— Конечно, cheri, — проворковала Илена. — Теперь спокойно расскажи мне, что произошло.
— Ну, какой-то аптекарь с Харли-стрит поведал твоему дядюшке, какому риску он подвергает Надю, доверяя моим рукам. Анри был в клинике вчера вечером — единственным вечером, когда я позволяю себе несколько часов отдыха, — и он уехал, передав мне, что потерял веру в полезность моего лечения. Для того чтобы помочь ей, мне необходимо ее доверие. Я объявил Анри, что либо он полностью полагается на меня без всякого постороннего вмешательства, либо забирает ее домой.
— Бедный дядюшка! Ты наверняка до смерти напугал его?
— Наверняка! — Пол предложил Илене сигарету, а Марни слегка покачала головой, и он сам себе слегка усмехнулся. — Вам девятнадцать, Марни, не так ли? — спросил Пол.
— Да. — Она увидела его улыбку и с опозданием пожалела, что не взяла сигарету и надела эту проклятую жокейскую шапочку. Должно быть, рядом с Иленой Жюстен она выглядела совершенным ребенком!
— Наде примерно столько же. — Серые глаза Пола стали очень внимательными. — Знаете, это могло бы очень помочь, если в клинике будет девушка ее же возраста, с кем она могла бы разговаривать. Возможно, у вас найдутся общие интересы. Я позабочусь, чтобы вы познакомились с ней, Марни.
— Если Надя была танцовщицей, вероятно, она любит музыку. Я сама люблю музыку, — заговорила Марни с возбуждением, в которое ее привела мысль о том, что ее приглашают помочь Полу Стиллмену с одной из самых сложных пациенток. Пациенткой, которой она посочувствовала еще в машине, когда узнала, что девушка упала во время исполнения «Серебряной голубки». Это было загадочное и трогательное совпадение, поскольку в балете рассказывалось о голубке, которая сломала крыло и не могла лететь с другими птицами в поисках своей пары.
После ленча Пол высадил невесту около ее элегантного шляпного магазина на Братом-стрит, а потом вместе с Марни поехал в клинику, которая располагалась на тихой площади фасадом к Риджентс-парку в здании из белого камня с высокими коринфскими колоннами у парадного входа. Они прошли в большой прохладный холл, и Марни заморгала, когда кот пушистым комком метнулся к Полу, преданный, словно собака, в следующее мгновение он взобрался к нему на плечо.
— У тебя потрепанный вид, Тигр, — сказал Пол красивому животному. — Чем ты занимался, как обычно, волочился за кошками?
Марни сдержала усмешку — она надеялась выглядеть как настоящая секретарша, когда Пол обратился к ней:
— Сейчас мы пойдем в мой офис, и я попрошу одну из сестер прийти и проводить вас в бунгало, где вы будете жить.
— Бунгало? — удивилась заинтригованная Марни.
Он кивнул:
— Оно построено в канадском стиле, со всеми современными удобствами, и сестрам гораздо приятнее жить там, чем постоянно находиться среди пациентов.
Комната, которую он назвал своим офисом, скорее напоминала хорошо обжитую пещеру с большими, немного потертыми кожаными креслами, множеством книг, сильным запахом сигар и довольно загроможденным письменным столом. Пол смахнул кое-что со стола и снял трубку внутреннего телефона. Он попросил позвать сестру Траскотт, тем временем наблюдая, как Марни заинтересованно оглядывала комнату.
— Здесь мы и будем работать, мистер Стиллмен? — спросила она.
— Да. — Он расплылся в ухмылке. — Надеюсь, вы не ожидали зеркальной мебели и искусственных цветов?
— Конечно нет! Мне ваш офис нравится таким, какой он есть, — поспешно уверила его Марни.
— И это очень хорошо, потому что довольно неаккуратный дьявол… а, это вы, Скотти? — заговорил он в трубку. — Со мной мисс Лестер, и я хотел бы, чтобы вы помогли ей устроиться, если вы не против. Отлично. Послушайте, как насчет номера десять? Эта новая инъекция помогла его колену — нет? Хм, это нехорошо. Думаю, что я попрошу Денниса сделать несколько новых снимков. Если увидите его по пути сюда, приведите его с собой, Скотти.
Марни побрела к стеклянным дверям, ведущим на удивительно обширную территорию клиники, и ее работодатель, закончив разговор, подошел и встал позади нее.
— Видите купу деревьев, Марни? — Он привлек ее внимание, указав на них своей тонкой рукой. — Бунгало сестер как раз за ними. Отсюда можно разглядеть его угол.
— О, оно похоже на большое швейцарское шале, — воскликнула она, поворачиваясь к нему с улыбкой. Он очень высок, когда стоишь рядом с ним, поняла она, и его светло-серые глаза под темными бровями волнующе чисты. Это были пронизывающие, очень загадочные глаза, и в эту минуту в них светилась усмешка.
— Надеюсь, вы не собираетесь нарушать покой моего персонала — его мужской половины, — протянул он. — Мисс Гринхем забыла сказать, что моя новая секретарша — привлекательная рыжеволосая девушка с зелеными глазами.
— Мисс Гринхем не думала, что вас волнует мой возраст, если моя стенография и машинопись соответствуют стандартам — а это именно так! — Марни решительно подняла подбородок. — Я могу вас заверить, что у меня нет намерений нарушать покой мужчин вашей клиники. Меня мужчины вообще не интересуют!
— Неужели. — Его губы дрогнули. — Вполне подходящее качество для секретарши, если это так. В таком случае, что вас еще интересует, кроме музыки? Я помню, вы сказали, что любите музыку, когда мы беседовали в «Дорчестере».
— Мне нравятся прогулки и парусный спорт, подобные вещи, — ответила она.
— Любительница свежего воздуха, не так ли?
— Полагаю, да.
— Тогда почему вы решили, что вам понравится работать в Лондоне, за письменным столом?
— Ничего не стоит исключать, — возразила она, — и, когда мисс Гринхем рассказала мне об этом месте и устроила меня сюда, я просто дождаться не могла, когда приеду и начну работать. — Марни не сводила глаз с лица своего работодателя, юных, нетерпеливых глаз, сверкающих словно зеленые драгоценные камни. — Я… я хочу сказать вам, как мне было приятно, мистер Стиллмен, когда вы сказали, что я могла бы встретиться с Надей Жюстен и попытаться помочь ей. Я очень хочу помогать, хочу быть полезной. И чувствую, что у меня это получится.
— Ну, я сторонник энтузиазма и вижу, что вы — жизнерадостный, полный желания работать юный образчик этого похвального чувства. — Пол улыбнулся, и на какое-то мгновение его подвижная рука коснулась ее волос, откинув кудрявые локоны, падавшие на глаза. — Хм, думаю, Наде будет хорошо с вами. Да, я в самом деле считаю, что вы сможете здесь помочь. У бедняжки безнадежная депрессия…
В этот момент он замолчал, потому что в дверь постучали и она открылась, пропуская пухлую сестру средних лет, за которой шел молодой человек в белом комбинезоне.
