Леди Белден, нетерпеливо постукивая ножкой по полу, разговаривала с кавалером, которому Абигайль обещала следующий танец, и время от времени бросала гневные взгляды в ту сторону, где стояли ее подопечная и лорд Квентин.
Подойдя к маркизе, Абигайль протянула руку ее собеседнику. Это был лорд Роберт Смайт. Поцеловав ей руку, он повел ее в центр зала. Казалось бы, общение с лордом Робертом не должно было вызывать у Абигайль особых затруднений. Он, как и она сама, не был крупным землевладельцем и подолгу жил в провинции.
Абигайль вполне могла рассматривать этого джентльмена как подходящую кандидатуру на роль жениха. Возможно, лорд Роберт планирует оставить город с его соблазнами и нездоровым образом жизни и навсегда перебраться в деревню. Абигайль только приветствовала бы такое решение.
В деревне он подолгу гулял бы на свежем воздухе и объезжал верхом поля. Постепенно скинул бы лишний вес и избавился от дурных привычек. Она была готова завести для него хорошего повара, который готовил бы блюда из овощей и свежей зелени, прямо с грядки.
Пока они танцевали кадриль, Абигайль обдумывала планы совместной жизни и даже не заметила, как грузный партнер несколько раз неуклюже наступил ей на ногу. Лорд Роберт выглядел довольно комично, однако она знала, что способность хорошо танцевать не главное положительное качество мужчины. Супруг должен, прежде всего, быть верным, добрым и любить детей.
А женщине надлежит постоянно поддерживать интерес мужчины к себе.
Абигайль вдруг заметила в толпе нарядных гостей Фица, склонившегося над ручкой симпатичной молоденькой девушки. Та таяла от блаженства, радуясь знакам внимания со стороны графа. Абигайль едва не споткнулась, запутавшись в подоле платья.
Лорд Роберт прервал танец и отвел свою даму в угол зала, чтобы отдышаться.
— Давайте-ка передохнем, — запыхавшись, сказал он. — Я не выдерживаю подобный темп. Может быть, выйдем на воздух?
Ему действительно не мешало бы освежиться. По его лбу ручьями струился пот, и он стирал его носовым платком, нисколько не отличаясь от тех кавалеров, с которыми Абигайль танцевала в деревне. Стоило ли тогда ехать в столицу?
Вздохнув, она взяла лорда Роберта под руку и направилась вместе с ним к выходу на узкий балкон. В этом доме трудно было найти укромный уголок и спрятаться от любопытных глаз.
— Вы любите детей, милорд? — спросила Абигайль, опершись на перила.
— Кто же их не любит? — уклончиво ответил Смайт. — А чтобы они не докучали, нужно нанять няньку. Мои сестры говорят, что хорошая нянька нынче на вес золота.
— У меня четверо маленьких братьев и сестер, — сказала Абигайль как бы между прочим.
Смайт нервно подергал узел галстука.
— Леди Белден говорит, что они живут в доме опекуна и вполне счастливы.
— Они были бы еще счастливее, если бы жили со своей старшей сестрой, — раздался вдруг рядом знакомый вкрадчивый голос.
— О, это вы, Фиц? — удивился Смайт. — Я не заметил, как вы подошли. Вы знакомы с мисс Мерриуэзер?
— Да, и с ее братишками и сестренками тоже.
В полумраке глаза графа сверкали, как два изумруда. Он был до того хорош, что у Абигайль перехватило дыхание. В нем не было ни унции лишнего веса. Стройный и мускулистый, он выгодно выделялся на фоне грузного, заплывшего жиром Смайта. Рубашка и жилет Фица сияли ослепительной белизной. Абигайль вдруг охватило игривое желание вымазать пальчик в саже и дотронуться до безупречно белой манишки.
— Лорд Дэнкрофт полагает, что дети — это игрушки, что их судьбы можно ставить на кон в карточной игре, — промолвила она. — Мне нужно идти, господа. Увидимся в бальном зале.
Выпалив все это, Абигайль повернулась и с гордым видом вошла в зал. Однако, сделав несколько шагов, она споткнулась об отпоровшуюся оборку на подоле, тихо чертыхнулась и оторвала ее с такой непосредственностью, как будто находилась на клубничной грядке, а не в роскошном бальном зале.
— Мисс Мерриуэзер отличается излишней самоуверенностью, — сказал Фиц, проводив ее долгим взглядом, — а также непомерной властностью и гонором.
— Мои сестры такие же, как она. Я сыт по горло общением с подобными дамами, — заявил лорд Роберт. — Пойду-ка лучше в буфет.
«Бедняга, — подумал Фиц. — Впрочем, мисс Огородница достойна лучшего. Этот толстяк ей совершенно не подходит».
— Доброе утро, пристав. Хороший денек сегодня выдался, не правда ли? — бодро промолвил Дэнкрофт, спускаясь по ступеням крыльца своего городского дома вместе с Пенни, которую он держал за руку. — Надеюсь, вы понимание, что в моих владениях не осталось ничего ценного, за что можно было бы выручить хотя бы ломаный грош?
Пристав, прислонившись к стене городского дома Уикерли, жевал сандвич, безуспешно пытаясь придать своему лицу грозное выражение. Видимо, Фиц застал его врасплох за завтраком.
— Я обязан следить за движением ценностей, милорд, и докладывать об этом куда следует.
— Ну, хорошо, в таком случае не сочтите за труд сообщить мне о доставке короны с драгоценностями — атрибуте графского титула. Я до сих пор не получил ее. Похоже, мой брат украл ее, продал и успел спустить деньги на бегах, прежде чем скоропостижно умер.
Тот не нашелся что сказать. И Фиц с дочерью зашагал по улице по направлению к дому Квентина. Дежурство пристава у дверей дома играло ему на руку. В присутствии представителя власти наглые кредиторы не осмелятся громить дом.
— Когда я увижу мисс Абигайль? — заныла Пенни.
Она постоянно вертела головой, разглядывая дома и прохожих, поэтому через несколько минут розовые банты в ее волосах развязались. Пенни до сих пор не могла привыкнуть к городской жизни. Окружающая обстановка вызывала у нее сильное любопытство.
— Мисс Абигайль обещала быть там, куда мы с тобой сейчас идем. А если не приедет, мы ее выследим, не волнуйся.
Фиц согласился нанести визит Квентину только потому, что в его доме он мог увидеться с Абигайль. Ему, конечно, не нужна была помощь в подборе управляющего поместьем. Чтобы принять решение, Фицу хватило бы рекомендаций бывших работодателей. Кроме того, граф и сам неплохо разбирался в людях.
Хотя теперь он сомневался в своей способности понять женскую душу. Фиц с легкостью очаровывал женщин, но Абигайль была слишком умна и прозорлива. Фица поразило то, что она с такой легкостью отвергла его. Многие женщины сочли бы за честь стать женой графа. Однако у этой непредсказуемой девушки были свои представления о цели в жизни.
— А мисс Абигайль могла бы стать моей мамой? — неожиданно спросила Пенни. Мысли девочки совпадали с тем, о чем думал сейчас ее отец.
