– У меня все в порядке, – решила уйти в глухую оборону помощник. – Пусть звездочки на моих погонах мельче и сияют не так ярко, но я руководитель проекта, и я отвечаю за результат. Если ты снимешь с меня эту ответственность, то у меня и в мыслях не будет покушаться на царственное спокойствие Королькова. И вообще кого бы то ни было еще.
– Конечно, я не сниму с тебя ответственность. Но занятая тобой позиция «я молодец, а все вокруг разгильдяи»… она несколько странная. Я хорошо знаю Королькова, иначе никогда бы не поставила его управлять заводом.
Яна кусала губы в поисках новых аргументов. Действительно, ее поведение на сегодняшнем совещании в «Свет-Фарм» было язвительным и в чем-то неприемлемым.
– Они вели себя так, как будто я пришла с улицы… Не хотели воспринимать серьезно, включаться сразу в работу, – пожаловалась она.
Евгения снова вздохнула.
– Ну ладно. Просто мне пришлось сказать Королькову нечто такое, что говорить… пока не следовало. Завтра он будет гораздо внимательнее слушать тебя. Но в будущем постарайся вести себя более корректно. Вот уж не думала, что мне когда-нибудь придется тебе это сказать.
Яна молчала, ощущая правоту босса. И еще огромное чувство вины.
– Евгения, мне очень жаль. Я… исправлюсь, – убитым голосом произнесла она.
– Да, я надеюсь. Спокойной ночи, Яна.
– Спокойной ночи.
Девушка бросила мобильник, встала с кровати и подошла к узкому окну. Ее номер был на одиннадцатом этаже, и она могла видеть огоньки многоэтажек и уходящие вдаль светящиеся паутинки дорог. «Мне нужно взять себя в руки. И выдержать до конца эту роль. Иначе получится, что все это время… почти восемь лет лжи – все это было зря. И то, что мне так хочется сделать сейчас, надо было сделать еще тогда». Яна закрыла глаза и неохотно отступила от манящей высоты.
На следующий день в «Свет-Фарм» все прошло на удивление гладко, и Яна даже задалась вопросом, что же такого сказала Евгения Королькову, что он вел себя с ней как шелковый. Впрочем, и она держалась гораздо спокойнее, чему способствовала не только отповедь босса, но и отсутствие лишней энергии после бессонной ночи. Она даже не стала ложиться, а осталась сидеть в придвинутом вплотную к стеклу кресле и, наблюдая, как оранжевое солнце поднимается над спящим городом, задавала себе один и тот же вопрос: что происходит? Все было по-прежнему, была работа и босс, была настоящая работа и хозяин, но… Яна снова вспоминала свое состояние после разговора с Евгенией и не понимала, что угнетало ее больше: вероятность потерять работу и тем самым провалить порученную Егором миссию или то, что она разочаровала Евгению.
Она так и не нашла ответа, но осознала, что в этой игре, по мере продвижения пешки к восьмой линии, все становится не так просто. Девушка уже давно утаивала от Егора некоторые подробности своей работы в Группе «Свет» и сейчас укрепилась в мысли, что продолжит применять эту тактику. С одной стороны, это отодвигало ее от достижения ее цели, но с другой стороны, девушка была рада возможности отсидеться в этой так напоминающей ее настоящий дом комнатке, изолировавшей ее мир от королевства гоблинов. И еще это отсрочивало окончательное осознание того, в чем она еще не готова была себе до конца признаться: достигнутая цель может не сделать ее счастливой и не оправдать собой те поступки, которые она совершила.
Яне удалось поспать в самолете, но все равно, когда она выходила из здания аэропорта, все ее мысли сосредоточились на представлении мягкой постели и подушки в белоснежной наволочке. «Какая же прелесть эта Муза Степановна, что даже взбивает подушки», – думала девушка, лениво улыбаясь. Она осмотрелась на стоянке, разыскивая свой автомобиль и удивилась, увидев около него мужчину в темном костюме и черных очках.
– Алекс, ты меня напугал, что ты тут делаешь? – не здороваясь, спросила она у замершего рядом с водительской дверцей телохранителя.
– Добрый вечер, Яна, пойдем со мной, Евгения хочет тебя видеть.
– Но моя машина… и рабочий день все равно уже закончился, сейчас уже восемь вечера.
– О машине я потом позабочусь, а рабочий день у тебя ненормированный, – Алекс сделал несколько шагов в сторону и оглянулся на Яну.
– Но не настолько же, – простонала девушка, последовав за ним.
– Я очень рад, что ты вернулась, – заявил Алекс, когда они выехали с территории стоянки.
– С чего бы это? – пробурчала недовольная девушка.
– Когда ты на работе, то Евгения… гораздо спокойнее.
Яна удивленно посмотрела на телохранителя, но, похоже, он говорил серьезно.
– А это можно – вот так за глаза обсуждать босса? – поинтересовалась она.
– Со мной – можно, – спокойно отозвался Алекс. – Кстати, ты тут особо не раскладывайся, поспать не удастся, ехать осталось всего десять минут.
– Разве мы не на работу? – удивилась Яна.
– Нет, Евгения ждет тебя дома.
«Любопытно», – подумала девушка.
Алекс не обманул: через десять минут они свернули с шоссе в какой-то поселок; дом Евгении оказался всего метрах в двухстах от шлагбаума с охраной. Телохранитель открыл глухие металлические ворота при помощи маленького пульта, и они въехали на окруженный высоким забором участок. Дом из обыкновенного красного кирпича показался Яне совсем маленьким, хотя, возможно, эта иллюзия возникала из-за величины участка, усаженного кустарником и деревьями; в отдалении был даже выкопан небольшой пруд.
Они вышли из автомобиля, но девушка не успела толком осмотреться, потому что дверь мгновенно отворилась, и невысокая полная женщина с поджатыми губами, облаченная в голубую униформу, пригласила их внутрь. Яна подумала, что ее сильный акцент походит на французский, хотя на француженку горничная совсем не походила. В просторном холле было несколько дверей и стоял низкий стол, а около него и напротив друг друга – два дивана, обитых светлой кожей. Девушка безмерно удивилась, когда Алекс проводил ее в одну из дверей и они очутились перед дверью лифта.
– Разве тут не один этаж? – сказала Яна.
Алекс чуть заметно улыбнулся и пригласил ее войти в растворившиеся створки.
– Минус один, минус два, минус три? Ничего себе, – восхитилась девушка, рассматривая кнопки.
Телохранитель снова отмолчался, нажав кнопку минус третьего этажа. Он предложил девушке выйти, но не последовал за ней, лишь показав рукой, за какой из четырех дверей, находившихся в холле, ее ждут. Яна растерянно оглянулась на лифт – его дверцы уже закрылись, и она осталась одна. Девушка откашлялась, почувствовав, что голос неожиданно сел, и бросила пару взглядов по сторонам. Обстановка холла была решена в стиле минимализма: ворсистый бежевый ковер закрывал весь пол, стены окрашены в ровный персиковый цвет, на котором особенно ярко выделялись темные дубовые двери и массивные бронзовые светильники. Ни картин, ни статуй, ни, разумеется, окон в холле не было. Яна сделала несколько шагов и постучала в указанную телохранителем дверь – крайнюю справа. Она прислушалась, но из-за двери не доносилось ни звука. Тогда девушка подошла вплотную и потянулась к ручке, чтобы ее повернуть, но прежде, чем она успела это сделать, дверь быстро распахнулась с другой стороны, и она оказалась лицом к лицу с Ольховской.
