меня к себе домой? Зачем относится как принцессе? Зачем, зачем?.. Их так много, этих «зачем», а мне все меньше хочется искать на них ответы, обрубив коротким и понятным «Так бывает».
– Пиздец, Алёна… Бледная опять, как простыня. – Янис пропускает мимо ушей мой сарказм. – Где твоя косметичка? Подрумянь их, – кивает на мои щеки, – а то я как вижу, кулаки сами собой сжимаются и жалею, что не прибил гада.
По телу бегут неприятные мурашки, когда я слышу, как у Яна под ладонями хрустит кожаная оплетка руля. Снова вспоминаю ту сцену.
– Много шума из ничего, – произношу спокойно, чувствуя, как меня рубит в сон. – Ян?
– Ну что? – отзывается он недовольно. – Опять мозг клевать будешь?
– Я кушать хочу…
– Сейчас домой приедем и перекусишь.
– Вряд ли, – замечаю я, прикидывая в уме, сколько мы простоим в растянувшейся впереди пробке.
К тому времени Багдасаров на третий заход отправится и потащит меня на руках спящую, но уже в свою холостяцкую берлогу.
– Тебе нехорошо?
– Вы с врачом такие знающие и опытные. План лечения мне составили, укол медсестра сделала. Я даже слова сказать не успела. С этого препарата клонит в сон. Так что все твои планы на меня сегодня, считай, закончились.
– Мне не привыкать. Ты мастер обломов. Прям напугала, – ехидничает Ян.
Я чувствую, как веки наливаются свинцом.
– Седативное еще добавили наверное, да?
– Да. Поспишь немного. Удар был сильным. Я переживаю.
– Знаешь, что мне не понравилось и за что я выношу тебе мозг? Напугать до усрачки и избить каждый может, а ты попробуй так, чтобы без рук тебя боялись? Слабо? – вяло пытаюсь бунтовать.
– Нет, не слабо, – ровно отвечает Янис. – Давай не втирай тут свою философскую херню. У меня все просто и справедливо. На катке я правильно поступил. А в случае, если Слуцкий будет рядом ошиваться и руки распускать, методы моих разговоров будут такими же примитивными, как и попытки меня услышать. Сначала примитивными, а потом карательными, – уточняет он. – И контактировать с ним не вздумай, тем более вестись на провокации, которые не заставят себя ждать. Если так сделаешь, то я сильно в тебе разочаруюсь и моя помощь сойдет на нет, – с тенью скуки заканчивает Багдасаров и тянется к сигаретам, приоткрыв окно.
Мозги уже туго соображают от влитых в меня эликсиров, но суть улавливаю. И несколько обнадеживает тот факт, что Ян в полной мере осознаёт: Слуцкий услышит его не с первого раза. Вскоре действительно может всплыть какое-нибудь дерьмецо, которое заляпает солидную репутацию Багдасаровых. Папа-политик будет очень рад подобному раскладу, ага. А в том, что Антон найдет способ, как мне подгадить, – сомнений нет, даже вещие сны не нужны. Своего не упустит.
– Можешь уйти в теневой бан. Навечно. Потому что обидеть тебя рука не поднимется, но и после твоего проеба ничего другого у меня на тебя тоже уже не оживет. Андестенд ми, Алёна?
– Вполне. – Я закрываю глаза. – Обойдемся без косяков, не переживай, – отвечаю, понимая, что дела мои плохи в кубе.
Понравилось Янису со мной заниматься сексом, поэтому и обозначает сейчас четко границы дозволенного, за которые выходить не нужно. Своего рода бартер. Ты выделывайся, Алёна, показывай свой характер, я потерплю, но и ты имей в виду, что с тебя спрос будет не меньше. Теперь ясно, какой именно. Честность и порядочность. Несмотря на свою несдержанность, которая на меня не распространяется, у Яниса этих качеств в избытке. А у меня?
Багдасаров кивает на мою ногу.
– Что притихла? Болит?
– В сон клонит.
– Ласку, наверное, позови, как уеду. Пусть с тобой побудет.
– Уверен?
– Не совсем, но не оставлять же тебя одну без присмотра.
– Я буду на виду у Бернарда. Хотя не удивлюсь, если дома, как и в офисе, у тебя имеются камеры видеонаблюдения.
– Отличная идея, – оживляется Ян. – Попрошу знакомого установить на днях.
– Ты сейчас серьезно?
– Абсолютно.
Он тянется в карман брюк за телефоном и через пять минут убирает его обратно, договорившись с каким-то Гариком, что тот скоро подъедет в квартиру с рабочими.
– Я на это не подписывалась! У тебя будет куча видео с нашим сексом, моей обнаженкой… Нет и еще раз нет!
Ян улыбается так, что дрожь бежит по телу от негодования.
– Успокойся и спрячь шипы. Это человек, который в мое отсутствие смотрит за аквариумом. Нет у меня в квартире камер, и устанавливать их я не планирую. В случае чего, до шантажа тоже не опущусь. Молча пропаду с радаров.
Я едва сдерживаюсь от нецензурных ругательств. Зачем, спрашивается, заставлять меня нервничать? Удовольствие Хулио приносит мой растерянный вид? Провожу параллель и понимаю, что это ответная реакция на все мои колючки и попытки его задеть. Вот и думай, Алёна, как дальше выстраивать ваше общение. Всё в твоих руках, как говорится.
Наверное, стоит немного сбавить обороты притворства, а то вон мужчина уже переживает, что я вздумаю косячить, испугавшись угроз бывшего, и тоже опущусь до всяких низких поступков. Проблем не избежать – это факт. Но их было бы куда больше, оставь я шантаж Слуцкого без внимания или согласись на его условия. Знать бы еще наперед, что влюбленность в подлого человека впоследствии разобьет мне сердце, – держалась бы от Антона как можно дальше, потому что удар был нанесен сокрушительный. В прямом и переносном смысле этого слова.
Лишь бы у Игнасаса хватило терпения дождаться, когда противная лягушка сбросит с себя зеленую кожицу и превратится в подобие принцессы. Мои эмоциональная и химическая реакции на этого мужчину говорят о том, что пациент скорее жив, чем мертв, и Ян на правильном пути, но сделать первый шаг – самое сложное.
– Ты во Владивостоке так же сильно упала на тренировке? – неожиданно спрашивает Ян после небольшой паузы. – Поэтому из номера потом не выходила?
– Да. Самочувствие было отвратительное. Еще и ухажер нарисовался настойчивый. При каждой встрече пытался свой язык до гланд запихнуть, чтобы вызвать у меня ответное желание. А оно на тот момент было одно: спать.
Разговор сам собой возвращается к нашим отношениям. Пока что зарождающимся, но очень даже доверительным. Яну мне нестрашно признаться в своих грехах. Страшно за его поведенческие реакции, которые он сегодня продемонстрировал во всей красе.
– Ну вот и отдохнешь с недельку, пока я поработаю и смотаюсь в командировку. Не хочу, чтобы мой золотой ларчик вышел из строя. Ты мне здоровая нужна, Алёна, – на полном серьезе говорит Ян, чем снова трогает меня до глубины души своей откровенностью и заботой.
– Но кажется, уже вышел, – тихо парирую я и сдаюсь объятиям Морфея.
Закрываю глаза,
