Оглушенная шумом и потрясенная криком обожженной сиделки, Вин не сознавала отчетливо, что она делает. Машинально она бросилась к ближайшей койке, сдернула одеяло, остановила сиделку, хотевшую выбежать в коридор, и обернула ее в одеяло. Она сознавала только, что изо всей силы держит совершенно обезумевшую женщину и все время зовет на помощь.
Доктор не успел еще дойти до конца длинного коридора, и взрыв и крики заставили его и других прибежать на помощь. Вин смутно видела здесь женщин (уборщиц, мывших полы и окна), и двух или трех мужчин, кроме доктора Марло. Ей показалось, что он удалял одних, делая распоряжения другим, но сознание вернулось к ней только тогда, когда она услышала обращенное к ней самой приказание остаться тут и помочь.
С ее помощью доктор наложил повязки на ожоги сиделки. Маленькое дрожащее создание, поспешно раздетое, было уложено в постель, ее лицо, голова и руки были смазаны мазью и забинтованы. Только когда появилась другая сиделка, вызванная по телефону, и пострадавшей было дано усыпляющее лекарство, Вин почувствовала сильную боль в своих собственных пальцах.
— Правда, я тоже немножко обожглась! — воскликнула она, когда доктор предложил ей показать свои руки. — Но это пустяки. Я могу теперь вернуться за прилавок.
— Да, вы можете итти, — ответил Марло. — Впрочем, только после того, как подправлю ваши руки. Что касается сиделки, то с нею ничего плохого не будет. Могу поручиться, что благодаря вам, она не будет обезображена.
— Благодаря мне?
— Да, именно так. Вы, пожалуй, не сознаете, что, вероятно, спасли ей жизнь.
— Нет, не думаю, чтобы я это сознавала. — И Вин вдруг почувствовала, что готова разрыдаться, но вспомнила пароход «Монарх» (как вспоминала всегда, когда бывала недалека от слез), и удержалась от рыданий.
— Ну, ну, не волнуйтесь. Вот, выпейте-ка это, чтобы успокоить нервы, если вы чувствуете себя слабой, и бегите скорей. Там, внизу, все обойдется, весть о случившемся должна была уже дойти до вашего отделения, и там будут знать, почему вы задержались.
Вин «побежала» и убедилась в верности предсказания доктора.
— Вы отличились, как я слышал, — сказал ей заведующий отделом мистер Уэллби. — Покажите-ка ваши руки. Надеюсь, они не помешают вам работать.
— Нет, конечно, я чувствую себя не хуже, чем всегда, благодарю вас.
Доктор Марло намазал пальцы Вин какой-то мазью, которую он назвал «новой кожей»; ведь, не годится продавщице вызывать неприятное ощущение у покупателей, обслуживая их с перевязанными руками. Эта мазь представляла собой нечто вроде прозрачного лака, и благодаря ей ногти ее блестели не меньше, чем у самых кокетливых девушек, тратящих все свое свободное время на их полировку и отделку. Но краснота все же проглядывала сквозь нее, точно ее руки были покрыты ранками. Она заметила, что на них уставилась дама, которая просила ее примерить ей белую кружевную вечернюю накидку.
— Что это с вашими руками? — резко спросила она.
— Я немножко обожгла их утром кипятком, — объявила Вин.
— Ах, приятно слышать, что это не от болезни.
Девушка слегка покраснела и посмотрела на свои красные пальцы, вызвавшие неудовольствие. Повернувшись вполоборота, чтобы развернуть накидку, она неожиданно увидела перед собою Питера Рольса.
Она застыла на месте и дыхание ее остановилось. У нее совсем помутилось сознание и мелькнула мысль, что это ей показалось, что никого тут нет.
Но его глаза смотрели в ее глаза, и это были ласковые голубые глаза господина «Джилидовский бальзам». Не может быть, чтобы это действительно был он, это, должно быть, кто-нибудь другой, похожий на него. Но нет!.. Он снял шляпу. Он говорит что-то своим столь хорошо памятным голосом…
— Как вы поживаете, мисс Чайльд? Когда вы отпустите эту даму, вы меня очень обяжете, если уделите мне минутку.
Она слегка наклонила голову — то был вежливый, обычный кивок любой хорошо обученной продавщицы по адресу покупателя, намеревающегося подождать, пока она освободится. Но о соблюдении вежливости она при этом совсем не думала, она хотела лишь скрыть свое лицо. Ей понадобилось напрячь всю свою нервную систему, чтобы не выйти из роли продавщицы.
Она увидела внезапно Питера Рольса — Питера Рольса во всей его реальности, со всей выразительностью и магнетизмом его глаз. Его вид с быстротой молнии сказал ей относительно ее самой то, чего она боялась в течение многих месяцев, — с того самого дня, как она рассталась с господином «Джилидовский бальзам» и с «Монархом».
Она любила его. Любила его нелепо, безнадежно, безгранично, как всегда влюбляются смешные девушки в мужчин, о которых им не следует и мечтать. Вероятно, он с самого начала старался влюбить ее в себя своим дружеским обращением и вниманием, скрывавшими его черные замыслы.
Она избегла расставленных сетей благодаря его сестре. И похоже, что ужасные намеки последней были недалеки от истины, в противном случае он не проявил бы настойчивости после получения выговора. Ибо он не отказался от своих надежд. Искорки в упорном взгляде его голубых глаз говорили ей об этом. Их встреча — не простая случайность. Мистер Рольс имел вид человека, наконец, нашедшего то, что долго искал. Она должна заставить его пожалеть об этом. Потому что, после своего опыта с другим мужчиной, который тоже проявил настойчивость, хотя она считала себя давно забытой, — как может она надеяться, что он не похож на других?
Наконец, покупательница, отнюдь не торопившаяся, скорее, напротив, медленно удалилась, унося с собой кружевную накидку, а Вин, не уклоняясь от тяжелой повинности, как она делала это, когда Джим Логан посещал «игрушечное царство», обернулась к Питеру Рольсу.
Глава XXIII.
Ее наступление.
— Мисс Чайльд, я разыскивал вас в течение многих месяцев! — таковы были первые слова Питера, когда он получил ее в свое распоряжение.
Она сразу поняла, каково должно быть ее дальнейшее поведение. Не холодная принужденность, не подозрительная девичья гордость, а только улыбающаяся вежливость, признание прежнего беглого знакомства. Этого будет достаточно для начала. Это должно показать ему, что тактика, к какой, по словам Эны, он прибегает, окажется здесь бесполезной.
— Правда? Как это мило с вашей стороны, — постаралась она отозваться с самым веселым безразличием. — Ну, а я работаю в этом магазине уже давно, кочую из одного отделения в другое и изучаю дело. Теперь я уже настоящая продавщица, могу вас уверить. Вы собираетесь купить накидку? Потому что, если вы ничего не покупаете… Сегодня у нас бойкая торговля…
