— Возможно, но, к моему большому сожалению, этот ребенок — не его.
— Послушайте, я очень хорошо разобралась в сложившейся ситуации. Обычно матерям без мужа приходится туго, но мой Джеб не такой, он помогает мне. Вот.
Она открыла свою довольно вместительную сумку и достала небольшой рулончик ассигнаций.
— Возьмите. Здесь пятьсот долларов. И убирайтесь вон! Ваше место на улице, там ищите себе мужа!
— Разумеется, найду, да вдобавок еще и трезвого, — ответила Мэг. — Но вам должны быть известны клятвы, которые произносят у алтаря, — «и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит нас». Алкоголизм — это, несомненно, болезнь. Но я все-таки люблю этого парня. Он хотя и несколько странный, но по-своему добрый человек. Думаю, и тогда, когда вам было столько же лет, сколько сейчас мне, хороших парней встречалось не так уж много.
Мэг вернулась в гостиную, Надин последовала за ней. Джеб все еще сидел в кресле, блаженно улыбаясь.
Но что-то новое появилось в выражении его лица.
В самом деле, он пьян или нет? — подумала Мэг. Пытается что-то скрыть от нее? Поскольку актер он плохой, то… «Пока смерть не разлучит нас», — повторила она про себя. Честное слово, убила бы его тут же, если б смогла!
— Ну как вам ваша внучка, миссис Лейси? Правда, прелесть? Бьюсь об заклад, вам не терпелось стать бабушкой!
— Упаси Боже! — Миссис Лейси-старшая воздела руки к небу, дабы отвратить такой поворот судьбы. Но тут Элинор протянула к ней ручки, весело агукая. Мэг, ускоряя события, вручила малышку бабушке.
Элинор вцепилась в хрупкую шляпку, стащила ее с головы Надин, приведя в полный беспорядок тщательно уложенные локоны. — Ой, не надо! — Надин Лейси повернулась к сыну. — Джеб, помоги мне! На меня напало маленькое чудовище и эта женщина в придачу.
Джеб тряхнул головой и легко поднялся с кресла. Мэг выхватила малышку из рук Надин.
— Да будет вам известно, что я совсем не пьян, — сказал он, обращаясь к ним обеим. — Просто я хотел понять, что ты за человек, мама. Ни моя жена, ни моя малышка тебе не понравились. Единственное, что тебе во мне нравится, так это мои деньги. Разве не так?
Мэг накинулась на Джеба:
— Я думала, что ты был…
— Держи карман шире, — шутливо перебил ее Джеб. — Я целую неделю беседовал со священником методистской цедкви. Не кури, не выпивай, не танцуй — это я знал еще по проповедям Джона Уэсли. Скажи, мама, зачем ты приехала?
— Я… э… ты пригласил меня на вашу свадьбу, — неуверенно ответила она.
— Ну да, пригласил! — воскликнул Джеб. — Вот забывчивый! И ты с радостью истратила свои деньги на столь далекое путешествие?
— Я… Я не тратила свои деньги, Джеб. Я… э… перевела все свои расходы на твою кредитную карточку!
Улыбка исчезла с лица Джеба.
— Смело, очень смело, — сказал он тихо. — Знаешь, я говорил о тебе со своим адвокатом.
— В самом деле? — произнесла Надин, глядя на сына с надеждой.
— Да. Он и мой бухгалтер сообщили мне, что ты истратила за этот неполный год восемьдесят пять тысяч долларов, заработанных мною нелегким трудом. Что, лошадки плохо бегали?
Мэг кашлянула.
— Поскольку разговор стал чисто семейным, я возьму Элинор, поднимусь наверх и переоденусь во что-нибудь удобное.
— Иди. Только вперед, любовь моя! — напутствовал ее Джеб.
Мэг направилась к лестнице. Рекс затявкал, когда она проходила мимо кабинета. Большущий пес все еще сидел в манеже: Увидев Мэг, он сделал два подготовительных прыжка и на третий взвился в воздух, однако зацепился задними лапами за перила манежа и со всего размаху плюхнулся на них. Перила затрещали, манеж упал набок, и Рекс оказался на своем коврике.
— Молодец, — поздравила его Мэг. Рекс покружил, покружил по коврику и улегся, словно это и было его, Рекса, единственное предназначение. Элинор пришла в восторг от проделки Рекса.
В доме воцарилась тишина. Лучи заходящего солнца слабо освещали комнату. Празднование фестиваля пошло на убыль, к большому огорчению горожан. Казалось, что весь старинный городок оплакивает его завершение.
— В следующем году к нам снова вернется фестиваль, — сказала Мэг малышке. Элинор заворковала в знак согласия.
Мэг села на кровать и стала качать малышку, а сама думала: значит, все это время он притворялся? Господи, сколько еще мне предстоит узнать о муже!
— Но я верю в него! — убеждала она Элинор. — Верю! Вот пройдет восемь лет, ты пойдешь в школу и увидишь: мы будем вместе, счастливые, как два кальмара, нет, я хотела сказать, как пара устриц.
Внизу хлопнули дверью. Раздался громкий голос Гвен:
— Мама, какими судьбами? А я-то думала, что ты никогда не покинешь Францию!
Миссис Лейси что-то сказала, понизив голос.
— Деньги? — со смехом переспросила Гвен. — Наверху?
На лестнице послышались быстрые шаги. Она бежит по лестнице, догадалась Мэг. Ну почему я чувствую себя такой старухой? Скажи мне сейчас: поднимись по лестнице, так я бы поднималась ползком, не иначе. До чего же длинный день — словно вечность! Теперь я замужняя женщина и все будет по-другому… или нет? Если я начну перевоспитывать Джеба, станет ли он перевоспитывать меня? Он выучил все заповеди Джона Уэсли? Как бы не так! Желаемое выдается за действительное! Я стану… Нет! С чего мне надо начать, так это изо всех сил стараться быть хорошой женой и прекрасной матерью. Прямо сейчас и начну. Ну-ка, Элинор, сменим подгузники!
Вот за этим занятием Гвен их и застала, когда заглянула к ним в комнату.
Сестра Джеба выглядела сейчас лет на десять моложе, чем утром на их свадьбе. Одетая в брюки с белой блузкой, аккуратно причесанная, она улыбалась той особенной улыбкой, которая делала их с братом такими привлекательными.
— Мэг, ни за что не догадаешься! — Гвен закружилась в пируэте. Затем наклонилась над малышкой и пощекотала ей животик: — Какие мы хорошенькие!
— О чем это я никогда не догадаюсь? — спросила Мэг, а про себя подумала: что же заставило Гвен сменить неприязнь к детям на безграничное обожание? — Ума не приложу, скажи лучше сама! — предложила она.
— Уэнделл и я…
Гвен могла не продолжать, все и так ясно. Дело идет к флердоранжу и свадебным колоколам.
— Он понял, почему я… не смогла тогда, в первый раз, и терпеливо ждал все эти годы, и…
Тут малышка пнула Мэг пятками и, довольная, радостно загулила.
— …мы решили пойти, — продолжала Гвен, — в столицу округа и попросить судью Патриджа оказать нам честь и…
— И мама, и брат, и я — все в сборе, — перебила ее Мэг. — Не лучше ли тебе поговорить с преподобным Стэнтоном? Такой необычный месяц — сразу две свадьбы. Вдруг он согласится сыграть вторую за полцены?
