Но Алька чего-то недоговаривала. Я же ее снова чувствовал, как себя и по слову вытащил из нее все.
На меня словно бетонный потолок рухнул. Я знал, что отец – не ванильная зефирка. Но потащить мою девушку на аборт! А меня отправить за границу! А Бельчонок?! Сучонок паршивый! От злости я так скрипнул зубами, что Алька испугалась. И начала меня успокаивать. Но во мне словно какая-то тротиловая шашка взорвалась, разметав мое самообладание на десятки метров. Я подскочил и заметался по номеру.
Получается, что он лежал в больнице с признаками инфаркта и практически в это же время как ни в чем ни бывало, работал в офисе. А я уже помчался налаживать бизнес за границу. Чтоб меня пес побрал!
Мне казалось, что даже глаза кровью налились. Сердце громыхало, как отбойный молоток, а я не мог сообразить, что делать. Ярость горячими волнами накатывала, вызывая настоящие приступы удушья. Я вспомнил свое детство, когда меня называли безотцовщиной. Вспомнил мать, которая так и не оправилась от его предательства. Хоть он меня и породил, но все же жизни придется его поучить.
Как бешеный зверь, я кинулся в ванную и встал под холодную воду, чтоб прийти в себя. И наверно, превратился б ледышку, если б не Алька.
Она тихонько отворила дверь и перекрыла обжигающий холодом поток.
– Пойдем, – потянула она меня за руку. – Заболеешь, кто будет нас баловать, как обещал?
Она накинула на меня большое полотенце и принялась аккуратно вытирать, успокаивая, как маленького.
– Все уже позади. Все обошлось. И даже сейчас. Бельчонок с Казанцевой хотели наказать меня за мой успех, такую подлость сделали, что я думала, умру от страха за Улиточку. Но вот видишь, получилось все наоборот. Знаешь притчу про мудрого старика, который не отвечал на выпады и оскорбления молодого засранца? Он сказал, что если долго сидеть на берегу реки, то мимо обязательно проплывет труп врага.
– Моя маленькая, мудрая девочка! – комок застрял в горле. Я обнял ее и, подхватив под попу, понес в постель.
– Ой, холодный, – запищала она и задрыгала ногами. А я не чувствовал этого. Теплая, мягкая, такая родная девочка согревала меня, заставляя таять от нежности и заполнявшего душу счастья.
– Зато ты горячая! – промурлыкал я, забывая, как дышать.
Всю ночь мы проговорили, отложив на потом всю физическую сторону любви. Лишь под утро, когда первые лучи солнца заглянули сквозь открытую балконную дверь, я позволил себе выпустить голодного зверя.
Глава 36
Несмотря на головокружительные перемены и заверения Грина, что все плохое осталось позади, я спала, как кошка, готовая проснуться от малейшего шороха. Но проснулась не от шороха, а от пиликанья смс-ки.
«Кролики бессовестные! Дети проснулись, пришлось врать, что вы отправились с утра пораньше на прогулку. Так что одевайтесь и выбирайтесь на улицу. А оттуда на открытую террасу на завтрак. Ждем!»
Мне стало неловко, будто я школьница, и меня застали за каким-то неприличным делом. Я осторожно убрала руку Грина, придавившую меня, чтоб не убежала. Погладила его мускулистую спину и прошлась поцелуями по позвоночнику. Он заурчал, как сытый тигр, но не проснулся, а начал шарить рукой там, где я только что лежала.
– Вставай пришел! – промурлыкала я на ухо.
– Гони его. Я хочу с тобой наедине быть, без всяких вставаев. – Не открывая глаз, он перевернулся на спину и уронил на себя.
– Нам нужно сделать вид, что мы давно проснулись. Вот. Читай.
Грин неохотно разлепил один глаз, потом второй и скорчил недовольную мину.
– Ну тогда идем. Куда деваться!
К счастью, мы явились к друзьям без особой задержки. Они еще не приступили к завтраку.
– Сегодня чудесная погода, не находите? – Грин в лучших традициях светских бесед нацепил на лицо чопорное выражение.
– Дядь Гриш, расслабься. С друзьями можно не только о погоде говорить, – хихикнула Мышка.
– Ладно. Тогда всем доброе утро!
Грин погладил по голове Мышку и поцеловал в макушку Улиточку, чинно восседавшую рядом с ней.
– Ну раз все в сборе, значит, приятного аппетита! – с таким же великосветским выражением произнес Иван.
– Бог мой, девчонки, куда мы попали! – всплеснула руками Булочка. – Сейчас начнем обсуждения утреннего выпуска «Таймс», а потом пойдем собираться на скачки. Ах, какая досада. Наш гардероб задержался в пути!
– Я думаю, он прибудет вовремя, – таким же пафосным тоном поддержал Иван Булочку. А потом хмыкнул и стряхнул с себя важность. – Вот я дурак!
– Да ладно! – Изумленно воскликнул Грин. – Дамы, запомним этот момент! Впоследствии он нам может многое объяснить.
– Ну тут вот реально дурак. Надо было вместе с вами расписаться, раз уж пришлось всех на уши ставить. И сэкономили бы, и поставили бы всех перед фактом, что мы с Машей уже поженились. Как подумаю, что придется целый день кланяться, как медведь в цирке, принимая поздравления и уворачиваясь от косых взглядов. И пусть Ангелина не выгуляет новый наряд. А то боюсь, она уже выбрала что-то в белом цвете. Предлагаю собраться вот так же, тесной компанией и отметить наше бракосочетание.
– Ну…, – разочарованно протянула Булочка. – Я надеялась хоть у вас на свадьбе жениха найти себе…
– Успеешь. Мы с Иваном берем под свой контроль этот вопрос. А пока у нас еще одно срочное дело. Развлекайтесь без нас.
Я не помню, когда на душе было вот так легко и весело. Все любимые здесь, мы завтракаем на террасе с видом на реку. Сплошной восторг.
Мне казалось, что большего и быть не может. Но Грин сделал мне еще один сюрприз.
После нашего свадебного уик-энда Грин уехал к Ивану. И уехал, как я позже узнала, разрабатывать стратегический план. Взяв в союзники Ольховского, доброго соседа Черкасова, который помог вызволить Машу из лап мужа-тирана, они решили, что старшему Бельскому и младшему нужно отплатить той же монетой. Без предупреждения, без скандала просто разорить фирму.
Ольховский по своим каналам слил информацию о том, что фирма находится на грани банкротства. Соответственно акции улетели ниже плинтуса, и Грин
