Заметив скептическое выражение лица уверенного в своей правоте Бехштайна, Марлена замолчала. Она молчала и тогда, когда он приказал ей отныне сообщать ему обо всех шагах, которые она предпринимает. Она почти физически ощущала, как ему нравится вправлять ей мозги. И спрашивала себя, почему это происходит. Она всегда считала, что только пожилые начальники-мужчины имеют предубеждение против профессионально состоятельных женщин. Но этот-то совсем молод!
— Что происходит? — возмущалась Марлена несколько часов спустя, разговаривая по телефону с Иоганной. Иоганна была непревзойденным экспертом по этим вопросам, кроме того, у нее было больше профессионального опыта, сдобренного ненавистью к мужчинам.
Иоганна рассмеялась:
— Представления о собственной роли у мужчины не зависят от того, молод он или стар. Постоянный, неусыпный контроль над подчиненными — это они считают истинно мужским занятием. Кроме того, они уверены, что холодная деловитость свидетельствует о высоком уровне компетентности.
— Но все эти мелкие представители — просто жалкие работяги. От каждого заключенного договора они получают мизерный процент — куда меньше, чем генеральные представители фирмы в подобных случаях. Да и из этого они обязаны отчислять дополнительно от пяти до десяти процентов генеральному агенту. Только за то, что он милостиво позволяет им работать под своим чутким руководством.
— И чтобы мало-мальски заработать, они врут клиентам с три короба.
— Большей частью, да. А я пытаюсь в таких случаях найти решение, устраивающее обе стороны. Потому что если дело доходит до переделки статей договора, то, во-первых, клиент идет на это с большим трудом, а во-вторых, я обязана при расчете лишить агента заработанной таким образом прибыли. Или, что самое неприятное, передать дело адвокату. Итак, моя главная задача — улаживание конфликта. Без интуиции здесь не обойтись. Разве я не права, Иоганна?
— Именно это больше всего и бесит твоего Бехштайна. Твое поведение слишком эмоционально и базируется на интуиции, которую такие, как он, не признают в принципе. Да зачем вообще думать о людях, если они не приносят ощутимого дохода?
— Да, если бы речь шла о начальнике старой закалки… Но я надеялась, молодые мужчины…
— Думаю, это еще цветочки. Честно сказать, я предпочитаю стариков. Конечно, они во всем пытались доминировать, сохраняли известную степень презрения к женщинам и были слишком лояльны по отношению к фирме. Новая гвардия, напротив, помешана на так называемом профилировании. Конечно, они точно так же презирают женщин, но думают при этом только о собственных нуждах, в то время как их старшие коллеги все-таки преданы фирме и готовы пахать на нее день и ночь.
— Бехштайн тоже работает по десять часов в день.
— Ясное дело. Пять часов в день он подкапывается под кресло своего начальника, а остальные пять часов ревниво следит, чтобы никто не подкопался под его собственное. Ты, например.
— И что же мне теперь делать?
— Старайся, чтобы этот тип не зажал тебя окончательно. Организуй в своем маленьком подразделении пассивное сопротивление его распоряжениям и приложи все усилия, чтобы тебя оценили более высокие начальники. Продолжай до тех пор, пока тебе не предложат другую должность, более тебе подходящую. Или пока ты сама не создашь такую должность.
Итак, Марлена начала осуществлять пассивное сопротивление. Она представляла Бехштайну только те случаи, оценка которых могла быть абсолютно однозначной. Критические ситуации старалась разрешать во время его частых отлучек и командировок. Если он задавал ей вопросы по этому поводу, она невинно смотрела на него и объясняла, что дело было очень срочное и не терпело промедления и поэтому пришлось решать без него. Но, конечно, она обсудила все с Георгом Винтерборном, поскольку шеф, как господин Бехштайн, наверняка знает, требует, чтобы в отсутствие непосредственного начальника все вопросы решались через него.
Упоминание Георга Винтерборна было продуманным ходом. Благодаря этому Марлена достигала трех целей: демонстрировала шефу издательства, как урезает сферу ее деятельности Герд Бехштайн, и не позволяла господину Винтерборну забывать о себе. У нее было такое чувство, что он интересуется ее существованием, что ему импонирует ее стремление двигаться вперед и завоевывать новые высоты. Кроме того, она явно нравилась ему как женщина, хотя он никогда не предпринимал ни малейших попыток к сближению. Но то, как он ее рассматривал, как мгновенно замечал новое платье или цвет ее губной помады, показывало Марлене, как неравнодушно он к ней относится. Конечно, он слишком стар для нее. Но зато он, несомненно, что-то представлял собой — от него исходило обаяние силы и мужественности. Она легко могла вообразить его молодым человеком, который из ничего, с нуля создал фирму, пользуясь только своей головой, энергией и умением увлечь людей, повести их за собой.
Возможно, это и было тем, что привязывало Марлену к нему и к этому месту. Она была лишь маленьким винтиком в этом большом механизме; чудо, что он вообще обратил на нее внимание. Но какое-то сходство с его силой, мужеством и фантазией она находила и в своей душе. Когда Марлена сидела напротив него и рассказывала о своей жизни, она знала, что он понимает ее чувства и мысли. Только однажды, когда она сказала ему, что снова вышла замуж за студента, он на минуту наморщил лоб:
— А как же с вашей профессией? С компьютерными курсами?
Марлена восторженно рассказала ему, что Никлас во всем ее поддерживает. Да, только благодаря ему она смогла позволить себе записаться на эти курсы, потому что он взял на себя заботы об Андреа и часть домашних работ.
— Самое замечательное, что так останется и после того, как он закончит учебу. У нас одни цели, и Никлас действительно вполне современный человек.
Она видела, что шеф относится скептически к ее словам, и рассердилась.
— Ваша дочь тоже делает карьеру, и она замужем, — сказала она холодно. Если он сейчас ответит, что это совсем другое дело, она сейчас же выйдет и больше никогда не будет вести с ним приватные беседы.
Но он только улыбнулся:
— Не будем торопиться с выводами. Насколько я знаю, мой зять хочет иметь детей.
Теперь он вел себя как потенциальный дедушка, очень ждущий счастливого момента! Марлена была разочарована.
— Одно с другим никак не связано, — сказала она холодно.
Он развеселился:
— Может быть. Но, по-моему, мой зять в этом вопросе вполне старомоден.
Марлена рассердилась еще больше. Давид Эриксон — старомодный? Этот идеал мужчины?! Который судит обо всем так прогрессивно? Который хочет полностью модернизировать фирму и внес уже так много предложений для этого? Который добился того, чтобы все подразделения фирмы были обеспечены компьютерами? Который добивался того, чтобы выделить рекламную агентуру в отдельную дочернюю фирму, и удачно осуществлял планы создания собственной типографии? Который, глядя далеко вперед, собирался основать концерн? Она недоверчиво смотрела на Георга Винтерборна.
