Я слышу его слова и отчаянно борюсь сама с собой, чтобы в них не поверить. В груди ноет душа и рвется сердце, желая наконец найти успокоение в его объятиях, но разум продолжает твердить, что не может этот человек любить меня, ну не может, и все тут.
— Алина, я верю в нас, я верю в тебя, ты сильная. Мы с тобой сильные и все преодолеем.
— Ты дьявол на земле, Эрик, который то возносит меня на небеса, то скидывает с них без страховки. Сейчас я понимаю, что мой лимит на дополнительные жизни исчерпан. Еще один такой взлет, и падение уже будет фатальным…
— Алина, теперь никаких падений, теперь только…
Эрик рывком притягивает меня к себе и заключает в крепкие объятия.
— Прости меня, малыш, прости за все. Я больше не заставлю тебя страдать, я сам разобьюсь, но тебе не позволю почувствовать и крупицы той боли, что уже заставил испытать. Все изменится, я уже изменился, только ты не меняйся. И не уезжай больше. Впрочем, я не позволю тебе уехать так далеко и без средств связи. За этот месяц я многое передумал, Аля, — неожиданно его голос зазвучал тише, и мне пришлось прислушиваться к его словам, чтобы разобрать их, — и одно вывел для себя точно: я тебя люблю и мы будем вместе. Больше я тебя от себя никуда не отпущу. Мы отлично ладим, у нас невероятная химия в постели, да и вне ее мы прекрасно подходим друг другу, если не спорим, поэтому мы идеальная пара. Больше такой девушки, как ты, я не найду, да и не нужна мне другая, хочу только тебя. Везде, повсюду. Чтобы всегда была рядом…
Замерев, слушаю его признания, сил сопротивляться им больше нет. Мягкая нега затягивает всю меня, заставляя трепетать от каждого произнесенного им слова.
— Ты моя маленькая фурия, которая не только добрым словом, но и делом смогла приручить такого одинокого эгоиста, как я. Ты заставила меня поверить в честь и справедливость, чистоту души и стремление добиваться поставленных целей. Я могу смотреть на тебя часами в ожидании лишь звука, исходящего от тебя, потому что я скучал даже по твоему голосу, звонкому и в то же время нежному.
Я потеряла ход времени. Просто стою в его объятиях, таких сильных, теплых и надежных, и чувствую спокойствие. Эрик перебирает пальцами локоны моих волос и больше ничего не говорит, как будто тоже наслаждается нашим единением.
Как вдруг его рука опускается ниже и сжимает мою ягодицу.
И я чувствую упершийся мне в бедро бугор.
— Эй! — искренне возмущаюсь тому, как он испортил такой романтический момент между нами.
— Извини, тут я не властен, он так живо всегда реагирует на тебя.
Хочу оттолкнуть его, наконец придя в себя и начав мыслить рационально.
— Не так быстро, Эрик…
Мысли смешиваются, я до сих пор не могу поверить в его слова, в его симпатию ко мне, в его любовь…
Эрик пытается меня согреть, потирая плечи, спину, он действительно озабочен моим здоровьем, что подкупает меня еще сильнее, и как будто заволакивает туманом отдел памяти, в котором хранится информация о его плохих поступках.
Наконец к нам подъезжает такси.
— Куда едем? — спрашивает Эрик, отдавая мне бразды правления нашим маршрутом.
— Сначала за моей сумочкой в ресторан.
Эрик диктует таксисту адрес, а после, прижав меня к себе, спрашивает:
— Что будем сегодня делать?
На часах уже одиннадцать ночи, о чем это он?
— Сейчас поедем, заберем мои вещи, а после — ко мне домой.
Эрик напрягается, я это почувствовала по окаменевшим рукам и торсу.
— Не слишком поздно ехать знакомиться с семьей? Может, хотя бы на утро перенесем или на вечер завтра? А сегодня останешься у меня?
Удивляюсь его предложению.
— Я не собиралась тебя знакомить с семьей, уж не сейчас точно, — говорю, смотря перед собой, а вернее, на дорогу. — Я просто хочу домой, я маму месяц не видела, как и брата. Сегодня они были на работе, когда я приехала, а после я собралась на свадьбу и дома не появлялась.
— Ясно.
Мне кажется, что я прислонилась к бетонной стене, настолько тело Эрика окаменело.
— Сегодня не будешь меня знакомить, я понял… А когда планируешь? Учти, я собираюсь тебя забрать к себе в ближайшее время и перед твоей мамой мы должны объясниться, почему ты не будешь ночевать дома.
— Ох, какое заявление, господин Миллер, — привстаю, чтобы заглянуть в его глаза. — А вы ничего не забыли спросить у меня?
Эрик бросает взгляд на водителя такси, а после мне строго выговаривает:
— Алина, я, кажется, предупреждал, что, если еще раз меня так назовёшь, твоя мягкая точка поплатится за такие неосторожные слова хозяйки.
— Ой, извините, извините, — провоцирую его, — я не знала, что господину Миллеру так не нравится уважительное отношение.
Эрик вновь посматривает на водителя, а тот, оказывается, тоже смотрит на нас в зеркало заднего вида.
— Расплатишься, дорогая, уж поверь, я не забуду, — подмигивает мне и тянет на себя, крепко обнимает.
Мы заезжаем на территорию ресторана, и, покинув салон автомобиля, спешим войти в здание. Неожиданно водитель окликает нас и, тоже выйдя из машины, произносит:
— Извините, а вы не ведущая с канала?
Я замираю на мгновенье, не ожидая подобного. А поняв вопрос, с улыбкой отвечаю:
— Да, была когда-то, — скашиваю неодобрительный взгляд на Эрика.
— Мы с женой каждое утро смотрим новости, а после разъезжаемся по работам. Вы очень нравитесь моей жене, она даже писала на телеканал, чтобы вас вернули, когда поняла, что вы совсем пропали.
— Правда? — ошеломленная, стою на месте, не зная, что и сказать. Мне так приятно слышать такие слова, что посторонний человек побеспокоился обо мне.
—
