различаю в свете ночника фигуру Демида, опустившегося на кровать. Он уже разделся до нижнего белья, оставшись в одних трусах.
— Я переложил Еву на кроватку, — едва слышно шевелит губами. — Ты не положила подушки, она во сне к краю отползла.
Черт, моя оплошность!
И я так крепко уснула после целого дня на ногах, что даже не проснулась.
Плохая, плохая мать! Невнимательная к тому же. Сердце сразу сжимается паникой: что, если бы Ева упала?!
Сон как рукой сняло.
Чувствую свой прокол, но язык не поворачивается, чтобы просить прощения. У кого? У него? У мужчины, который ушел от одной беременной к ее сестре и… обманывал меня.
Нет, ничего не скажу. Если у кого и попрошу прощения, так это у Евы. Обещаю, впредь буду внимательнее. Больше не допущу таких ошибок, не отвлекусь на другие темы. Все, в моем мире есть только одна забота — моя дочурка!
— Соф, я не хотел. Честно, не хотел, чтобы ты страдала. Прости.
— Ты жил на две семьи.
— Нет! — вскидывается.
— Но ты знал!
— Б…ь, я узнал, когда уже был в отношениях с тобой! Влюбился по уши, что мне было делать?! Терять тебя?! Ради чего?! Не собирался я жениться на Ленке никогда.
Демид разминает шею и плечи, опустив голову.
— Что у тебя с ней было? Встречался долго?! Хотя может быть это не так важно. Важнее другое, что ты собираешься делать сейчас?
Друзья, что думаете? Как поступить в такой ситуации?
Она
— Поговорим не здесь? — предлагает Демид и выходит из комнаты первым.
Немного полежав, выхожу следом за мужем.
На пороге спальни замираю.
Понимаю, что шаг вперед сделать боюсь.
Сердце застывает на месте, потом бьется, словно ненормальное, комом в горле встает и слезы душат.
Боюсь переступить порог и увидеть в зале спящую Лену с Максом. Вдруг Демид их решил оставить?!
Я в своей квартире, но словно в стане врагов.
Или не в своей.
Муж на это мне четко указал: квартира — его.
И мне на это возразить нечего. Так и есть. Квартира — его.
Собравшись с силами, я выхожу.
В зале нет никого.
Облегчение недолгое. Это ничего не значит. Более того, ничего не изменит. Демид привел Лену на День Рождения нашей дочери. Он позволил ей остаться и во всеуслышание заявить о грязной интрижке между ними.
Или моя связь — грязная?
Я уже ничего не понимаю! Голова кругом…
Кожу пробирает мурашками. Я отправляюсь в ванную и беру махровый халат, набросив халат поверх пижамы. Кутаюсь в него, словно мерзну. Или по-настоящему не могу согреться. Холодно как-то…
Термометр на стене показывает, что температура в квартире привычная, как и всегда.
Меня сковывает холод другого рода, от понимания, что ничего не будет как прежде, и как жить дальше с открывшейся правдой, я не понимаю.
Ведомая каким-то чутьем, я застываю в коридоре и замечаю на комоде оставленный стик губной помады. Чужая. У меня такой марки нет. Морковно-красная. Такой же цвет на губах Лены.
Она нарочно ее здесь оставила. Нарочно!
Эти мысли стучат в голове и не дают покоя.
Взяв двумя пальцами предмет, словно он заразный, я выбрасываю его в урну, и потом замечаю, что на зеркале след остался от этой самой помады.
Маленький крестик в левом нижнем углу зеркала.
Меня начинает потряхивать.
Этот крест, оставленный ее помадой… Крест на моей счастливой жизни в браке? Так, что ли?
Гадина!
Все это Лена сделала нарочно, чтобы вывести меня из себя. Я беру влажную салфетку и оттираю зеркало, выбрасываю помаду в урну, потому что этому мусору не место в квартире, где мы живем.
В голове ехидно тренькает: «Пока еще живем…»
От эмоций горло сдавливает, дышать тяжело.
Неожиданно в зале я нахожу еще одно свидетельство, что Лена и Макс были у нас в квартире. На диване лежит дудочка, забытая Максом.
Она издевается, что ли? Побросала здесь своих вещей… Так и переехать недолго. Третьей в кровать нашу супружескую ляжет? Под бочок к Демиду.
— Ты чего возишься? — уточняет Демид, выглядывая из кухни.
— Мусор выкидываю.
— Ночью?
Муж качает головой и заходит на кухню. Я замираю на пороге:
— Мне, что, позволено сюда войти? — усмехаюсь, намекая на то, как он заперся с Леной здесь!
Заперся… Кто знает, как он ей рот затыкал, чтобы она не скандалила? На этот счет у меня явно грязные и некрасивые мысли.
Самой противно, что я так о Демиде думаю, но иначе не получается.
— Соф, — вздыхает устало. — Давай поговорим. Ева спит, не буду же я тебе через всю комнату кричать, войди.
— Я о том и спрашиваю, Демид. Можно ли войти на кухню в твоей квартире? Вечером ты здесь с Леной заперся и всем видом показывал, что мне к вам лезть не стоит.
— Соф…
Взгляд Демида выглядит растерянным.
— Если я что-то сказал лишнего, прости. Не со зла.
— Просто указал мне на место и подчеркнул, что эта квартира — твоя. Только твоя…
— Б… Не хотел я тебя обижать, удержать любой ценой. Да и ты заикнулась о том, чтобы я ушел! Зайди, — требует.
Не дождавшись ответных действий с моей стороны, он затаскивает меня за запястье, порывисто обнимает и пытается поцеловать.
— Нет! — отталкиваю его. — Не трогай меня! Не трогай…
— Софа! — смотрит исподлобья. — Что ты творишь?!
— А ты? — выталкиваю с обидой. — У тебя ребенок на стороне, а ты лезешь с поцелуями, как ни в чем не бывало.
— То, что ты узнала… изменит наш брак?
— Это его уничтожит, — шепчу.
— Я не согласен. Соф, я… Не планировал этого ребенка, Макса. Я вообще с Ленкой не встречался даже.
— А ребенок откуда?
Демид садится за стол, предложив и мне:
— Присядешь?
— Спасибо, постою. Так что ты хотел рассказать?
— Я не встречался с ней даже. Мы с друзьями отмечали День Рождения одного из дальних приятелей, сидели в клубе компанией. Рядом веселилась компания девушек. Уже навеселе… Такие, без заморочек. Самый подходящий вариант перепихнуться. Потом за город поехали, на пару дней. С нами отправились не все, только самые отчаянные. Ленка одна из них. Это были просто отвязные выходные. И я точно помню, что предохранялся с ней… Секс без обязательств. Потом мы встретились в городе, уже на свежую, трезвую голову. В общении она мне не зашла, в трусы упорно лезла… Я сказал, что не заинтересован в отношениях с ней, уехал на стажировку по обмену опытом, сменил номер. Вернулся и встретил тебя. Я
