Два часа до боя. Я хочу видеть ее, тут, рядом, понять, что все хорошо. Это все, о чем я сейчас думаю.
Ко мне подходит Виктор, смотрит как побитая собака, а меня это раздражает, я просто отворачиваюсь и начинаю готовиться. Надо сосредоточиться на защите, максимально создать видимость жёсткого сопротивления. Никогда не пытался поддаваться в бою, только тогда, когда нужно было усыпить бдительность соперника, но сейчас я просто должен поддаться, чтобы лечь в финале.
Чувствую ли я разочарование? Нет! Только злость, что все именно так. И, скорее всего, ничего уже не будет по-прежнему. Все стало как-то вдруг не важно, когда на кону жизнь Куклы. Во мне кипела ненависть к Барону. Много ненависти и агрессии к крысе, которая привела меня в тупик. И я стараюсь не сорваться, чтобы не навредить Ангелине.
Пора выходить на ринг, все забегали, ко мне подходит мой тренер, что-то тихо бубнит, но я не слушаю. Он все прекрасно знает. Знал, скорее всего, давно, и сейчас делает видимость, что это все будет по-настоящему. Не знаю, чем его подкупил Барон, деньгами или клубом. Скорее всего, вторым. Я его не осуждаю, у каждого своя мера и слабые места. Он болеет за клуб и не может его потерять.
Смотрю на знакомые стены, выводящие в зал мерцающих огней и прожекторов. Сколько раз я выходил так, вбивая себе в голову, что иду побеждать. Но не сегодня. Сегодня я пришел проиграть.
Гудящая толпа фанатов и болельщиков — все ждут масштабного кровопролития! Все в предвкушении моей победы…
Как только выхожу в зал сразу же ищу глазами Куклу. И нахожу… Там, в ВИП-ложе. Где сидят только избранные.
Задерживаю дыхание в желании кинуться к ней, вырвать из рук Барона и еще одного отморозка, между которыми она сидит, и закончить этот спектакль прямо сейчас. Я даже неконтролируемо дёргаюсь в их сторону, когда она вздрагивает оттого, что Барон, видя, что я смотрю на нее, оборачивается к ней и гладит по щеке. Она всхлипывает и отодвигается, но места мало, поэтому она просто закрывает глаза. А я беру себя в руки. Нужно как можно быстрее закончить с этим спектаклем.
Он наконец-то отстает от Ангелины и начинает с кем-то переговариваться, а я смотрю на нее. Она кажется очень бледной, уязвимой и испуганной. Губы все искусаны, руки сжаты, и огромные глаза смотрят на меня с мольбой. Не волнуйся, Кукла, потерпи немного, я уже рядом, каких-то тридцать минут, и я тебя заберу.
— Все будет хорошо, — шепчу ей одними губами.
Не знаю, понимает ли она меня, мне кажется да, потому что она вздыхает и я улавливаю кивок.
Запрыгиваю на ринг и вижу прыгающего из стороны в сторону соперника. Молодой парень, примерно моего возраста, может младше. Он разминается и с ухмылкой поглядывает в мою сторону. Знает, что сегодня будет купаться в лучах славы. А я смотрю на него с презрением. Он уже не спортсмен, если ему нравятся фальшивые победы. Меня бы тошнило от них. Рефери приглашает нас к центру ринга и, как всегда, объясняет правила, звучит гонг, бой начался… Впервые мне хочется, чтобы он поскорее завершился.
Весь первый раунд прошёл в режиме обороны и полного моего бездействия.
Соперник выкидывает пару прямых ударов для разведки и тут же бьёт ногой по руке. Удар несильный, но со стороны смотрится очень даже эффектно. Зал заглатывает зрелище, ревет и требует продолжения!
Гонг — раунд завершён! Толпа продолжает меня поддерживать, веря в мою победу. Но не сегодня… Сегодня я должен проиграть…
Иду в свой угол, меня уже ждет медик и тренер, который начинает читать мне нотации. Но сейчас его голос кажется мне надоедливым жужжанием мухи. Он все прекрасно понимает. Но публике нужно шоу. Да, мне нужно бороться, чтобы бой смотрелся эффектнее.
Перевожу взгляд на ВИП-ложу, где сидят Барон и Кукла. К моему облегчению, он не пристает к ней, а о чем-то спорит с рядом сидящим мужчиной. Это хорошо, сейчас я могу наплевать на договор, если увижу, что он пристает к моей Кукле.
Звучит гонг. И объявляют второй раунд.
Мой соперник не меняет тактику и все так же начинает с дальних прямых. Первая серия проходит, и тут же удар в корпус с ноги. Отскакивает и повторяет. Игра в салочки, это надоедает, и я понимаю, что все же могу проучить его по-своему. Хочу стереть его наглую победную ухмылку. Пусть знает, что победа ему достанется не так легко.
Соперник замахивается, и я ухожу под руку. Короткий боковой в голову проходит чётко и отбрасывает его на колено. Зал ревет, торжествуя, в крови адреналин. Откидываю его назад.
Бросаюсь сопернику в корпус и пытаюсь повалить, подсечка опорной ноги, рывок, опрокидываю его на ринг и прижимаю. Делаю болевой захват на локте и начинаю выворачивать. Фальшивая победа будет твоей, но боль ты испытаешь настоящую.
Он оживляется, интенсивно бьет в голову, удар за ударом, не останавливаясь, молотит, в надежде, что я отпущу его ногу.
Зрители кричат, чтобы я добил его! Всем нравится это зрелище, нравится видеть чужую боль и кровь! Но, к их разочарованию, я отпускаю его.
Гонг! Третий раунд. Он уже проигран для меня. Сейчас мне нужно предугадать его действия, чтобы поддаваться и чтобы это выглядело правдоподобно. Но тут происходит совсем другое.
Слышится оглушительный выстрел.
Еще один.
Публика начинает кричать, но уже не от переизбытка впечатлений от боя, а от страха. Начинается паника. А я ищу глазами ВИП-ложу. И мое сердце останавливается, когда я вижу, как мужчина в черном костюме направляет дуло пистолета на Куклу. Слышится очередной оглушительный выстрел. Самый оглушительный для меня…
Чувствую, как подкашиваются ноги, а дыхание просто останавливается. Тело не слушается.
Не соображаю, что делаю, но я бегу в сторону ВИП-ложи, прорываясь сквозь толпу, которая бежит в противоположную сторону. Добегаю до двери и рывком открываю ее. Кровь.
Много крови. Она везде. На полу, на стенах. И мертвые. Ищу глазами Куклу. И наконец-то вижу светлую макушку за диваном. Подхожу. Она сидит, сжавшись в комок,
