— Когда ты звонил на завод, ты не забыл пригласить кого-нибудь засвидетельствовать мою подпись на купчей? — спросила Кристел, когда они покончили с завтраком.
Диего отрицательно покачал головой.
— Забыл.
— Опять? Но я уже давно тебя об этом прошу! — возмутилась она. — Мы могли бы все оформить, когда ты возил меня на завод неделю назад, но ты уверял, что это не к спеху. Теперь время поджимает.
— Акции могут вскоре подняться в цене, причем значительно, — сказал он. — Есть смысл их подержать.
Кристел натянуто улыбнулась. Может, с финансовой точки зрения это имело смысл, но если она сохранит акции, то сохранит и постоянную связь с ним. А она, покинув Бразилию, хотела оставить в прошлом Диего Эрнандеса, освободиться от его влияния и начать потихоньку выздоравливать.
— Мне нужны деньги, чтобы открыть собственную контору, — заявила она. — Это идеальный шанс для меня.
— И все же я советую подождать, — сердито сказал Диего.
— Не хочу я ждать! — настаивала Кристел.
Он вздохнул.
— Ладно, договорюсь на сегодня, — пообещал он и встал. — Пора за работу.
Каждое утро, пока Андреа убиралась, стирала и гладила, они по нескольку часов занимались каждый своим делом. Диего усаживался за секретер в гостиной и звонил своему менеджеру и Белу-Оризонти и на автомобильный завод, принимал решения, иногда диктовал секретарше письма. Кристел же устраивалась за кухонным столом, расшифровывала сделанные накануне записи, добавляла кое-что из наблюдений, готовясь к большой статье о Бразилии.
Она тяжело вздохнула, листая блокнот. Ее энтузиазм по поводу собственного дела был насквозь фальшивым. Возможно, вернувшись домой, она снова загорится этой идеей, но пока ей и думать о конторе не хотелось. Она потеряла интерес и к сбору информации, и к фотографированию. Эти три недели Диего вовсю старался ей помочь. Возил ее по деревням, на острова, много рассказывал, познакомил с самыми разными людьми. Даже подарил ей несколько справочников.
Кристел крепко зажмурилась. Задай ей теперь любой вопрос про Рио, вполне вероятно, что она не попала бы впросак. Вот только писать статью ей больше не хотелось.
Кристел уныло принялась расшифровывать свои заметки. Работала она до ухода горничной, потом собрала бумаги. На обед была холодная курица, оставалось лишь сделать салат.
— Днем, я думаю, нам стоит побывать на мосту, — заявил вошедший в кухню Диего.
— Спасибо, но я сыта по горло, — Кристел провела рукой по шее, — сыта съемками Рио и всяческими о нем сведениями. Все, хватит! Я хочу расслабиться и несколько улучшить свой загар.
Он удивленно пожал плечами.
— На какой пляж поедем?
— Никаких пляжей. Предпочитаю загорать здесь, — объявила она.
— Здесь? — изумился Диего.
— На террасе в шезлонге. — Кристел резала помидоры на четвертинки. — Если ты не возражаешь.
— Не возражаю, — сказал он.
— Тебе необязательно со мной оставаться, — предупредила она. — Если надо на завод, пожалуйста.
Диего покачал головой.
— Мне надо почитать кое-какие деловые бумаги.
После ланча Кристел надела бикини цвета топаза, натерлась маслом для загара и отправилась на террасу. Диего уже сидел за столом в тени зонтика и просматривал бумаги. На нем были рубашка с короткими рукавами и шорты. Кристел прошла мимо, расстелила полотенце на шезлонге и легла. Почитав немного какую-то книгу, она отложила ее и полезла в сумку.
— Ты не натрешь мне спину? — спросила она, протягивая Диего флакон с маслом для загара и улыбаясь. — Пожалуйста.
Сначала ей показалось, что он откажется — между бровей образовалась складка, — но потом он кивнул. Встал, взял флакон, отвернул крышку и вылил немного ароматной жидкости на ладонь. Кристел перевернулась на живот, а он, наклонившись, принялся натирать ей плечи. Глаза она закрыла. Едва осязаемые прикосновения его пальцев к коже возбуждали неимоверно.
— Подожди, — попросила она, когда он достиг лопаток, приподнялась и расстегнула бюстгальтер. Снова легла, но гладкие полукружия ее грудей были хорошо видны.
— Ты не стараешься облегчить мне задачу, — напряженным голосом заметил Диего.
Внезапно разозлившись, Кристел повернулась и села. Ей надоело притворяться.
— А я должна? — спросила она, гневно глядя ему в глаза. — Ну блеск! Прикажешь не замечать, что…
— Ты делаешь это умышленно? — хрипло спросил он.
— С какой стати? — возмутилась она и проследила глазами за его взглядом. От резкого движения один конец бюстгальтера, который она поддерживала рукой, опустился, обнажив округлую грудь с торчащим розовым соском. — И в мыслях не было, — заявила она, но не сделала ни малейшей попытки прикрыться. — Нет оснований для паники.
Диего выпрямился.
— Паники? — нахмурился он.
— Я заметила, что тебе не нравится подолгу быть со мной наедине, и что ты изо всех сил стараешься избегать ситуаций, когда мы можем оказаться слишком близко друг к другу. Но если такое и случится, если мы снова окажемся в постели, кому это повредит? — выкрикнула она. — Это же не конец света, даже если ты и считаешь меня запачканной.
Он недоуменно сдвинул брови.
— Запачканной?
— Хоть ты и проявил понимание насчет Деборы, признайся честно — ты не хочешь иметь ничего общего с дочерью шлюхи.
— Это неправда! — возразил Диего.
— Во всяком случае, никаких интимных отношений. Пока ты ничего не знал, все было возможно, но теперь… — Кристел беспомощно пожала плечами. Злость исчезла так же внезапно, как и возникла, сменившись апатией. — Я все понимаю, — тусклым голосом произнесла она. — Такое и раньше случалось.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что твой парень бросил тебя, когда ты рассказала ему о Деборе? — догадался он.
— Решительно и бесповоротно. — Кристел наклонилась, поправила бюстгальтер и застегнула его. — Мне было плохо, хотелось с кем-нибудь поделиться, и в минуту слабости я отважилась. Мы встречались почти год, он говорил, что любит…
— А ты его любила? — перебил ее Диего.
— Мне казалось, что я была к этому близка, — ответила Кристел. — Так или иначе, я все рассказала, рассчитывая на сочувствие, но тут же поняла, что жестоко ошиблась. Он уже собирался познакомить меня со своими родителями, хотел объявить о помолвке, но мысль о встрече с папой-мамой была тут же отброшена, забыто и о помолвке! Больше он никуда меня не приглашал, а когда по работе ему приходилось со мной разговаривать, он не скрывал, что причисляет меня к отбросам общества.
Она расправила плечи.
— Но ведь это неправда! Да, я унаследовала гены матери, мы одной крови, но я — это я! Я отказываюсь считать себя запачканной…
