— Почему вы нервничаете? — Он начинал сердиться. — Боитесь, я нарушу слово? В конце концов, мы можем аннулировать договоренность.
— Нет! — Лара сама удивилась поспешности своего ответа. — Я не хочу, мне нужен друг.
— У вас есть тетя.
— Она — моя семья, это разные вещи.
— Почему?
— Если я буду посвящать ее в свои тайны, информация может дойти до мамы и братьев. Они не знают нюансов моей супружеской жизни. Мама хорошо относится к Роджеру и не понимает, почему я ушла от него. Она делала все возможное, чтобы убедить меня вернуться к нему.
— А чем же вы объяснили свой развод?
— Просто сказала, что не люблю его больше.
— И она поверила? — На лице Брайса читалось выражение легкого скептицизма. — Хорошо, допустим, вы не можете разговаривать с тетей, но, если вы собираетесь шарахаться от каждого случайного прикосновения, боюсь, у нас будут проблемы.
— Это впредь не повторится.
Лара не могла понять, с какой стати она почти умоляет его о дружбе — в этом не было ни капли здравого смысла.
Они вернулись к еде, и Брайс начал рассказывать о своем детстве. Он был единственным ребенком в семье и завидовал четырем братьям Лары.
— Родители работали, и в основном я был предоставлен самому себе. Я был очень одинок.
— А где они сейчас?
— Отец умер два года назад. Мама снова вышла замуж и переехала в Новую Зеландию. А ваши родители?
Лара пожала плечами и печально улыбнулась.
— Отец ушел из семьи, когда я родилась. Мама воспитывала нас одна, в ее жизни так и не появился другой мужчина. Братья выросли, обзавелись семьями.
— А у вас есть дети?
Лара энергично замотала головой.
— Слава богу, нет. Роджер не хотел, и это к лучшему — он наверняка отобрал бы их у меня после развода.
— Возможно, дети спасли бы ваш брак.
— Ничто не могло его спасти, — яростно встрепенулась Лара. — Брак — худший эксперимент в моей жизни. Я даже сомневаюсь, что когда-нибудь снова выйду замуж.
— Это вы напрасно, не все же мужчины похожи на вашего бывшего мужа.
— Очень может быть, но я не хочу рисковать. Вернусь в Англию, найду хорошо оплачиваемую работу, куплю собственное жилье и запрусь ото всех.
Легкая улыбка приподняла уголки его губ.
— А если встретите мистера Положительность? Вы же понимаете, он где-то существует.
— Кто знает, — пожала плечами Лара, — посмотрим. Во всяком случае, сейчас мужчины в конце списка моих желаний и приоритетов.
— Но вы же впустили меня в свою жизнь.
Его теплая улыбка заставила мускулы ее живота сократиться. Их платоническая связь грозила оказаться не столь безобидной.
— Вы — одинокая женщина, переживающая тяжелые времена, и я собираюсь сделать все возможное, чтобы восстановить доброе имя сильного пола.
— Долго придется восстанавливать.
— Я не тороплюсь.
Лара почувствовала себя неуютно, лучше изменить тему беседы.
— Как вы познакомились с тетей? Она о вас очень высокого мнения.
— Взаимно. У нее замечательный характер мягкий, добрый. Мы встретились у одного общего знакомого — я подтягивал дверные петли, и она попросила меня починить перила на веранде. Мы подружились, и я захожу к ней всякий раз, когда есть время.
— Думаю, она видит в вас сына, которого у нее никогда не было, — заметила Лара. — А что вы еще умеете делать?
И почему ей все не верится, что он обычный работяга?
— Все что угодно.
Брайс рассеянно наколол на вилку мясистую креветку.
— Вы закончили школу или колледж или у вас нет квалификации?
У нее в голосе по-прежнему звучало сомнение.
Мужчина сдержанно усмехнулся.
— Хорошо, начнем сначала. Я изучал юриспруденцию, потом прошел курс электроники и компьютерного программирования. — Брайс внимательно рассматривал креветку. — В общем, как сказала ваша тетя, я мастер на все руки.
— Ясно. А где вы живете?
Лара не замечала, что задает те же вопросы, которыми недавно сыпал Брайс.
— Есть одно хорошее местечко недалеко отсюда. Я покажу вам, если захотите.
— Может быть, когда-нибудь, — быстро сказала она.
Ну не теперь же, в самом деле. Тетя, может, и доверяет ему, но поспешность излишня.
— Вы не верите мне?
Да он просто читает ее мысли.
— Что заставляет вас так думать?
— Глаза. Завтра я повезу вас на морскую прогулку в бухту. Как вам идея?
Лара подумала, что надо отказать, как-то все это слишком быстро… Но уже кивала головой в знак согласия.
— Замечательная идея.
Он даже не пытался скрыть радости, и Лару накрыла горячая волна желания.
К концу вечера девушка совсем расслабилась и почувствовала себя счастливой. Брайс довез ее до самых дверей, пообещав заехать утром в десять. Мысль о том, что он собирается поцеловать ее, участила сердцебиение, но он только слегка склонил голову и коснулся губами лба.
— Вы получили удовольствие от вечера? — спросил он низким голосом.
Девушка кивнула головой, внезапно оробев.
— Огромное удовольствие.
— Я с нетерпением буду ждать завтрашнего утра.
— И я. Вы очень добры, но не нужно тратить на меня столько времени, развлекать, забавлять.
— Поверьте, — сказал он, медленно растягивая губы в улыбке, — я бы не делал этого, если бы не хотел.
Дымчатые глаза потемнели, когда он смотрел на нее, и Лара поняла, что пора исчезать. Она вставила ключ в замок.
— Спокойной ночи, Брайс. Спасибо за прекрасный вечер.
Хелен ждала племянницу. Лара приготовилась к потоку вопросов, но тетя обеспокоенно произнесла:
— Звонила твоя мать.
Глаза у девушки расширились от страха.
— С мамой, надеюсь, все в порядке? О господи, я знала, что не надо уезжать.
— Все хорошо, — быстро заверила тетя. — Роджер связался с ней…
— Роджер? Какого черта ему нужно?
— Справлялся о тебе. Очевидно, хочет тебя вернуть.
— Что? — Лару охватил ужас, сердце упало. — Да я не осталась бы с ним в одной комнате. Надеюсь, мама сказала ему пару ласковых. Я позвоню ей, не возражаешь?
— Я сказала, что ты позвонишь завтра.
— Завтра я снова встречаюсь с Брайсом.
Хелен просияла.
— Хорошо провела время? Он душка, не правда ли?
— Да, очень мил, — согласилась девушка. — Только давай обойдемся без предварительных выводов. Мы договорились быть хорошими друзьями.
Брови у Хелен поползли вверх. Как это два красивых человека могут отказываться от любви? Однако комментарии она оставила при себе и лишь улыбнулась.
Когда Лара ложилась спать, она задала себе тот же вопрос. Как можно не влюбиться в Брайса Келлермана?
