Юли даже успела прозвучать фраза голосом Николая Дроздова: «Обратите внимание: так отчаянно рычит человек, который вовремя не сохранил свои файлы».
Но не успела Юля искренне посочувствовать соседу, как раздался звон бьющейся керамики. Юля поняла, что это полетела в стену чашка, возможно, даже с тем самым кофе, за которым бедняга еще не так давно спускался к ней.
– Аааа!.. – сверху доносились еще какие-то ругательства. Юля вдруг поняла, что почему-то не может оставаться в стороне, и, не успев как следует обдумать свой порыв, обнаружила себя стоящей на площадке верхнего этажа и нажимающей на кнопку его звонка.
Крики за дверью умолкли, и через несколько мгновений она услышала, как сосед осторожно заглядывает в глазок. Еще через десяток секунд дверь распахнулась, и на нее смотрел смущенный, взлохмаченный, но уже успокоившийся Валерий.
– Привет… – нервно произнес он, видимо забыв, что они сегодня уже здоровались, – Юль, ты это… прости за шум. Просто… – не найдя слов, он по привычке смущенно почесал затылок.
– Да ладно… – начала было Юлия и тут посмотрела на его руку. – Ой! Что это?
Валерий недоуменно взглянул на руку, которую подносил к затылку:
– Ого, наверное, порезался осколком. Да ничего, бывает.
– Так! – решительно произнесла Юлия. – А ну-ка, пойдем ко мне…
Через полчаса, когда «боевая рана» Валерия была наконец обработана при освещении экрана мобильного телефона, они сидели на застекленном балконе, куда предусмотрительно кое-как вынесли два стула и один табурет. На небе уже виднелись звезды, а кроме них, балкон им освещала стоящая на тумбе в стакане свеча. На табурете стояла бутылка вина, два бокала, а в качестве закуски – любовно сделанный на днях Юлией пряничный домик, вызвавший у Валерия неподдельный детский восторг.
В этот теплый летний вечер было довольно тихо, видимо потому, что во всем доме не работали телевизоры и не звучала музыка. Лишь шаги и редкие голоса доносились с улицы, а также отдаленный шум машин. На фоне этого двое людей просто отдыхали после напряженных последних дней и выговаривались друг другу.
– Достало все! Просто достало! – говорил сосед. – На море хочу. Не поверишь, за свои тридцать семь ни разу не был на море. А ведь я хотел… Даже заказы стараюсь брать с морской тематикой, если нахожу. Буклеты, рекламные баннеры для турфирм, отелей, аквапарков и океанариумов. Рисую песок и волны крупным планом, подводный мир, уже досконально изучил внешний вид многих рыб, но сам никогда на море не был. Сам не знаю почему, но не получалось.
А теперь я решил – поеду. Вот просто возьму и поеду. На дельфинов посмотрю вживую наконец!
– Может, даже поплаваешь с ними, – задумчиво протянула Юлия, которая внимательно слушала и чувствовала, что вполне его понимает.
– Может, и поплаваю, – согласился Валерий и взглянул на небо, где мерцали августовские звезды. От вина и эмоционального разговора цвет лица его улучшился, выражение стало мечтательным, и она машинально на него засмотрелась.
Тут Валерий повернул лицо, встретился с ней глазами, внезапно покраснел и смущенно улыбнулся.
Чтобы сгладить неловкую паузу, Юля долила в бокалы вина. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что Валерий продолжает смотреть на нее.
– Валер, – произнесла она, в свою очередь вглядываясь в его карие глаза, отражающие пламя стоящей за ней свечи, – скажи, тебе нравятся ирландские танцы?..
Звезды еще долго наблюдали сверху за двумя оживленно болтающими на балконе людьми, перешептывались между собой и озорно перемигивались.
Клуб Анонимных Купидонов
– Здравствуйте, меня зовут Олеся, и я … купидон, – в какой-то момент Олеся запнулась и чуть было не ляпнула «алкоголик»: фраза напоминала знакомые по фильмам приветствия анонимных любителей выпить, но вовремя вспомнила, как надо завершить предложение. Впрочем, правильный результат прозвучал не менее странно, а то и более.
Прежде чем продолжить, она сделала вдох и обвела взглядом лица присутствующих. Никто не посмеивался, ничей взгляд не выражал презрения или недоумения, наоборот, все смотрели на нее по-доброму и выжидательно…
А начиналось все так…
Был теплый сентябрьский день, солнце высоко светило, поглаживая лучами кроны деревьев, золотя и подчеркивая еще только чуть тронутые желтизной верхушки. Олеся шла и хмуро посматривала на себя в отражении витрин. Зря она поддалась минутному желанию и пошла в этом направлении: на фоне множества не спеша прогуливающихся по проспекту в этот выходной день стройных и нарядных молодых особ выглядела она не лучшим образом. Несколько тяжелых месяцев заметно сказались на ее внешности. Несколько очередных депрессивных месяцев после очередного болезненного расставания, которое к тому же оказалось куда тяжелее большинства предыдущих.
Разозлившись, она свернула на соседнюю улицу, которая выглядела скромнее и была менее заполнена пешеходами. Все, хватит! На сегодня прогулочная программа выполнена. Иначе еще немного – и ее выход на улицу вместо терапевтического эффекта даст совсем противоположный.
Как назло, на этой улице находилась пекарня, причем не одна. Уже неделю сидящая на диете Олеся застонала и ускорила шаг. Минуя последнюю из стоящих практически в ряд кондитерских, она все-таки не выдержала и обернулась, с тоской взглянув на манящий вход. Но не зря в сказках упоминаются запреты на оглядывания назад: двери открылись, обдав пространство вокруг умопомрачительным запахом сдобы, и оттуда выпорхнула (иначе не скажешь) очередная эффектная дева. Посмотрев на ее фигуру, можно было подумать, что забрела она в это место абсолютно случайно, наверное, чтобы спросить дорогу к магазину диетических продуктов или к вегетарианскому ресторану. Но нет – в ее руке был бумажный пакет с логотипом пекарни и, судя по объему, в нем было множество высококалорийных кондитерских изделий.
Олеся сдалась. Она, вопреки отчаянному нежеланию, вытащила себя сегодня на прогулку, потому что начиналась осень, а она и так все лето просидела в четырех стенах, сталкиваясь с миром только по дороге на работу и обратно, и то не всегда с дружелюбной его стороной. Олеся так надеялась, что поход по любимым прежде местам в теплый солнечный день подарит ей хоть немного позитивного настроения, зажжет хотя бы маленькую искру, которую она постаралась бы раздуть и осветить начало своей новой жизни. Но раз мир решил поступить с ней так, то кто она, чтобы бороться с целым миром?
Этот упадок настроения сработал как спусковой крючок: в голову тут же полезла вереница болезненных воспоминаний. Перехвативший горло спазм отбил у нее желание есть сдобу, и Олеся свернула к другому магазину, где приобрела бутылку вина.
Дома она сидела и молча смотрела в окно, иногда для разнообразия глядя сквозь призму бокала с золотистым вином на отражение света заходящего
