сейчас лишусь чувств. И если бы умела целоваться, то прижалась бы к его губам, и гори оно все синим пламенем. Пусть думает, что хочет! Может быть, после этого быстрее ускорился процесс нашей выселки с Машей из его дома? С вызовом я смотрела в карие глаза и несколько секунд, что мы прожигали друг друга взглядами, превратились в вечность. Руки Игоря опустились мне на талию, а меня словно пронзило электрическими импульсами, а сети, в которых я путалась, стянули сильнее, выбивая остатки воздуха из груди. Я ощутила дыхание Игоря совсем близко и потянулась к нему, касаясь теплых пухлых губ. Красочные фейерверки взорвались в голове, когда я ощутила его силу и настойчивость. Он сжал мою талию руками и углубил поцелуй, а мне казалось, я лишусь чувств, что мне все это снится или мерещится. Я ощущала себя тряпичной куклой и не могла даже толком осознать, что сейчас произошло.
Поцелуй прекратился так же резко. Игорь просто отстранился и отвернулся, запрокидывая голову назад. Не знаю, что поразило меня глубже – это сиюминутное откровение, яркая вспышка или его реакция. Но как же мне хотелось почувствовать вкус его губ ещё раз. Я сделала шаг назад и уперлась ягодицами в столешницу. Слова были лишними. Наверняка Игорь тоже пребывал в недоумении и не понимал, как так могло произойти?
Я сильно дрожала и глядела в его спину, не в состоянии пошевелиться или произнести хоть слово.
Мне становилось все сложнее держать себя в руках рядом с Аней. И этот поцелуй, вкус которого я ещё ощущал на своих губах, затуманивал мозг. Такая красивая, чистая, неискушенная, искренняя… и огонь этот в глазах. Я видел, чувствовал, как она откликалась на мои прикосновения и смотрела на меня весь вечер. И черт бы меня побрал, зачем я поцеловал ее? Это все было неправильно! Ведь я обещал ей, что между нами ничего не будет. А самого трясло внутри так, что хоть ведро холодной воды выливай, чтобы прийти в себя.
Резко втянул в себя воздух и поглядел на Аню, а мысли и картинки одна ярче и красочнее другой, как я наплевав на все условности, припадаю к ее губам и обнимаю за тонкую талию… Она в моих руках ещё меньше казалась и оттого желаннее.
Аня обхватила себя руками за плечи, будто замерзла, и не сводила с меня робеющего взгляда. Искренне смотрела наивными глазами, будто от меня зависело, будет она жить или умрёт в эту же секунду. Неужели боялась, что я отвергну ее чувства? Хотя это я прожил жизнь и видел ее со многих ракурсов, но Аня, похоже, ещё никогда не была с мужчиной? От осознания, что я, возможно, стал первым, с кем она поцеловалась, сердце в груди приятно сжалось, и я едва сдержал стон отчаяния, что не мог с ней вот так… Никак не мог! Неправильно это. Я старше ее намного. Я обещал ей, что не прикоснусь к ней. И сам уже не рад, что разбрасывался такими словами. Да дело даже не в словах и обещаниях, а в том, что у меня внутри вместо души – черные ошметки. Что я ей мог предложить? Разбитое сердце? Воспоминания о Наташе и Асе? Нет больше того Игоря, осталось лишь его жалкое подобие.
– Извини, – я сделал шаг ей навстречу, хотел коснуться ее щеки, но Аня, словно беззащитный маленький зверек, встретив на своём пути хищника, сделала испуганно шаг назад, а потом и вовсе сорвалась с места и побежала наверх.
И я частично понимал ее чувства и смятение. Сам не ожидал от себя такого порыва, сильного желания прикоснуться к ее губам. И не смог устоять.
Стоял посреди кухни, смотрел на стакан с чаем, который она налила для себя и думал о том, что не пойду сейчас за ней. Нам обоим следовало успокоиться для начала. Утром я поговорю с ней, объясню, что… Что объяснить я собирался? Что у меня в паху становилось тесно при ее виде? Что меня коробило самого от всего этого, мнимых условностей и страха сломать ей жизнь и все ее чувства? Я желал ее, черт возьми, и прекрасно все понимал, что такого рода отношения и зависимость – запретный плод, который я никогда не посмею надкусить. Не ради этого я давал девочкам шанс начать новую жизнь. Аня просто сама не понимает, что ее интерес и тяга – это всего лишь ответная реакция ее существа на мою помощь и участие в их жизнях. Не имел я права ломать им эту самую жизнь! Сохранить здравый рассудок и дистанцию теперь первоочередная задача. И зря я поставил паузу в отношениях со Светой и отмахивался от наших встреч. Их необходимо было возобновить. И будь я сейчас в городе, то оделся и уехал из дома спустить пыл и выбить всю дурь из головы. Нет у нас будущего с Аней и быть не могло. Надо же, запал на малолетку и фанател от этой мысли! Чем больше думал, тем сильнее сносило крышу. И ведь ещё там, в посёлке, перед отъездом, когда Аня выпалила мне, что спать со мной не будет, в голове что-то щелкнуло, и я увидел отнюдь не маленькую девочку. Но только когда все так резко переменилось, что теперь эта девочка вызывала еще и желание, которое я едва уже мог контролировать и держать в узде?
Набросив на себя куртку и взяв ключи от машины, я вышел из дома и решил немного прокатиться, чтобы проветрить мозги, иначе сойду с ума в четырех стенах. Я все равно не засну и буду думать об этом поцелуе и побеге девчонки. Судьба словно испытывала меня на прочность, устраивая ловушки и загоняя меня в них, как желторотого птенца. Уж не знаю, правильно ли я делал, что собирался ехать с девочками и родителями на море. Может быть, стоило позвать с собой Свету? Как раз она оправится от болезни. Потому что я примерно представлял, чем в итоге могло закончиться это совместное проживание с Аней, если такие случайные встречи, как та, что произошла сейчас на кухне, повторятся.
А у Светы, наверное, сразу же после предложения о поездке на море с родителями в голове заиграет марш Мендельсона, и в глазах зарябит от лепестков белых роз, что нам будут бросать под ноги. В ее мечтах, но никогда ни в моих. Да, эгоистично с моей
