— Я всегда был таким, просто мы многого не замечали, не видели друг друга как следует.
После разговора с Аллой на душе стало мрачно и пасмурно, однако мысль о том, что завтра он увидит Веру и предложит ей отправиться в путешествие вместе, согревала Гурова, наполняя жизнь смыслом.
Осталось только уговорить Веру ехать с ним на мотоцикле в такую даль…
То, что о длительном путешествии на старом байке не может быть и речи, Артемий прекрасно понимал сразу, однако всё равно решил привести в порядок «старичка» и забрать его с собой в большой город. Точнее, вернуться домой на нём.
Сто пятьдесят километров заслуженный друг вполне осилит, а самому Гурову надо потихоньку тренироваться, восстанавливать навыки и заново привыкать к такого рода движению. Он не садился на мотоцикл с тех пор, как окончил школу.
Едва добравшись до города, Артемий отправился к знакомому, у которого был прокат мотоциклов. Надо заметить, что «старый друг» отлично зарекомендовал себя в дороге.
Рудик Печкин был совсем не похож на своего мультяшного однофамильца: высокий, крепкий, бородатый, с острым взглядом небольших тёмных глаз и с собранными в куцый хвостик прямыми русыми волосами.
Мужчины были знакомы около десяти лет, с тех пор, как Рудольф оказался в стационаре с осложнённым аппендицитом.
Сейчас, увидев, на чём прибыл Артемий, Печкин присвистнул и начал со всех сторон рассматривать раритет. К счастью, не отпускал ни едких замечаний, ни фривольных комментариев.
— Продаёшь? — с интересом спросил он. — Мой приятель в музей ретромобилей взял бы.
— Нет, — покачал головой Артемий. — Друзей на продают. Мне нужно оставить его где-то временно. Недели на три, а может, на месяц.
— Без проблем, приютим твоего друга, — кивнул Печкин.
— Я заплачу́, Рудик!
— Обидеть хочешь? — усмехнулся Рудольф.
— Нет, не хочу, Рудик. Помощи ещё хочу.
— Слушаю.
— Мне нужен байк напрокат, хороший. Туристический, для длительной езды по трассе. Надолго нужен, примерно на месяц.
— Мм, — кивнул Рудольф. — Далеко собрался, если не секрет?
— На Черноморское побережье.
— О как! За летом вдогонку?
— Ну да, что-то вроде того.
— Пойдём, я тебе «Ямаху» покажу. Рекомендую взять его.
* * *
Через час Гуров подъехал к дому Веры на прокатном байке и оставил его на охраняемой стоянке.
… — Но как? — удивлённо и растерянно спросила Вера, внимательно выслушав идеи Артемия. — Ведь холодно, Тёма! Мотоциклистов на дорогах почти не осталось, а летом их была тьма-тьмущая!
— Мы подберём правильную одежду, не переживай, Вера! Такую, в которой наверняка не замёрзнешь. Предоставь это мне. К тому же, прохладно будет только в первые сутки. Я смотрел прогноз погоды; там, куда мы поедем, до сих пор очень тепло, временами даже жарко. Потом, на обратном пути, мы будем добираться самолётом или поездом, как ты захочешь, а байк я отправлю транспортной компанией. Компанию мне Печкин посоветовал, он сам однажды так отправлял мотоцикл. В ближайшие дни сильных холодов здесь у нас не ожидается, гололедицы точно не будет. А вот ноябрь, когда мы будем возвращаться, — это уже совсем другая история.
— Тёма, но почему именно мотоцикл? — в голосе Веры послышались нотки отчаяния. — Я ни разу в жизни не ездила на байке, даже вокруг дома, не то что уж путешествовать! Я боюсь.
— Вот и попробуешь. Смысл в том, чтобы покинуть зону комфорта, Вера, изменить всё кардинально. Довериться друг другу до конца.
— А на работе мне как быть? — растерянно пробормотала Вера.
— Ты же сама рассказывала, что уже два года работаешь без отпусков, с тех пор, как…
— С тех пор, как мамы не стало.
— Да, вот именно, Вера.
— Не знаю, Тёма, — тяжело вздохнула Вера.
— А что тут знать?
— Можно, я подумаю до завтрашнего утра?
— Можно, конечно. Сейчас я не стану стоять у тебя нал душой и давить на тебя, поеду домой. Но твоего ответа буду очень ждать.
