скомкано, наблюдая за развернувшимся на кухне действием, — обычно я дома не завтракаю.
— Ааа, — протянула девушка и неловко застыла с чайником в руках. — Надеюсь, ты не против, что я у тебя здесь немного похозяйничала?
Ее слова прозвучали как-то совсем уж робко, так что мне стало не по себе. Мы же не на работе.
— Совсем не против, — бросил такой же неловкий ответ, — я сейчас вернусь.
Рванул в спальню и закрыл за собой дверь. Постель аккуратно застелена, чистое белье осталось нетронутым лежать на комоде. Халат аккуратно сложен и лежит на краю кровати. Похоже, девушка спала не расстилая постели и укрываясь лишь халатом. Я отмахнулся от промелькнувшей перед глазами соблазнительной картины и стал одеваться.
Через пять минут при полном параде пил горячий чай с бутербродом. Последний раз я так завтракал, когда… В памяти невольно всплыло непрошенное воспоминание: другая кухня, другая девушка, такая же красивая и молодая, теплый чай, бутерброды, непринужденный разговор… Боль нахлынувшей давней обиды разрушило очарование утра. Я нахмурился, понимая, что своим затянувшимся молчанием все испортил. Девушка расценила мое настроение по своему и терпеливо ждала, пока я доем. Сама же не притронулась даже к чаю, который приготовила для себя.
Я встал из-за стола, внутренне злясь на себя за проявленные чувства, которые Нику не касались ни в коей мере. Мне пора давно все забыть и простить, но глубоко уязвленное самолюбие не позволяло этого сделать, и каждый раз болью реагировало на любой отголосок из прошлого.
— Ника, я отвезу тебя домой, как мы вчера и договаривались. К десяти на работу успеешь?
— Да, Сергей Михайлович, спасибо. Я буду даже раньше.
Я хотел было отреагировать на официальный тон девушки, но передумал. Сейчас не место и не время. Непринужденность общения на сегодняшнее утро уже исчерпана.
Всю дорогу опять ехали молча, думая каждый о своем. Въехав в уже знакомый двор, я остановился у самого подъезда. Ни ядовито-желтого "Доджа", ни черного "Мерседеса" нигде видно не было. Ника собралась выходить, но я остановил ее прямым вопросом:
— Ника, поехали вместе со мной в командировку. Это всего на три дня. Я договорюсь с руководством, это не проблема.
Девушка посмотрела на меня как-то странно. В ее глаза одновременно плескалось удивление, недоумение и растерянность.
— Вы надо мной смеетесь, — после секундного замешательства утвердительно произнесла она, и ее губ коснулась едва заметная улыбка.
— Нет, ни капельки, — ответил серьезно. — Ты была когда-нибудь в Казани?
Ее улыбка стала чуть шире.
— Вот где-где, а в Казани я не была.
— Вот будет повод побывать. Все будет оформлено официально.
— Мне надо подумать, — протянула она задумчиво и вышла из машины, хлопнув дверью. Заскочила в подъезд, даже не обернувшись.
***
Я стоял у стола начальника, словно школьник на экзамене, смотря прямо перед собой. Лев Давыдович подписал очередной документ и протянул мне.
— Держи направление на командировку. Может хоть Веронике удастся тебя охмурить. Смотри мне, девчонка красивая, обидишь ее, будешь держать ответ передо мной.
— Лев Давыдович, ну что вы такое говорите! — возмутился я. Вы сами знаете, что переговоры предстоят сложные и мне необходим помощник. Ваше личное присутствие могло бы значительно ускорить процесс.
— Сергей, ты сам прекрасно справишься, не маленький мальчик, да и не впервой тебе одному вести такие переговоры, так что не хитри. И хватит оправдываться, вижу же по глазам, что тебе нравится Вероника.
Он поднял на меня строгий взгляд, но внутри огоньком горело любопытство.
— Скажи честно, она тебе нравится? — не унимался директор.
— Лев Давыдович…
Он не позволил сказать ни слова в свою защиту.
— Вижу по глазам, что нравится, и не смущайся, сам когда-то таким был. Да и не гоже молодому мужчине без семьи днями на работе пропадать, так и "выгореть" можно. Давно пора было отдушину завести. Да вы, молодежь, сейчас не торопитесь, все откладываете на потом, а потом уже может быть и поздно. Так что бери свою секретаршу и езжайте вместе. Может хоть эта подольше у тебя задержится.
Мои брови удивленно поползли вверх.
— А что ты думал, всей фирмой тебе секретарей подбираем, а тебе все не угодить. Выгнать бы тебя самого за такое поведение, да специалист ты хороший, и привык я к тебе как к сыну. Тут про тебя среди женского персонала такие слухи ходили! Не слышал?
Я отрицательно покачал головой.
— Ну, вот и хорошо, что не слышал, — все в том же духе продолжал директор, — так что давай, хоть с одной девушкой закрути интрижку, чтобы всем сплетицам языки в одночасье пообламывать.
— Лев Давыдович, когда я пришел к вам с просьбой у меня и в мыслях не было…
— Сергей, — снова перебил меня директор, — что значит, в мыслях не было? В твои годы должно быть! Сколько тебе, тридцать три? Я в твои годы уже двух сыновей и дочь воспитывал.
Я молчал. Спорить и оправдываться было опрометчиво. Директор являлся ярым приверженцем семейных уз и традиций, и то, что чуть ли не треть офиса состояло с ним в тех или иных родственных отношениях было ярким тому доказательством.
Заметив мое замешательство, он немного смягчился.
— Ладно, Сергей, прости, что-то я не в свои дела нос сую. Нравитесь вы мне оба, вот и переживаю за тебя. Да, именно за тебя, и не хмурься. Она то девочка приветливая, общительная, не замужем, а вот ты… Столько девушек красивых вокруг, хоть бы одной улыбнулся.
— Спасибо, я как-нибудь сам справлюсь.
— Ну, вот с этого и нужно было начинать, — директор с улыбкой откинулся на спинку кресла. — Смотри, я рассчитываю на тебя. Эта будет поставка очень хороших тканей, сам видел и проверял. Если у тебя получится сбить цену до той, которая нам нужна, выпишу премию в размере оклада. Обещаю.
Вот как у него получается так резко перепрыгивать с темы на тему? Вроде начинали говорить об одном, плавно перешли на личное и завершили снова разговором о работе. Временами не понятно, шутит Лев Давыдович или говорит всерьез. Четыре года здесь работаю, а все не могу перейти черту между рабочими и личными отношениями. Вот у Андрея это сразу получилось, а мне сложно.
— Я постараюсь, — пообещал я и направился к выходу.
— Стараться нужно в постели, а работу необходимо выполнять.
Тихая фраза, брошенная в спину, я был уверен, предназначалась именно для моих ушей. Я обернулся, но директор уже изучал очередной документ и не обращал на меня внимания.
Вероника появилась на работе в половине десятого в другой одежде, с макияжем и прической. Все как всегда,
