Прижавшись к моему боку, Розали кивает.
Взгляд дяди Алексея мечется между нами, затем он говорит:
— Разве я не говорил об этом?
— Мы все говорили об этом, — бормочет папа.
— Да, но я сказал это первым.
Мы смотрим, как они спорят, пока идут в столовую. Наклоняясь, я шепчу.
— Они говорят о том, что мы должны быть вместе.
— Я так и поняла, — шепчет Розали. — Они очень напряженные. Я понимаю, откуда это у тебя.
Когда мы направляемся в столовую, Луна следует за нами и ложится рядом со стулом Розали.
— Она не собирается выпускать тебя из виду, — усмехаюсь я, садясь во главе стола, а Розали справа от меня.
Розали наклоняется, чтобы погладить Луну по голове.
— Мамина хорошая девочка.
Когда она выпрямляется, я встречаюсь с ней взглядом и шепчу так, чтобы услышала только она:
— Папина хорошая девочка.
Щеки Розали загораются, и она быстро проверяет, слышали ли папа или дядя Алексей, но они слишком заняты разговором о планируемом отпуске.
— Куда вы собираетесь в этом году? — Я спрашиваю.
— Бали, — отвечает дядя Алексей. — Сейчас очередь выбирать женщинам.
К моему удивлению, Розали говорит:
— Фотографии, на которых я видела Бали, прекрасны.
Как раз в этот момент мама и тетя Изабелла приносят еду.
Мама улыбается нам:
— Вы могли бы поехать с нами? — Ее взгляд останавливается на мне. — Ты не брал отпуск с тех пор, как возглавил Братву.
Я бросаю взгляд на Розали.
— Что ты думаешь?
— Я? — задыхается она. — Почему я?
Я наклоняю голову, уголок моего рта приподнимается.
— Потому что мы поедем в отпуск. У тебя тоже есть право голоса.
Ее глаза расширяются.
— На Бали? Мы? В этом году?
Все начинают смеяться, что заставляет Розали краснеть сильнее.
Поднимая руку, я провожу костяшками пальцев по ее щеке.
— Ты хочешь поехать в отпуск с моими родителями?
— Ах... — Розали оглядывает стол, прежде чем снова посмотреть на меня. — Решай ты.
Переключив свое внимание на родителей, я говорю:
— Дайте нам немного времени подумать об этом.
Когда все рассаживаются и мы наслаждаемся маминым тушеным мясом, беседа течет легко, и Розали, кажется, расслабляется.
Это первый раз, когда мы делаем что-то вместе, как пара.
Мне это нравится.
Глава 34
РОЗАЛИ
Просыпаться, прижавшись спиной к твердой груди Виктора и его руками, обнимающими меня, все еще нереально.
Прошло уже две недели с тех пор, как я столкнулась с Коза Нострой. Синяки на моем лице зажили, но я все еще работаю над теми, что в моем сердце.
Изменилась одна большая вещь: мне разрешено выходить на улицу, если я беру с собой Джозефа и его команду, чтобы они меня охраняли. Не то чтобы я часто выходила на улицу, но знание того, что я могу это делать, многое меняет.
Я возобновила игры с Луной и чтение своей коллекции книг в течение дня, а также начала помогать по дому.
Правда, готовить я не умею, так что этим по-прежнему занимается Виктор, а по вечерам мы обнимаемся перед телевизором. Мы никогда не досматриваем фильм до конца, потому что в конце всегда целуемся, что приводит к жарким моментам.
— Доброе утро, — ворчит Виктор мне в волосы.
— Доброе утро. — Я поворачиваюсь к нему лицом, сонно улыбаясь.
— Третью ночь подряд не снятся кошмары, — бормочет он в полудреме.
— Еще одна победа. — Поднимая левую руку, я провожу пальцами по его растрепанным волосам. — Это несправедливо, что утром ты выглядишь так сексуально.
— Говорит спящая красавица в моих объятиях. — Он наклоняется, запечатлевая нежный поцелуй на моих губах, затем жалуется. — Я не хочу вставать. Позвони Луке и скажи ему, что ты держишь меня в плену и планируешь заниматься со мной своими нечестивыми делами весь день напролет.
— Как будто он мне поверит, — усмехаюсь я.
Виктор смотрит на меня умоляющим взглядом.
— Пожалуйста.
