможем поговорить, хотя и не была уверена, как ты отреагируешь. А когда я не могла дозвониться до тебя, то чуть с ума не сошла — все представляла те ужасы, что могли с тобой произойти…
— А я думал, что ты будешь рада не видеть меня несколько дней, — признался он глухо. — Энни, я так по тебе соскучился, что не мог дождаться обратного рейса…
Она прикусила губу, не в силах заставить себя промолчать.
— Что мне следует знать о Веронике Уиттон? Глаза Джоша потемнели.
— А тут нечего и знать. В прошлом году между мной и Вероникой был небольшой роман. Но все закончилось еще много месяцев тому назад. К сожалению, она одна из тех женщин, которые не понимают слова «нет». Клянусь тебе, что всего лишь заехал к ней на вечеринку на час-другой, так как мой агент сказал, что будет там, и мне было нужно срочно с ним увидеться, пока он не уедет в отпуск.
— А она сказала мне, что потом, когда все уехали, ты остался развлекать ее…
— Ну да, разговаривая с Джеком, моим агентом, — мягко сказал Джош. — Кстати, я и Джек вместе вышли и отправились в бар по соседству пропустить стаканчик. Если хочешь, позвони ему и спроси сама.
Энни отрицательно потрясла головой.
— Нет, думаю, мне это не потребуется, Джош. Я верю тебе.
— Спасибо. — Его взгляд был серьезным. — Я рад. Потому что это правда, Энни. Но поскольку мы говорим о прошлых романах, можем ли мы поговорить о Дерике Батерфорде?
Энни слегка покраснела.
— Ты имеешь в виду его поведение во время свадебного приема? Он специально старался, Джош. Должно быть, он нарочно болтался поблизости и ждал удобного момента, чтобы причинить максимум вреда. Думаю, что причиной тому его оскорбленная гордость, судя по тому короткому разговору с ним, который произошел потом у него в офисе, когда я изымала у него свои дела. Все, что нас когда-либо связывало, так это несколько дружеских ужинов вместе и походов в театр… — Она почувствовала, что снова заливается краской при виде вспыхнувшего в глазах Джоша блеска. — Я… я понятия не имела, что он будет таким мстительным, когда узнает, что я выхожу замуж.
