— Лучше не надо, спасибо. Оно напоминает мне Колина.
— Хочешь сказать, ты до сих пор его вспоминаешь? — искренне изумилась Дженни.
— Вспоминаю. Так ужасно быть ответственной за чью-то смерть.
— Что за бред! Ты же просто свой долг выполняла. Честное слово, Джейн, я бы на твоем месте давным-давно его из головы выбросила. Он же вор и убийца, между прочим, по крайней мере, ты сама так говорила. Бери пример с Клары, уж кто-кто не лишился из-за него сна, так это она!
Джейн подошла к окошку и поглядела на идеально ухоженные лужайки.
— Ты ее видела? — Девушка постаралась придать своему голосу безразличный тон.
— Со Стивеном Дрейком я ее не видела, если ты это узнать хотела. — Дженни сунула голову в шкаф, и следующее замечание относилось уже к подвенечному платью. — Надеюсь, Тед будет в восторге. Самой мне не слишком пышные юбки нравятся, но ему хотелось чего-нибудь супер-пупер! Господи, еще один день, и я стану его женой!
В тот вечер девушки намеревались лечь пораньше, но Дженни была слишком перевозбуждена, и, хотя Тед не появился, прибыло полдюжины других молодых людей, по большей части школьных подруг и друзей Дженни. Джейн снова остро почувствовала себя пришельцем из другого мира, да еще старше своего настоящего возраста.
Прекрасно понимая, что скучать по ней никто не станет, девушка отправилась в кровать, но сон бежал от нее, и она всю ночь пялилась в окно, наблюдая за тем, как темное небо постепенно посерело, залилось розовым, и задремала, только когда ранние пташки завели в саду свои песни.
Проснулась она только в половине одиннадцатого, да и то только потому, что взволнованная горничная вошла в ее спальню с подносом в руках и напомнила — до отъезда в церковь всего час остался! Джейн приняла душ в персиковой ванной, увешанной зеркалами, — как же она похожа на ее ванную в каюте «Камбриана»! — влезла в нежно-розовые трусики и лифчик в цвет ее платья. Девушка тщательно накрасилась, хотя круги под глазами и истощенные щечки ни одна косметика скрыть не могла. И все же выглядела она превосходно, а изможденность и бледность только придавали ее образу воздушность, которую подчеркивало платье нарочито простого покроя с глубоким круглым вырезом и ниспадающей мягкими волнами юбкой. Облако невесомого шифона окружило ее, словно предрассветный туман.
Дженни велела не пускать к себе никого, кроме модистки, которая пришла проверить, все ли в порядке с подвенечным платьем, и ровно в одиннадцать невеста спустилась по лестнице в холл, где ее дожидался отец, Джейн и три одетые в белое маленькие девочки. Седрик Белтон дар речи потерял, взирая на то, как его ненаглядная дочурка подплывает к нему, — неземное видение в белом, на белокурых волосах — бриллиантовая диадема, милое личико скрыто вуалькой.
— Девочка моя. — Голос его дрогнул. — Если этот молодой человек, которого ты выбрала, не сделает тебя счастливой, то я… я оболью его смолой и вываляю в перьях!
Дженни захихикала, и неземное видение опустилось на землю. Она подмигнула Джейн и осталась с отцом, ожидая, пока подружки невесты не рассядутся по своим «роллс-ройсам» и не укатят в церковь.
И только когда Джейн вошла в храм и услышала звуки органа, она успокоилась наконец, и впервые за долгие недели на нее снизошел мир и покой. В этой возвышенной атмосфере все ее напасти казались глупыми и незначительными. Тонкий, почти неслышный аромат церкви окутал ее: благоухание воска, цветов и только что отполированной латуни. Букет в ее руках перестал дрожать.
Церемония шла своим чередом, молодая пара встала у алтаря, голос священника взлетел вверх, к самым сводам. Джейн сделала шаг вперед, взяла у невесты букет и бережно держала его на сгибе руки, пока не пришло время идти в ризницу. Здесь, в маленькой, переполненной народом комнатке церемония подошла к концу, затем поспешные объятия и поцелуи, марш Мендельсона, и они снова идут по проходу.
Теперь невеста ступала медленно, не спеша, и на этот раз Джейн удалось внимательно рассмотреть всех собравшихся. В тени одной из колонн притаился Боб, на обычно улыбчивом лице застыло смущение, уголки губ насмешливо приподняты. Мужчины все такие, считают свадьбу бессмысленным времяпрепровождением!
Она с улыбкой сделала последние шаги и уже подходила к выходу, когда заметила в самом последнем ряду еще одного человека, который держался в стороне от толпы.
Глаза их встретились: ее — полные ужаса, его — прищуренные, пытливые. Ее затрясло, ноги сделались ватными, и три следующие подружки налетели на девушку. Только это заставило Джейн снова сдвинуться с места, она отвернулась и вышла.
Откуда здесь Стивен Дрейк взялся? Неужели Дженни позвала его в надежде на то, что они помирятся? Глупо с ее стороны. А что Боб подумает? Хоть он и не задавал ей вопросов по поводу Стивена, она понимала, что он в курсе ее чувств к этому мужчине.
По пути в дом Белтонов испуг отступил, уступив место раздражению, и это чувство помогло ей пережить следующие несколько часов. Казалось, праздничный фуршет никогда не подойдет к концу, и, хотя ей кусок в горло не лез, два бокала шампанского она все-таки пропустила. Болезненно-резкие границы реальности обрели мягкость, ее отношение к Бобу явно улучшилось, девушка даже сумела искренне улыбнуться своему спутнику и позволила взять себя за руку.
— Ты так прекрасна! — прошептал он. — Как бы мне хотелось, чтобы ты позволила мне позаботиться о тебе.
— У тебя неплохо получается, — сказала она, показывая ему содержимое ее бокала. — Я больше ничего не хочу, спасибо.
— Я не о еде и напитках!
— Прошу тебя, Боб, не надо. — Она отхлебнула шампанского и сморщила носик, ощутив пузырьки. — Сейчас не время для серьезных разговоров. Это же свадьба Дженни, или забыл? Давай о ней думать.
— Почему бы не подумать о нашей свадьбе?
Джейн покачала головой, и он со вздохом взялся за свой бокал.
— Видела Стивена Дрейка в церкви? — спросил он ее.
Она кивнула:
— Я удивлена, что Дженни пригласила его. Клара Сандерс тоже тут?
— Насколько мне известно, нет. Хотя, если он с ней пришел, это все объясняет.
— Если хочешь объяснений, можешь узнать из первых рук, — весело прощебетала Джейн. — Стивен идет к нам.
Она спокойно наблюдала за его приближением, бессознательно шагнув поближе к Бобу, и только это ее движение выдало ее внутреннее смятение. Как же он красив в сером костюме и белоснежной рубашке и как далек от нее! Не то чтобы в выражении его лица сквозила формальная холодность, даже наоборот — на щеках горел румянец, губы дрожали, в глазах застыла тревога.
