он тоже.
– Но ты узнала потом.
– Да. – Желание объяснять что-либо вдруг пропало. И оправдываться тоже. – Да, – повторила я. – Потом я узнала. Но это слишком сложно. Всё, что я могу тебе пообещать, – что постараюсь сделать твоего отца счастливым. Я его люблю, Аль, и хочу, чтобы он был счастлив.
Только я это сказала, дверь распахнулась. Мы одновременно посмотрели на Карима, но ни одна из нас не сказала ни слова.
Он кивнул мне на выход, и я молча поднялась. Только напоследок всё-таки коснулась руки Алии и посмотрела в глаза.
– Влад ответит за всё, – шепнула одними губами. – Обязательно ответит.
***
Пока ждала Карима, всё думала, как он мог так поступить? Ведь Алия его дочь, и он прекрасно знал, что её согласие выеденного яйца не стоит. Сидела в своей старой комнате и подбирала слова, чтобы сказать ему всё, что думаю об этом. Но первые эмоции схлынули уже через пару минут, и я стала сомневаться. Если он так поступил, значит, у него есть причины. Ничего просто так он не делает.
Перегнулась через кровать, чтобы достать из сумки расчёску, но сумки не было.
– Она не тут.
Карим стоял в дверях.
– А где? – спросила, выпрямившись.
– В спальне. Ты же не думала, что так и будешь жить в этой комнате?
Разумеется, не думала. Признаться, я вообще не думала, в какой комнате буду жить – это последнее, что меня интересовало, когда я второпях собирала вещи, чтобы не опоздать на самолёт. Куда больше в тот момент меня заботили документы и собственное нижнее бельё.
Я поднялась и подошла к Кариму. Он ждал и, как только я оказалась рядом, положил ладонь мне на бедро.
– Ты уверен, что поступаешь правильно? – спросила, пытливо смотря ему в глаза. – С Алиёй.
– Уверен. Так будет лучше.
– Для кого лучше, Карим? Ты её видел?
– Алия успокоится. – Он погладил меня по бедру и взял за руку. – Я уверен в Аслане, как ни в ком. Что бы ты о нём ни думала, я ему доверяю. Он способен позаботиться о женщине, которая с ним рядом.
Я вздохнула. Затолкала поглубже возражения и мысленно приказала себе молчать. Не помогло. Стоило вспомнить заплаканную Алию, внутри всё запротестовало. Собственные чувства только подливали масло в огонь.
– Она же его не любит. Это неправильно, Карим. Неправильно, понимаешь?
– Полюбит, – отрезал он. – А правильно или нет – не тебе говорить. И не мне. У нас с тобой тоже всё неправильно. По крайней мере, началось неправильно. Скажешь, нет?
«Нет» я не сказала. Я вообще ничего не сказала. Сдавшись, ещё раз вздохнула, признав поражение, и напомнила себе, что он старше и мудрее меня. К тому же я не знала, о чём они с Асланом говорили, когда я была в комнате с Алиёй. Наверняка про Влада ему уже известно.
Карим потянул меня из комнаты. Мы прошли мимо нескольких закрытых дверей и оказались в большой спальне с серебристо-голубыми портьерами и широкой кроватью. Моя сумка стояла рядом со шкафом, с ручки шкафа свисал шарф, который я забыла, в слезах собирая вещи. Что это за спальня, поняла сразу. Осмотрелась и повернулась к Кариму.
– Мадина никогда здесь не спала, – предупредил он мой вопрос. – Мы давно не спали в одной постели. Она жила в другой комнате. Но если хочешь, можешь тут всё переделать. – Он посуровел. На лице отразилась решимость. – Мы можем продать этот дом, Яна. Возьмём другой, и ты сделаешь всё так, как удобно тебе. Что скажешь?
– Скажу, что мне нравится твой дом. Но… Я не люблю крохотные чашки, так что, если ты не против, мы от них избавимся. И ещё я бы с удовольствием избавилась от искусственного букета в гостиной. А в остальном…
Дотронулась до живота Карима. Его рука опустилась мне на талию, второй он обхватил мою шею. Я забыла, что хотела сказать. Накатившая усталость была приятной, томной и тёплой. В отдалении, на самом краю сознания, звучало его «мы давно не спали в одной постели».
– Мне очень нравится эта комната, – выдохнула ему в грудь. Подняла голову и посмотрела снизу в его суровое лицо. – Дом, сад… Мне всё нравится. А ещё больше нравится, что этот дом построил ты. Что было тут до меня, не имеет значения, Карим. Важно ведь то, что есть сейчас, правда?
– Правда, – ответил он коротко, поглаживая меня по затылку.
– Ты ведь не просто так строил этот дом. И… Карим, на самом деле всё это неважно.
– А что важно?
– Ты. Я. То, что есть между нами, и то, что будет.
Положила голову ему на плечо. Он погладил меня по спине, и его ладонь остановилась. Время замерло, и мы вместе с ним. Нас окружала тишина, но она не давила – она была наполнена спокойствием и умиротворением, какого я не испытывала раньше. Счастье любит тишину. Много раз я слышала эту фразу, но поняла, что она значит, только теперь.
– Я люблю тебя, Яна, – сказал Карим, нарушив тишину.
Но счастье не исчезло. Оно стало ещё звонче, ещё слаще.
– Я тоже тебя люблю, – ответила, приподняв голову. – Тоже, Карим.
Провела ладонью по его груди. Он прижал мою руку, взгляд его проник в душу и заставил трепетать.
Я хотела, чтобы он поцеловал меня. Так и чувствовала его жадные губы на своих. Но Карим просто смотрел, и сердце стучало всё чаще, а губы саднило.
– Ты невыносимый, – сказала тихо. – Почему ты всегда заставляешь меня ждать?
Карим смешно нахмурился. Я улыбнулась и, обняв его второй рукой за талию, поднялась на носочки.
– Хочу, чтобы ты меня поцеловал, – сказала ему в губы и, не дожидаясь, стала целовать сама.
Яна
Солнце светило так ярко, что, чтобы не сгореть, пришлось накинуть на плечи палантин, а вот верхушки гор скрывали сине-сиреневые тучи. Я и подумать не могла, что тучи бывают такие красивые. Оказывается, бывают. Кто-то может до бесконечности любоваться водой и огнём, я же любовалась горами. Зимой, весной, летом… Теперь я понимала, что имел в виду Карим, когда говорил, что они всегда разные.
Услышала шорох за спиной и обернулась. Карим выглядел недовольным, и я догадывалась, почему. Как подтверждение мыслей, вдали пророкотал гром.
– Ты что тут делаешь?
– Сижу. Тебя жду.
Он нахмурился. Смерил меня взглядом и подошёл ближе. Я задрала голову и протянула ему руку. Карим помедлил и всё-таки опустился рядом со мной на траву.
– Я тебя искал. С чего ты взяла, что я приду?
– Просто
