В серых глазах Адама появился металлический блеск.
– Я уверен, вы хотели сказать, что ваша сестра умственно отсталая.
Лицо Анны пылало.
– Не будем вдаваться в терминологию. В любом случае Тамми не следует оставаться здесь одной. Разве она способна заботиться о себе сама?
– У Тамми много друзей, – произнес Адам. – Местные жители присматривают за ней. Я думаю, что вам не нужно принимать скоропалительных решений. Повремените, узнайте побольше о жизни своей сестры в этом доме. Не ломайте резко ее судьбу.
Анна гордо вскинула голову. Когда она захочет получить совет от мистера Рота, то попросит его об этом. А сейчас в рекомендациях она не нуждается.
– Время, время. Вот как раз времени-то и совершенно нет. Нужно вернуться в Нью-Йорк как можно быстрее. У меня намечается продвижение по службе. Я медсестра в госпитале. – Анна вдруг разоткровенничалась. Неловко? А, собственно, почему? Пусть незнакомец, если ему интересно, знает про ее планы и надежды.
– Возможно, вас не взволнуют рассказы о моей карьере, но для меня это все. Теперь вы понимаете? Время для меня – главная ценность. Мне многое нужно успеть…
– Ну, вероятно, вы действительно очень цените свое время. Наверно, поэтому долго-долго разглядывали меня, как шеф-повар разглядывает превосходный кусок жареного мяса.
Услышав подобное, Анна широко распахнула глаза, она не верила своим ушам. Какая дерзость!
– Что вы подумали? Я не делала ничего такого…
– Послушайте, мисс Кавано, если вы не возражаете, давайте о серьезном. Где мать Тамми? Не следует ли ей принимать решения об имуществе? Она является тем человеком, которому мы писали письма.
Анна нахмурилась. Его поведение казалось возмутительным. Сначала легкомысленная фраза о превосходном куске жаркого, затем менторский тон всезнающего человека. Молодая женщина совсем растерялась.
– Письма? Вы хотите сказать, что их было много?
– Если точно, их было три, – проинформировал ее Адам. – Мы посылали одно письмо через каждые восемь-десять дней после того, как умер Бобби Рэй. Хэнк Тиллис и я думали…
– Тиллис, – прошептала Анна. – Вы имеете в виду адвоката Генри Тиллиса?
– Точно. Друзья называют его Хэнком.
– Моя мать показывала мне письмо от него, датированное прошлым понедельником.
– Значит, это было письмо под номером три, – произнес Адам, сверкнув глазами.
Анна задумалась.
Ее мать получила три письма о смерти своего бывшего мужа и не предприняла никаких действий. Анна не могла в это поверить.
– Видите ли, – начала оправдываться она, – моя мама очень занятая женщина. Она известный рекламный агент в Нью-Йорке. Клиенты очень нуждаются в ней. Встречи, интервью, презентации. Работа адская, покинуть город невозможно…
Анна отрешенно взглянула на Адама и одновременно на несколько мгновений унеслась в свое детство. Она вспомнила те моменты, когда вынуждена была объяснять отсутствие своей матери на собраниях учителям и директору школы, в которой училась, вспомнила, что ее мама, как правило, игнорировала вечера и многочисленные мероприятия, в которых принимали участие дети и взрослые, вспомнила, что, несмотря ни на что, ее детство было счастливым…
И затем вернулась в настоящее. Ведь рядом находился ужасный незнакомец. А, собственно, кто он такой, этот Адам Рот? Она ему ничем не обязана.
– Ну, – произнесла Анна довольно холодным тоном, – я здесь, чтобы решить семейные проблемы. О Тамми позабочусь именно я. На этот счет у меня есть продуманный план. Спасибо за вашу заботу, но моей сестре она больше от вас не потребуется. – Анна Кавано наигранно улыбнулась. – Да, кстати, вы закончили ремонтировать крышу?
Мужчина посмотрел на нее с плохо скрываемым раздражением.
– По крайней мере, она больше не протекает.
– Хорошо, – прервала она его, – присылайте счет за вашу работу. Вы заслужили достойную оплату за свои труды. Возможно, вы мне еще потребуетесь. Вы ведь отличный плотник!
К тому же очень красивый, подумала про себя молодая женщина, несмотря на недовольное выражение лица.
– Дело не в том, что я неплохой плотник, а в том, что я и мои друзья не позволим вам разрушить мир Тамми. Если вы будете действовать неправильно, то убьете этого ребенка. Именно поэтому от меня вы легко не избавитесь.
Он развернулся, скрипнув кожаными рабочими ботинками и быстро удалился.
Анна могла бы позвать его обратно. Она могла бы заявить ему, что ее не пугают подобные угрозы. Она могла бы закричать, наконец, что ни он, никто в Литл-Хэвене не имеет права вмешиваться в ее семейные дела. Но она промолчала. Анна почему-то решила, что видит Адама Рота в последний раз.
Как она обрадовалась. Этот высокомерный тип, слава богу, исчез. В каком направлении, неважно. Анна даже не осознавала того, что несколько минут назад смотрела на него, как волчица на ягненка, молодая женщина буквально пожирала глазами этого сексуального до кончиков ногтей мужчину. Так что своим едким замечанием насчет повара и сочного куска мяса он попал как раз в точку…
* * *
Адам расстегнул рабочий ремень с инструментами и бросил его на потертое сиденье своего древнего пикапа. Мужчина весь кипел, он был крайне раздражен появлением Анны Кавано в Литл-Хэвене. Он почувствовал себя медведем, загнанным в клетку, которого чем– то очень сильно раздразнили.
Близкие Бобби Рэя наконец ответили на отправленные письма. Анна Кавано приехала в город. Что дальше?
Черт возьми, образ этой женщины постоянно всплывал перед глазами. Когда он работал на крыше и из-за возникшего шума во дворе посмотрел вниз, то сначала подумал, что пришла Тамми. Но Адам ошибся.
Посередине лужайки стояла Анна Кавано. Золотой солнечный свет переливался на ее роскошных волосах, обтягивающее платье голубоватого оттенка подчеркивало идеальную фигуру, туфли на высоких каблуках делали и без того красивые ноги еще стройнее и великолепнее. Она была просто потрясающей женщиной…
Вот это-то и раздражало Адама Рота.
А еще он очень волновался за Тамми. Ведь Адам обещал Бобби Рэю заботиться о его младшей дочери. Как вдруг в Литл-Хэвен приехала Анна. Разрушить мир Тамми? Зачем?
Зачем беспокоить двадцатичетырехлетнюю девушку, пусть и не совсем здоровую, но вполне взрослую. Кроме того, Тамми так невинна и так наивна, что нуждается в настоящей защите. А что может предложить ей сестра? Адам возненавидел бы себя, если бы позволил старшей дочери Бобби Рэя или его бывшей жене причинить боль несчастной Тамми.
Да, Адам понимал, что может проиграть битву, еще не начав ее. Ведь у него не было никаких законных прав опекать девушку. Но его это волновало меньше всего. Он дал слово Бобби Рэю, который для Адама был всегда образцом порядочности и благородства.