Качая головой, я потакаю ему ради удовольствия.
— Хорошо. Дай мне свой телефон.
Он передает его с озорной ухмылкой на лице. Я нажимаю на номер и жду звонка, пока Виктор целует мое плечо.
— Тебе лучше быть в пути, — отвечает Лука угрожающим тоном.
Виктор срывает одеяло с моего тела и стягивает с меня шорты.
— А ... это Розали. — Я хмуро смотрю на Виктора, качая головой. — Я держу Виктора в плену на сегодня.
Мужчина помещает свое лицо между моих бедер и начинает сосать меня так сильно, что я почти пищу.
О, Господи.
Лука издает веселый смешок, и его тон становится намного мягче, когда он говорит:
— Скажи ему, хорошая попытка, но, черт возьми, нет. Я приду и вытащу его задницу из этого дома.
— Угу, — бормочу я, мое тело быстро охвачено пламенем, когда язык Виктора творит волшебство с моим клитором.
О, Боже.
— Пока. — Я почти стону это проклятое слово, затем изо всех сил пытаюсь закончить разговор, бросаю телефон на кровать и хватаюсь за растрепанные волосы Виктора. — Черт. Черт. Черт. Виктор, — я задыхаюсь и стону, мои бедра дико дергаются, чтобы потереться о его острые зубы и бархатистый язык.
Я зажмуриваю глаза, пальцы на ногах начинают подгибаться, и когда мое тело напрягается, отчаянно требуя освобождения, Виктор вводит в меня два пальца и толкается резко и быстро. Моя спина выгибается, каждый мускул в моем теле напрягается, затем оргазм обрушивается чертовски сильно, вырывая из меня крики экстаза.
Я снова начинаю выгибать бедра, мое наслаждение покрывает язык Виктора, а затем я падаю на кровать, задыхаясь.
Когда удовольствие проходит, и я расслабляюсь на матрасе, Виктор ползет вверх по моему телу, ухмыляясь от уха до уха.
— Спасибо за завтрак, моя маленькая Роза.
— Э-э... — Я разражаюсь взрывом смеха. — Я почти уверена, что должна благодарить тебя.
— О, ты поблагодаришь, — грохочет его голос, когда он оказывается возле моей груди. Он упирается рукой в стену у изголовья кровати, одновременно спуская спортивные штаны, чтобы освободить свой твердый член. — Откройся для меня.
Мои губы приоткрываются, и когда он проникает в мой рот, соленый вкус его предэякулята попадает на мой язык. Я сосу его так сильно, что мои щеки болят.
Виктор откидывает голову назад, издавая стон, затем он начинает входить глубже.
— Иисус. Вот так, моя маленькая Роза. Расслабь горло и дыши через нос.
Я делаю, как он говорит, и когда его большой член проникает в мое горло, я задыхаюсь, но мне удается принять его. Его глаза прикованы к моему лицу с такой страстью, что мне кажется, будто вся власть принадлежит мне.
— Блять, — ворчит он. — Не подавляй рвотный позыв. Это чертовски потрясающее чувство, когда твое горло пытается вытолкнуть меня.
Виктор ускоряет темп, и из-за рвотных позывов слезы текут из моих глаз. Я быстро моргаю, чтобы мое зрение не затуманилось, потому что я не хочу пропустить ни секунды вида его лица, застывшего в чистом экстазе.
Я поднимаю левую руку вверх, и моя ладонь впитывает ощущение его пресса, сокращающегося с каждым толчком.
— Блять, Розали, — стонет он. — Продолжай брать меня, детка. Блять. — Он погружается так глубоко, как только может выдержать мое горло, а затем сильно кончает.
Я пытаюсь сосредоточиться на дыхании через нос во время глотания, но когда я начинаю сопротивляться, Виктор быстро вытаскивает и сжимает свой член в кулаке, его сперма струится по моему подбородку и шее.
— Блять, — шипит он, экстаз на его лице делает его зверски привлекательным. Его глаза фиксируются на моем подбородке, затем медленная ухмылка искривляет его рот. — Ты выглядишь такой чертовски горячей с моей спермой на лице.
Чтобы доставить ему удовольствие, я медленно провожу пальцем по подбородку и засовываю его в рот, высасывая с него сперму.
— Работа, блять, подождет, — говорит он низким и глубоким голосом, обещая мне целый день удовольствия между простынями.
