Он осторожно взял ее за подбородок и вгляделся в лицо. Как она красива! Даже эти жалкие тряпки не могут испортить ее. Он готов всю оставшуюся жизнь доказывать ей свою любовь и преданность.
— Я все знаю, Марджи. Про тебя и Ника, — сказал он тихо. Она отстранилась, но он схватил ее за плечи. Пусть выслушает. — Я знаю, какая тяжелая у тебя была жизнь. Но Боже мой, что я могу теперь изменить? — Он увидел слезы в ее глазах и оторопел. Ему не хотелось причинить ей боль, но он продолжал: — И еще я знаю, он предал тебя! Черт! Ведь и я предал тебя тоже! Но послушай: не считай меня таким же, как Ник. Если я говорю тебе о том, как ты прекрасна и как я люблю тебя, это не означает, что я бесполезный и ленивый болтун.
— Да что ты говоришь! — вдруг набросилась на него Марджи. — Разве ты не лгал мне? Разве не делал мне предложения? Разве не говорил, что мы поженимся, когда ты вернешься? — Распалившись, Марджи с такой силой толкнула его, что сама потеряла равновесие и с размаху села на ступеньки. Но тем не менее завершила свою тираду. — А вот Ник Форс пообещал и женился на мне!
Скотт пришел в ярость, но сдержался. Откуда ей знать, что все эти годы он ни на минуту не переставал думать о ней? И как себя оправдать? Но сдаваться нельзя.
— Ух ты! — воскликнул он. — Значит, Ник женился на тебе, как и обещал? — Она кивнула. — И я приехал сделать то же самое. Я полон нежных слов любви, которые берег для тебя все пять лет.
— Скотт…
Но он не дал ей сказать.
— Вот смотри! Видишь конюшню? Знаешь, почему я сейчас такой грязный? Я купил у Неда эту развалюху. — Марджи от изумления открыла рот. — Да-да, милая! Купил конюшню. Сейчас, конечно, она выглядит далеко не первоклассно. Но через несколько дней… нет, несколько недель эта конюшня станет лучшей в округе. Если я только не умру от грязи и вони.
Марджи ничего не понимала.
— Зачем тебе все это?
— Для тебя! Для нас! И я не боюсь тяжелой работы. Я все сделаю для того, чтобы мы были счастливы.
— Скотт… я…
Он не слушал.
— Я начну свое дело с конюшни, в которой будут лошади напрокат. И когда мы поженимся, то построим настоящий дом для наших детей. Мы же мечтали об этом. Будем жить в городе или там, на твоей земле. Как захочешь. Вот увидишь, любимая. Все наши мечты сбудутся.
Он нежно потрепал ее по щеке, и она на мгновение прижалась к его ладони. Потом вскочила на ноги и направилась в магазин. У двери она задержалась и вдруг сказала тихо и печально:
— Как ты не понимаешь, Скотт. Я разучилась мечтать.
Скотт мучался два дня. Ему очень хотелось повидать Марджи, но он понимал, что ей надо дать время все обдумать. Но и долго думать ей тоже не стоит. Поэтому он поехал на ее ферму. Будет лучше застать Марджи врасплох.
Возле дома он с удивлением осмотрелся. Да, зрелище было жалкое. Маленький покосившийся домик, облупившиеся, болтающиеся ставни, поломанное крыльцо. Как она только живет здесь!
Скотт в задумчивости поскреб подбородок и обошел вокруг дома. Загон, сарай — все обветшало. А где же Марджи, спросил он себя и увидел ее далеко в поле. Она работала на пашне.
Скотт не мог понять, почему она, испытывая такие трудности, отвергла его. Ведь он любит ее и готов помочь. Почему она такая упрямая? Он хотел было уже уехать, но вдруг одна мысль пришла ему в голову. Он снова огляделся и, насвистывая, повел лошадь к полуразвалившемуся сараю.
Ближе к вечеру Марджи брела домой, едва передвигая ноги от усталости. Не надо было так рано начинать вспашку. И земля твердая, и плуг затупился… Нет, не стоит себе лгать. Ни при чем тут ни земля, ни плуг. Что женщина может сделать одна?
Подойдя к дому, Марджи остолбенела. Что произошло? Дверь сарая не болталась. Ее кто-то закрепил. Она огляделась вокруг: подправлено крыльцо, поставлены на место ставни… Скотт! Конечно, Скотт Салливан. Кому еще взбредет в голову приехать сюда чинить ее дом?
Вдруг она почувствовала аромат: жареный бекон и кофе. Откуда? Она не готовила себе после работы, не чувствуя голода от усталости. А сейчас запахи вкусной еды пробудили в ней зверский аппетит.
Скрипнула дверь, и Марджи увидела перед собой Скотта в ее старом синем переднике. В руках у него был кофейник.
— Здравствуй, дорогая! Ужин готов. Хочешь есть? — спросил он улыбаясь.
От неожиданности и удивления Марджи потеряла дар речи. Она просто смотрела на Скотта и думала, что только он мог выглядеть так естественно даже в женском переднике.
Как бы прочитав ее мысли, Скотт кокетливо расправил крылышки передника и подмигнул ей:
— Ну, ты идешь? Кофе остынет.
— Да, конечно.
В кухне на накрытом столе красовался букетик полевых цветов в простом стакане. Аромат кофе, жареной картошки и бекона заполнил весь дом.
Скотт тихонько подтолкнул ее к спальне.
— Все готово. Иди умойся, а я разложу еду по тарелкам.
Она послушно выполнила его указания, не осознавая до конца, что происходит. Ей следовало бы выставить его за дверь. Что он делает здесь, в ее доме… Но, Боже, как вкусно пахло из кухни!
Скотт налил Марджи уже третью чашку кофе, и она доела последний бисквит. Что бы ни говорили о нем, думала Марджи, Скотт — прекрасный повар.
Она украдкой наблюдала за ним. Как он доволен! И все-таки неприятные мысли полезли ей в голову. Чувствует себя хозяином в ее доме. Несмотря на все что он сегодня сделал для нее, он не имеет права так себя вести. А то расселся здесь, как король на троне… Ну да, он сделал за один день больше, чем она за год. Но кто его просил? Ей не нужна благотворительность. Пусть здесь все дряхлое и поломанное, но это все принадлежит ей. И никого она сюда не приглашала. Особенно Скотта Салливана.
Наконец она поняла, что он что-то говорит ей:
— …И я подумал, что мы можем вспахать дальнее поле под озимые. Это даст хороший урожай. Ну если ты думаешь иначе, можно это обсудить.
— Нет.
— Нет? — Он сперва нахмурился, а потом улыбнулся. — Хорошо. Решено. Будем сеять яровые.
— Нет, Скотт.
— Что нет? Ты насчет озимой пшеницы? — Он потянулся к ней, но Марджи отдернула руку. — Любимая, все будет так, как хочешь ты. Понятно?
Стараясь не смотреть ему в глаза, Марджи угрюмо проговорила:
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Что?
— Уходи, Скотт. Возвращайся в город. А лучше всего уезжай в Нью-Йорк. — Она отвернулась и уставилась в окно. — Тебе нечего здесь делать, Скотт. Это мой дом, не твой.
— Марджи…
— Молчи. Спасибо за все, что ты сегодня здесь сделал. Я… ну, в общем, постараюсь заплатить тебе, когда смогу.
Скотт подскочил к ней и резко повернул к себе. Он просто кипел от ярости.