…Вера позвонила в тот же вечер:
— Тёма, я подумала, посмотрела информацию… В общем, я никуда с тобой не поеду. Во всяком случае, на байке — точно не поеду.
Глава пятая
Артемий отреагировал на заявление Веры подозрительно спокойно: сказал: «Понял» и быстро свернул разговор.
Веру это спокойствие не обмануло, и тревога в душе женщины постепенно нарастала. Предчувствия тоже не обманули, поскольку через полчаса после разговора раздался звонок в домофон.
Чувствуя внутри, где-то в области желудка, холодный комок, Вера открыла двери, смиренно ожидая своей участи.
У страха глаза велики, потому Вере и вправду казалось, что Артемий в этот момент чем-то походил на инквизитора. Нарочито спокойным выражением лица мужчина пытался замаскировать разочарование, боль и гнев.
Даже будто осунулся немного, или это из-за отросшей за день щетины так казалось? Тёмные брови сдвинуты, весь облик выдаёт напряжение. Короткая полуспортивная кожаная куртка и джинсы усиливали мрачный образ.
Подобным Вера ещё не видела Артемия; он всегда был спокойным, слегка насмешливым, мягким. Именно таким она полюбила его, — почти сразу, в первый же день знакомства. Таких настоящих, сильных чувств Вера не испытывала давно, со времён её бурного романа с Глебом.
Женщина лукавила, когда говорила, будто боится путешествовать на байке. Да, опыта подобных путешествий у неё совсем не было, это как раз правда. Вера в принципе-то очень тяжела на подъём, однако ради Артемия превозмогла бы себя, прыгнула бы выше головы.
Тем более, он обещал, что они будут часто останавливаться и отдыхать, ведь спешить им некуда. Никаких лишений, никаких ночёвок под открытым небом. Единственное неудобство — весь путь вперёд на байке.
Мешала ревность — удушающая и страшная. Именно потому, что Вера полюбила Гурова с полной самоотдачей, она не хотела и почти на физическом уровне не могла стать заменой некоей Анжелики.
Вера не собиралась примерять на себя чужую роль и помогать Артемию закрывать всякие там гештальты. Но женщина не призналась бы в этом ни за какие сокровища мира, и даже под страхом небесной кары не призналась бы.
Сейчас Вера чувствовала примерно то, что чувствует человек, сознательно выходящий на улицу после штормового предупреждения и наблюдающий приближение урагана: страх смешанный с восторгом.
Гуров в глазах Веры был прекрасен, и больше всего ей сейчас хотелось обнять его. Даже если её сметёт его энергетикой.
— Ужинать будешь? — Вере казалось, что она не сказала это, а заискивающе пропищала.
— Нет.
Артемий прошёл в комнату и сел в кресло.
— А чай?
— Нет.
— Может, куртку хотя бы снимешь? Отопление давно включили.
— Я ненадолго. Решил заскочить и попрощаться, поскольку завтра надолго уеду. Как-то не готов был к тому, что мы расстанемся. Думал, поедем вместе. Не хотелось, чтобы ты отпускала меня одного, но… — Гуров развёл руками.
— Тёма… Я готова путешествовать с тобой, и мне этого очень хочется. Но путешествовать не так. И не сейчас.
— Почему не так и не сейчас? — вскинулся Гуров. — Так и будешь вечно всего бояться, Вера? И сидеть в своей раковине, как жемчужина?
— Тёма, это нечестно!
— Вера, а я и не провожу аналогий; кстати, в отличие от тебя!
Вера вспыхнула: она не учла того, что Гуров умён и проницателен. Он просчитал её реакцию на раз-два.
— Во-первых, ты ещё не разведён. Фактически ты являешься мужем Аллы. Чужим мужем.
— О как. Спать со мной это тебе не мешает, а отправиться вместе в путешествие, — не, никак нельзя! Препятствие непреодолимой силы. Я не считаю себя мужем Аллы, и ничто не сможет остановить бракоразводный процесс, как-то помешать, даже притормозить. Или…
Гуров выпрямлся, во все глаза глядя на Веру, которой вдруг захотелось исчезнуть с лица Земли. Что она наделала⁈
— Ты сомневаешься во мне, Вера? — это было, скорее, констатацией факта, чем вопросом. — Считаешь, что я в любой момент могу передумать, надеть шлем с рогами, который ещё не успел как следует запылиться, и вернуться в стойло?
