— Я не буду ждать от тебя никаких извинений, потому что люблю тебя.
Забыв про боль в руке, Рон обнял признавшуюся наконец в любви невесту и запечатлел долгий поцелуй на ее жарких губах. По венам Патрисии заструился огонь.
— Никогда не думал, что услышу от тебя эти слова, — признался он, отрываясь от дрожащих губ.
— Я тоже не думала, что произнесу их. Мне казалось, ты никогда не захочешь видеть меня после той аварии. Твой взгляд в тот вечер достаточно ясно и красноречиво говорил об этом.
— Очевидно, недостаточно ясно.
— Тогда я был отвратителен сам себе за то, что не проводил тебя в гостиницу. Меня не оставляла мысль, что, будь мы рядом, тебе бы не пришлось пройти через это страшное испытание. Я упрекал себя, не тебя, но ты уехала за границу, и мне не удалось объясниться с тобой.
Глазами, полными слез, Патрисия посмотрела на любимого.
— Когда мы встречались, ты отдергивал руку при моем прикосновении. А этот фильм об аварии твоих родителей стал для меня окончательным приговором.
— Каждое прикосновение напоминало мне о том, что я потерял. А что касается фильма, то я уничтожил его, когда понял, как тебе было больно его смотреть.
Сердце Пат наполнилось такой радостью, что она едва могла ее сдерживать: значит, он не был безразличен к ней еще до того, как узнал правду об аварии.
— Когда ты понял, что любишь меня? — застенчиво спросила она. — Очень многое было против нас.
Палец Рона скользнул по ее полным губам, и она нежно поцеловала его кончик.
— Не столь уж многое. Когда я увидел тебя в Сквонегале, то старался думать, что мне нужна эта усадьба. Но потом, когда мы занимались любовью, понял, что дурачу сам себя. Я хотел прекрасную хозяйку, а не ее владения. Начать реконструкцию дома, как мне казалось, было лучшим способом добиться тебя. — Он лукаво улыбнулся. — Это сработало, не так ли?
— Ты не оставил мне другого выбора, — согласилась она. — Но когда бы я ни думала о нашей совместной жизни, меня всегда ужасало, что между нами будет стоять прошлое.
— Ничто не может стоять между нами. — В словах Рона было столько искренности, что сердце Пат затрепетало от радости. — Уверовав в это, я купил тебе серьги.
— Ты купил их для меня?
— А ты в этом сомневалась?
— Хелен сказала, что они предназначались ей в качестве подарка ко дню рождения, — призналась Пат, испытывая стыд от того, что могла сомневаться в истинных чувствах жениха.
Впрочем, ее сомнения были рождены скорее неуверенностью в себе, чем отсутствием доверия к нему.
— Хелен еще предстоит ответить за многое, — мрачно заметил Рон, — когда за нее возьмутся мои адвокаты…
Пат дотронулась до его здоровой руки.
— Пожалуйста, пусть на этом все закончится. Я не вынесу, если начнут ворошить прошлое заново. Мне достаточно, что ты знаешь правду.
Он поднес ее руку к губам и по очереди поцеловал каждый палец.
— Ты даже менее злопамятна, чем я. Ладно, я на все готов, лишь бы ты была счастлива.
— Я буду счастлива, — произнесла Пат с тревогой, — когда ты покажешь врачу свое плечо.
Должно быть, он испытывал сильную боль, но старался не показывать этого. Его губы нежно скользили по ее лицу и шее, заставляя сердце учащенно биться.
— Неужели это единственное, что может доставить тебе радость?
— Ты же знаешь, что нет, — скромно потупившись, ответила Пат. — Но у нас будет для радостей достаточно времени потом, когда станет ясно, что с тобой все в порядке.
Рон разочарованно вздохнул.
— Ты — настойчивая женщина, Патрисия Стронг. Заставляешь и меня проявлять твердость, пока мы не решим эту маленькую проблему с рукой.
Пат вдруг застеснялась признаться, что хочет его так же сильно, как и он ее.
— Ты думаешь, визит к врачу займет много времени?
Искуситель запечатлел долгий поцелуй на полураскрытых, готовых к ласкам губах невесты.
— Черт возьми, постараюсь, чтобы меня не задерживали. Похоже на вывих. Как только сустав вправят, я буду еще настойчивее, чем ты. А пока мне хочется кое-что тебе подарить.
Отдав ей свою любовь, он уже сделал лучший подарок в мире.
— Мне ничего не нужно, кроме тебя, — ответила Пат, испытывая райское блаженство, вновь оказавшись в его объятиях.
Однако, несмотря на боль, он, кажется, не собирался никуда ехать.
— А как же Сквонегала? — поинтересовался он.
— Давай решим вместе. Там, где я с тобой, там — мой дом, — искренне призналась Пат.
Как бы ни любила она свой старый дом, он ничего для нее не значит, если не станет их совместной собственностью.
Оказалось, что Рон думал точно так же.
— Сегодня утром я разговаривал по телефону с адвокатом Филиппа и предложил наличные деньги в качестве выплаты доли Оливии. Дорсты смогут сразу воспользоваться этими деньгами, а Сквонегала останется в семье. В нашей семье, — многозначительно добавил он.
Перед наследницей вдруг возникла восхитительная картина: ее детишки бегают по дому, а их маленькие кроватки заполняют пустые помещения в верхних этажах.
— В этом доме много комнат, — осторожно заметила Пат.
— Думаю, нам удастся сделать так, что в каждой из них будет по ребенку.
— Занятно будет попробовать, — радостно рассмеялась невеста.
Рука жениха скользнула по ее спине. Он прижал Пат к себе, заставив почувствовать жар этого любовного объятия. Его желание сводило ее с ума. Рон протяжно вздохнул.
— Все же нам лучше отправиться к врачу, пока я не забыл, что он мне нужен. Но после возвращения я не забуду сделать то, чем мы собирались заняться.
— Я тоже, — призналась Пат шепотом, ища его губы. — Надо не забыть поблагодарить Элис за то, что она помогла нам встретиться. Только представь себе, если бы она не написала тебе письмо, мы никогда бы не узнали правды об аварии, не нашли бы друг друга снова.
— Но она написала, — оживился Рон. — Моя поклонница даже выдала тебя, добавив эту приписку про концерт «Прелюдии любви». Теперь я добавлю свой собственный постскриптум: «Р. S. Я люблю тебя!»
Он почувствовал, как дрожь пробежала по телу любимой, и крепче прижал ее к себе.
— Эти буквы — «Р» и «S» — недолго останутся моими инициалами. Когда мы поженимся, ими станут «Р» и «R» — Патрисия Рассел. Жена знаменитого маэстро!
— Не надо прозы, когда я стараюсь быть поэтичным, — упрекнул ее Рон.
Жених еще раз вздохнул и стал собираться к врачу. А хотелось бы обнять невесту так крепко, чтобы у нее закружилась голова. Но поврежденная рука не позволяла сделать это. Надо же, в такой момент и вывихнуть сустав! Но ведь иначе на его месте могла оказаться Элис, мысленно добавил он, и неизвестно, чем бы это кончилось. Стоило все же страдать, чтобы увидеть, как девочка поднялась и побежала навстречу родителям.
