— Это верно. Я смотрю вперед, а не назад. Идем, расскажем Хендрику и Изабель наш секрет, о котором и так уже все давно догадались. Я думаю, они не очень удивятся.
Берн повел ее в дом Хендрика, в котором Фелисити бывала очень редко, потому что вне работы Хендрик предпочитал обществу одиночество.
Их встретила Изабель в ослепительном шелковом платье кораллового цвета, и Фелисити заметила, что на плечах у нее была белая кружевная накидка, которую та купила на берегу во время их поездки в казино.
— Ну что, Хендрик, пора разливать шампанское, — скомандовал Берн. И они стали поднимать тосты за каждого из четверых отдельно и по парам.
— А признайся, повезло тебе, что я оказался поблизости и смог тебя расшевелить, — проворчал Берн, легонько подталкивая Хендрика.
— Тебе тоже повезло, что я притворилась соперницей, — вставила Изабель, хитро поглядывая на Фелисити.
Обед прошел невероятно весело, хотя Фелисити не могла даже вспомнить, что она ела.
— Надеюсь, сегодня никому из нас не дежурить, — произнесла она с насмешливой строгостью, когда Берн наливал ей очередной бокал вина.
— Мы сейчас все поедем кататься на яхте Берна, — сказала ей Изабель.
— Да? — Берн изобразил на лице возмущение. — А кто вас приглашал?
— Мы сами себя пригласили, — спокойно ответила Изабель.
Фелисити заметила, какой безмятежной и мягкой выглядела Изабель. Она утратила тот строгий, напряженный вид, ту резкость и суровость, из-за которой она часто казалось злой и недовольной.
Вечером обе девушки приготовили ужин на борту «Ла Перлы».
— Я еще не поблагодарила тебя за все, что ты для меня сделала, — начала Фелисити, но Изабель прервала ее:
— Скажем так, мы помогли друг другу.
— Вы ведь останетесь с Хендриком здесь, на острове?
Изабель расцвела счастливой улыбкой.
— Пока Хендрику интересно будет здесь работать. Если через несколько лет он захочет куда-нибудь уехать, мы поедем вместе — если только он не захочет переселиться за Полярный круг. После нашего средиземноморского климата я не вынесу суровой зимы.
Фелисити засмеялась:
— Ты? Не вынесешь? Вот еще! Ты такая крепкая и несгибаемая. Это вот я мягкая и беззащитная.
— Однако у тебя хватило и мужества, и сил ехать искать брата на Рондинэ, входить в старые лачуги, бегать по острову во время шторма.
— Только ради Тревора.
— А Берн уже поделился с тобой своими планами на будущее? — поинтересовалась Изабель, расставляя тарелки на подносе.
— Нам некогда было обо всем поговорить, — ответила Фелисити. — Все произошло так быстро.
Этот момент пришел позже, в тот же вечер, когда Изабель и Хендрик удобно устроились в миленькой кухне, как бы для того, чтобы вымыть посуду. Яхта плавно скользила по волнам в сумраке, и Берн с Фелисити сидели на корме.
— Как ты смотришь на то, чтобы перебраться обратно в Англию? — спросил он.
— Я буду жить там, где ты.
— Да, чудесное было здесь время. Но я чувствую, что должен вернуться в большой город. В Англии я нужен. Ведь сюда, на Росса, ко мне могут приехать только очень богатые люди, и лишь нескольких больных мне присылала группа добровольных помощников. Что скажешь, Фелисити?
— Я хочу, чтобы твоя работа всегда доставляла тебе максимум удовлетворения.
— Нам не обязательно селиться в центре Лондона. У меня в Беркшире коттедж, правда, довольно потрепанный. Там есть сад, если ты любишь возиться с растениями.
— Боже, какая это будет прекрасная жизнь! Я ведь еще не рассказала о нас Тревору…
— Сомневаюсь, что ему надо втолковывать такие вещи. Он не настолько тупой.
— Ну тогда, раз он обо всем догадался, это хорошо. Думаю, он не станет возражать против работы в области кораблестроения. Скажем, в Саутгемптоне или еще где-нибудь. Тогда в свободное время он мог бы плавать на парусной лодке.
В глазах Берна зажегся озорной огонек.
— Не скажу, чтобы он был моим самым примерным пациентом, но, строго между нами, мы еще сможем сделать из него полезного члена общества и добропорядочного гражданина.
Фелисити схватила Берна за руку:
— Я ведь так еще и не успела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Тревора и его будущего. Ты буквально спас его от бессмысленной, беспомощной жизни.
— Никогда не надо жалеть слепых людей и считать, что они беспомощны, — возразил Берн. — В них всегда есть какая-то подспудная сила, и они бывают в состоянии преодолеть свое несчастье. Но я, конечно, рад, что мне удалось спасти Тревору зрение — или, по крайней мере, предотвратить слепоту. Конечно, я принимаю твою благодарность, Фелисити, только не благодарность согревает сердце мужчины.
— А что же тогда? — спросила она, заранее зная ответ.
— Я хочу услышать от тебя: «Я люблю тебя, Берн».
Совсем нетрудно оказалось произнести эти слова. Остаток вечера в озаренной звездами тьме прошел для Фелисити как во сне. С другой лодки доносился волнующий звук гитары. Эта была ночь волшебных фантазий, которую она никогда не сможет забыть.
В конце сентября на Изола-Росса проходил Гранатовый фестиваль.
— Останься на фестиваль, — уговаривала ее Изабель. — Это похоже на винные фестивали, которые проводят в долине Рейна.
Хендрик тоже провозгласил, что не сможет раньше расстаться с Фелисити.
— После этого я уже больше не буду дразнить Изабель еще одной английской секретаршей, — сказал он, кинув хитрый взгляд на Изабель.
Она засмеялась:
— А я думала, ты специально приглашал их, чтобы у меня было с кем поговорить по-английски.
Фелисити тоже присоединилась к ее смеху.
— А, теперь я понимаю, в чем тут дело. Я всегда удивлялась, почему вы не могли взять секретаря в Риме.
Их договоренность, что Фелисити останется на острове до октября, полностью устраивала Берна, потому что ему надо было довести до выписки некоторых пациентов.
— Я не могу их сейчас бросить только потому, что связался с рыжеволосой красоткой, — говорил он.
Ноэль Беннет, однако, решил вернуться в Англию, как только Хендрик его отпустит. Он поздравил Фелисити и пожелал ей всего наилучшего, хотя даже сейчас он не мог обойтись без некоторого сарказма.
— Надеюсь, ты будешь счастлива с Берном, — произнес он, — только не позволяй ему одурачивать себя.
— Мне жаль, что у вас с Изабель ничего не вышло, — нежно сказала она.
— Да, мне не повезло, но я уж лучше проиграю ее Хендрику, чем… Ладно, не буду говорить «Берну», раз ты собираешься за него замуж. Он на самом деле не так уж плох. Наверное, я всегда был к нему несправедлив из-за Изабель.
