Недоразумение - Оксана Сергеевна Крыжановская

— Щас, я тебе расскажу о твоих правах, тварь! — закричала "крыса" и подбежала ко мне, замахнулась, получила удар в солнечное сплетение и загнулась. Добить с размаху по спине мне его не дал насильник, схвативший мою руку и отдернув, словно ребенка от полки с игрушками. Хотя крысе и этого хватило, чтоб заползти в угол и оттуда кидать на меня гневные взгляды.

Знаю я это тип жуликов — они трусливы и могут разве что огрызаться. И я уверена, подошел он ко мне с мыслью: я буду притворяться "невинной овечкой", или насильник в случае чего его защитит. А теперь, убедившись в том, что я отнюдь не овечка и что подельник зад ему прикрывать не будет, он ко мне не сунется. Огрызаться будет, а вот ближе подойти ни-ни.

— Мне нужно с тобой поговорить Кринна, — произнес насильник спокойным голосом.

— Где украденные деньги, шлюха? — "запищала крыса"

— Во-первых: отпусти мою руку, — руку мою он тут же отпустил, — во-вторых: мое имя не Кринна, из этого делаем вывод, что вы обознались, и я не та кто вам нужен.

— Да-да у шлюх всегда много имен, — запищала крыса из угла, — но мы-то знаем, как твое настоящее имя и сколько ты украла у нашего общего друга.

— Знаете мое настоящее имя? — усмехнулась я, удивленно приподняв правую бровь. — Мне кажется, информация у вас все же непроверенная, так мое настоящее имя — Исса Ильц. И на счет рода моей деятельности вы тоже заблуждаетесь, так как я не шлюха, а младший дознаватель южного округа.

— Если ты дознаватель, то я — король Фредерик, — мерзко захохотала крыса.

— Уж поверь мне, крыса, будь ты хоть королем, за похищение стражника тебя ждет срок, а уж с моей подачи — немаленький. — Я посмотрела на насильника и добавила с призрением: — Как и тебя.

Насильник посмотрел на крысу и спросил:

— Глен, ты уверен, что это она?

— Для меня все темнорылые на одно лицо, — выплюнула "крыса".

У меня невольно скривились от досады губы, что не ускользнуло от взгляда насильника.

Мой отец был ренгаром и я пошла в него: темнокожая, кареглазая, с круглым лицом, пухлыми губами, большеватым носом и темными, цвета смолы волосами. Будучи непохожей на местных, я раньше часто получала тычки из-за внешности. И уже забыла, когда меня в последний раз называли "темнорылой".

— И ты ей что веришь? — возмущенно посмотрела "крыса" на насильника.

— Она держится слишком спокойно для той, кто украл у Варсского такую приличную сумму, — пояснил свои "думы" насильник.

— Варсского? — спросила я со смешком. — Милтона Варсского, то есть? Хозяина квартала красных фонарей?

— Ты его знаешь! — почему-то обвинительно воскликнула "крыса", да еще пальцем в мою сторону ткнул.

— Еще бы мне его не знать, — со смешком ответила я, покачав головой. — Я его давно знаю, и вот общалась буквально месяц назад, когда показания брала в деле трех зарезанных шлюх.

— Мелеть чушь ты молодец, но вот посмотрим, как ты запоешь, когда Варсский придет сюда, — с мерзкой ухмылкой пропищала "крыса". — И уж потом мы с тобой позабавимся.

— Позабавимся, — зловеще пообещала я, поднялась на ноги и пошла к нему, от чего крыса сгорбилась сильнее. — Знаешь, крыса, раньше дознаватели были палачами, и допрашивали они заключенного совсем не словесными и психологическими атаками, а раскаленными щипцами и дыбами. Но после того, как смертные казни и пытки упразднили, дознаватели лишись многих своих привилегий. — Я дошла до "конца цепи", подалась еще немного вперед и медленно, растягивая слова, зловеще проговорила: — Но мне всегда хотелось кому-нибудь повыдергивать ногти, выбить зубы, вбить ему в ладони и пятки гвозди, отрезать нос, уши, член, язык, а потом мелко это все порезать и прямо в сыром виде скормить тебе…

"Крыса" не выдержала: пискнув что-то испуганное, она кинулась к лестнице, и проворно на нее влез — в "норку".

— М-да уж, слабачек, — резюмировал я, повернулась и увидела, что насильник смотрит на меня со смешком и снисходительной улыбкой.

Вот его подобным не запугаешь. В этом мужчине чувствовалась гордость, уверенность в себе и в своих силах. Уж он явно никогда не пользовался родительскими деньгами и не прогибался перед другими.

— Ты ведь наемник? — вернувшись к кровати, спросила я.

Насильник на секунду замешкался и ответил:

— Можно сказать: охотник за головами.

— Спрошу еще раз: как тебя угораздило заполучить в подельника эту крысу?

— Он лишь шестерка, который нужен был мне, чтоб выйти на Кринну.

Я мысленно отметила, что насильник сказал не "на тебя", а на "Крину" — значит, он все же предполагает, что я могу ей не оказаться. Будущих дознавателей на такие оговорки обучают обращать не в первую очередь, а все два года обучения.

— Не думала, что охотники за головами занимаются ловлей воришек, — словно невзначай произнесла я, стряхивая с матраса вылезшие соломинки.

— Меня нанял Мартас, — ответил похититель и внимательно взглянул на мое лицо.

Присев на матрас, я посмотрела прямо ему в глаза и со смешком произнесла:

— Какая Кринна, однако, популярная женщина: и Варсский за ней бегает, и какой-то Мартас. Аж, завидно, — горестно вздохнула я. — А мне, если и понравится мужик, то он оказывается или насильник, или похититель. Или два в одном.

— Я к тебе и пальцем не притронулся, — с упреком проговорил он сквозь зубы.

— Ты прав, там больше губы участвовали, — с сарказмом парировала я.

— Да там и участвовать было нечему. Помидоры и те поотзывчивей будут, — с не меньшим, а то и даже большим сарказмом ответил похититель.

— Какие у тебя большие познания в помидорах, — раздраженно протянула я, так как его слова меня все же зацепили, сложила руки на груди и тут же себя одернула — это движение было попыткой закрыться: — Посмотрела бы я, насколько были отзывчивы твои помидоры, если к ним бы полез незнакомый мужик на улице.

Похититель рассмеялся, а потом подошел ко мне, склонился и произнес:

— Артур.

— Аааа, — понятливо протянула я. — Ты назвал мне свое имя, но я сомневаюсь, что оно настоящее, а теперь заявишь, что мы знакомы и поцелуешь меня?

— Ты проницательна, — произнес Артур, нарочно медленно наклонился, неотрывная взгляд от моих глаз, снял мои очки и поцеловал меня.

В этот раз жеманиться я не стала и ответила на его поцелуй. Через несколько мгновений он отстранился от меня и со смешком заявил:

— На счет второго пункта я все же оказался прав.

Это меня задело. Схватив его за грудки, я притянула к себе и сама