А ягодный чай на травах — просто великолепным.
Вечер закончился очень быстро и серые сумерки незаметно перешли в безлунную ночь. Черное небо расцвело мириадами звезд: ярких и не очень, побольше и едва заметных. На душе было так хорошо и спокойно, что не хотелось уходить. Вот бы отца сюда и Семеновну, большего нечего было и желать.
— Мама, мы, наверное, поедем, уже поздно. Давай помогу убрать со стола.
Сергей привстал и я следом за ним.
— Не надо, — улыбаясь, промолвила Елена Степановна, — я посижу еще здесь немного, потом сама все уберу. Оставьте.
Она подошла к сыну и крепко обняв, поцеловала в щеку, затем повернулась ко мне и обняла так, что у меня перехватило дыхание, а на глаза накатили невольные слезы. Благо, этого никто не заметил в свете тусклых фонарей.
— Езжайте, дети, вам нужно отдохнуть, а у меня нет забот. Вот сколько ни прошу сына, не слышит меня, не обременяет проблемами, не дарит внуков. А уже давно пора.
Мне показалось или в этот момент Сергей взглянул на меня как-то иначе? От этого где-то глубоко внутри вспыхнуло непонятное чувство. Что это было: смущение или нечто иное? Возможно, просто игра моего воображения в ночном отблеске светло голубых глаз. Таких глубоких. Красивых. Непонятных.
Елена Степановна провела нас до калитки, еще раз крепко обняла обоих на прощание и стояла, провожая взглядом до тех пор, пока машина не повернула за угол, скрыв ее от нашего взора.
Несколько минут мы ехали молча, думая каждый о своем. Лесная дорога, освещенная редкими фонарями казалась сказочной, нереальной, впрочем, как и все происходящее со мной сегодня. Такие глубокие ощущения и впечатления и без капли спиртного. Такого со мной еще не случалось.
— Знаешь, должен признаться, сегодня тебе снова удалось удивить меня, — прорезал тишину голос шефа.
— Да? И как? — не удержалась я от вопроса.
— У меня сложилось впечатление, что ты знакома с моей матерью очень давно, просто вы долго не виделись. Вы болтали как заправские подруги.
— У тебя очень хорошая мама, — призналась я, — мне она понравилась.
— Похоже, ты ей тоже, — произнес шеф и снова закрылся в себе.
Домой я попала только к полуночи. Сергей, проводил меня до двери квартиры, убедился, что все в порядке, и только, когда я захлопнула за собой дверь, ушел. Персик как обычно спал на моей постели и лишь недовольно мяукнул, когда я влезла под одеяло и прижала к себе пушистое маленькое создание, желая хоть ему подарить часть нежности, переполнявшей сегодня меня изнутри.
***
Сергей.
Припарковав машину в подземном гараже, забрал пакеты с едой, переданные матерью и поднялся в квартиру. Оставив вещи на кухне, направился в душ, на ходу снимая одежду. Холодная вода резко обожгла тело, но я даже не вздрогнул. Ледяные капли больно кололи кожу, остужали накаленные нервы и развязывали образовавшиеся узлы. Ника. Ника. Ника. С пульсом отбивалось в голове имя, которое старался лишний раз не произносить вслух. Я заставлял себя не обращать на нее внимания, контролировать слова, не реагировать на происходящее вокруг нее. Это ее жизнь и меня не касается. Но все тщетно. Во мне словно борются две сущности, борются за мою душу, которая обгорев однажды, снова безрассудно рвется в пламя. И дело здесь не столько в физической потребности тела, сколько в страхе потерять себя. Я не боюсь влюбиться. Нет. Я уже по уши в нее влюблен. Я боюсь вернуться в хаос, который может снова поглотить меня. Я не боюсь отказа. Я приму его как должное, если он будет высказан прямо и открыто. Я боюсь предательства. Предательства любимого человека, которому веришь безотказно и который становится частью тебя. Это как оторвать человеку руки или ноги: жить можно, но больно и зачастую бессмысленно.
Зачем я позвал ее с собой? На что надеялся? Она четко дала понять в прошлый раз, что я ей не интересен, иначе не оттолкнула бы от себя, и вечер закончился бы не оплеухой…
Я стоял под холодным душем, пока не почувствовал, что замерз. Насухо вытерся махровым полотенцем до боли в коже, оделся и отправился в кухню, которой очень редко пользовался. Достал начатую бутылку водки, рюмку, налил полную, выпил залпом не закусывая и отправился спать. Сон лечит. Это просто наваждение и со временем оно пройдет, как проходит все остальное. Этим просто нужно переболеть. Ею просто нужно переболеть. Один раз уже справился, справлюсь и во второй раз.
Утром на работу приехал как обычно раньше всех. Дел невпроворот. На следующей неделе предстоит командировка в Казань на несколько дней. Нужно подготовиться к проведению переговоров по закупкам тканей и попытаться сбить цены. Это приоритетная задача поездки, а остальное будет решаться по ходу дела. Нужно дать указания Веронике провести все расходы по командировке через бухгалтерию и получить суточные, но я медлил…
Из кабинета старался не выходить целый день, чтобы избежать ненужных взглядов. Вероника сегодня одета как всегда строго, но с макияжем. Зря старается. Поздно. Она мне нравится в любом виде и с макияжем, и без. Спасибо, что больше не выглядит так эротично вызывающе как неделю назад, после того как я придрался к ней по поводу внешнего вида. Иначе я бы не выдержал и получил по лицу еще не одну оплеуху.
Я почесал щеку, словно снова ощутил ее прикосновение. Не пойму, что ее здесь держит, и зачем ей прозябать в секретаршах с таким образованием и таким отцом? С отцом она не в ссоре, это я точно знаю, не раз был невольным свидетелем их разговоров по телефону. Так почему она все еще здесь?
Я повернулся к окну и сразу же наткнулся взглядом на уже знакомого молодого человека с букетом цветов, рассказывавшего что-то на камеру телефона, который держал его сотоварищ из черного "Мерседеса". Вот же зараза, никак не уймется. И предупреждение на него не подействовало. Вон как красиво расползлись бордово синие круги под глазами, даже отсюда видно. Рабочий день подходит к концу, на часах начало шестого. Что он опять задумал?
"Обойдешься сегодня без шоу, не в этот раз, парень" — меня прямо передернуло изнутри и стерло все сомнения в труху.
Я вышел в приемную. Вероника сидела на своем рабочем месте, но ее движения, и то, как она поджала губы, выдали напряженное состояние. Девушка явно нервничала.
— Вероника, выключай компьютер, я отвезу тебя домой.
— Зачем? — она недоуменно уставилась на меня. — Рабочий день еще не закончился.
— Ты же видела своего бывшего, — утвердительно
