а потом в метро.
Мы уже почти доходим до дома, когда у входа на территорию останавливается сверкающий красным спортивный автомобиль, и из него выходит…
— Мама!!! — кричит Костя.
У меня перехватывает дыхание. Демьян рядом со мной напрягается так, что я, даже не касаясь его, чувствую, как закостенели у него все мышцы. Костя вырывает руки, за которые мы его держали, и несётся к высокой блондинке. Мы с Демьяном дёргаемся следом, одновременно. Машин нет, и хорошо, что Элина стоит на тротуаре, но всё равно неспокойно за ребёнка так близко от дороги.
Костя обхватывает Элину за талию, та приобнимает его тоже, похлопывает по плечу, слегка наклонившись. Я вдруг чувствую вкус крови во рту — изо всей силы прикусила губу и даже не заметила. Демьян берёт меня за руку, тянет вперёд, подходим ближе как раз в тот момент, когда Костя отлипает от матери.
— Костя, подожди, хорошо? — Элина проводит пальцем по его щеке, смотрит на нас, и я не могу понять выражения её лица. — Привет, Дем. У тебя что, бизнес разваливается? — насмешливо улыбается. — Метро? Серьёзно?
— Это не твоё дело, — в тоне мужчины прорывается скрытая злость, и я аккуратно сжимаю его пальцы, пытаясь успокоить. — Ты приехала спросить, почему я без машины?
— Нет, конечно, я же так хотела увидеться со своим пирожочком! — Элина тискает Костю за щёку, и мне неожиданно становиться больно от того, какой радостью светятся глаза мальчика. — Сразу к нему, как только приехала! В дороге столько времени, да ещё и ждать вас пришлось… — она скользит по мне равнодушным взглядом, тут же отводит его, как будто меня здесь нет.
Демьян сжимает зубы так, что, кажется, раздаётся скрип.
— Папа? — Костя чуть не подпрыгивает рядом с матерью. — Мама, ты же не уйдёшь сейчас? Поднимешься с нами?
— Как твой папа скажет, — приторный голос Элины ввинчивается мне в мозг, а в животе внезапно появляется противное ощущение.
У Демьяна нет выбора, и мы оба это понимаем.
— Пойдёмте, — он кивает и быстро повернувшись, идёт к дому, таща меня за собой.
Костя, схватив Элину за руку, торопится вперёд.
— Демьян… — мне неудобно идти так быстро, дискомфорт внутри усиливается.
— Что?! — мужчина разворачивается, но тут же, смягчая тон, повторяет: — Что такое?
— Просто чуть помедленнее, — говорю негромко, и он замедляет шаг.
— Прости, Олюш. Да, конечно, — нервно смотрит вперёд, где возле подъезда уже стоят Элина с сыном.
Ребёнок что-то взахлёб рассказывает ей, но особого отклика на её лице не заметно. Она скорее бросает взгляды в нашу сторону. Может, конечно, я пристрастна, да и темно во дворе, но…
— Демьян, ты не говорил ей о нас? — спрашиваю тихо и торопливо, пока мы ещё не дошли.
— Нет, — отвечает он так же тихо.
Киваю, потому что нас уже может быть слышно. Не знаю, что лучше — чтобы Элина была в курсе или наоборот. Наверное, пока мы не разберёмся, что ей надо, не стоит выдавать информацию.
Напряжение, пока поднимаемся в лифте, только усиливается, и меня уже потряхивает, когда заходим в квартиру. Один Костя счастлив. Похоже, я ревную ребёнка к родной матери… Чёрт!
— Мама! — мальчик молниеносно скидывает курточку и обувь, ведёт Элину за руку в детскую, опять о чём-то ей рассказывает, та отвечает, но как-то односложно. «Да?» «Да ты что!» «Ну надо же!»
Такое ощущение, что она просто не знает, о чём разговаривать с сыном. Мы с Демьяном переглядываемся в который раз за этот вечер и, сняв верхнюю одежду, идём на кухню. Положение идиотское настолько, что я чувствую себя неловко и не знаю, куда деть руки. Опускаюсь на диван и морщусь от резкой боли, вдруг прошившей поясницу.
— Оль, всё в порядке? — Демьян вроде бы и спрашивает меня, но слышно и видно, что делает это на автомате — он весь там, в детской, откуда доносится радостный голос сына.
Хочу покачать головой и пожаловаться, но сжимаю губы.
— Это просто нервы, — говорю негромко.
Внезапно нас обоих подбрасывает от громкого вскрика. Демьян несётся в детскую, я за ним.
— Убери от меня это, — Элина стоит возле двери и с отвращением смотрит на клетку в руках Кости.
— Мама… — мальчик явно растерян, переводит взгляд на отца, потом на меня.
— Милый, давай я возьму мистера Крыса, отнесу его пока к себе, — протягиваю руку к клетке, и замечаю слегка прищуренный взгляд, которым меня награждает Элина.
— Да, конечно, милый, отдай это няне, — тянет она.
— Оля — моя невеста! — выпаливает Демьян сердито. — Косте она как мать!
Меня опять прошивает болью, только теперь уже потому, что я понимаю, как отреагирует Костя. Ох, зря он это сказал, как же зря… Нельзя вот таким ужасным способом ставить ребёнка перед выбором!
Я оказываюсь права.
— У меня есть мама, — насупившись, говорит мальчик.
Выбор не в мою пользу.
Демьян, похоже, в ярости. Смотрит на довольную Элину так, будто хочет её убить. Я разворачиваюсь и на деревянных ногах иду в комнату няни, ставить клетку с хомяком. Даже притом, что слова Кости абсолютно ожидаемы, внутренности скручивает и начинает подташнивать. Ничего, ничего, это нормально, мы разберёмся, справимся…
Слышу, как мужчина бросает что-то резкое Элине, как она парирует язвительным голосом. Ссора набирает обороты, слышится испуганный голос Кости, но разобрать слова почему-то не получается. В ушах нарастает шум, я захожу в комнату, ставлю клетку на пол и сама сажусь рядом, подтягиваю к груди колени, опираюсь спиной о стену. Из коридора продолжают нестись вопли.
— Оля! — с трудом открываю глаза, вижу заплаканную Костину мордашку. — Я боюсь.
Протягиваю к нему руку, но тут кто-то гасит свет.
Последнее, что я слышу, это крик:
— Папа, сюда, скорее!
* * *
В себя я прихожу рывком. Открываю глаза и в первую секунду не могу понять, где нахожусь. Белый потолок, пастельные стены… поворачиваю голову и вижу пищащие мониторы. Скашиваю глаза, опасаясь подниматься. В кресле напротив кровати спит Демьян. Открываю рот, собираясь его позвать, но вырывается сначала хрип. Горло сухое и дико хочется пить.
Мужчина резко дёргается, выпрямляется, находит меня взглядом. Сразу подскакивает ближе, берёт за руку.
— Олюша, маленькая моя, — опускается рядом, протягивает мне стакан с водой, стоящий рядом на тумбочке, помогает попить.
— С беременностью… всё хорошо? — выталкиваю из себя первые слова.
— Да, солнышко, не волнуйся, — он отводит глаза.
— Что такое? — сразу начинаю нервничать.
— Всё в порядке, милая, не переживай, ты в норме, и дети тоже, — Демьян с усилием улыбается. — Придётся некоторое время побыть в клинике
