Леди София подалась вперед, насколько позволяли ей веревки.
— Габриель! Что с леди Колеттой?
Молодую женщину так занимала судьба ее мужа и брата, что леди София почти забыла о сумасшедшей. Вдовствующая графиня неподвижно лежала на паркетном полу гостиной. Она что, потеряла сознание?
— Лорд Стефан! Развяжите вашу сестру.
То, что муж сам не отправился освобождать ее, насторожило молодую женщину.
— Что стряслось?
Когда Габриель не ответил, она пришла к наиболее логичному, по ее мнению, выводу.
— О-о-о! Нет! Ты ранен, Габриель?! Ты крикнул от боли после выстрела! Я слышала! Скажи мне правду, Габриель! Рана серьезная?
— Ты, дорогуша, собираешься донимать меня таким вот образом всю оставшуюся жизнь? — проворчал лорд Рейнекорт.
— Это зависит от того, сколько нам осталось жить вместе, — ответила леди София.
Ее глаза вновь наполнились слезами. Лорд Габриель тихо выругался, когда понял, что его слова довели жену до слез.
— София, не плачь, — с беспомощным видом вымолвил он. — Я не хотел пугать тебя, дорогая. Рана пустяковая. Пуля прошла навылет сквозь мягкие ткани предплечья. Крови довольно много, но ранение, уверяю тебя, совсем не опасное.
Леди София нахмурилась.
— Если пуля прошла навылет, то куда же она угодила?
Лорд Габриель начал стаскивать с себя сюртук.
— Не знаю… Может, в пол…
Создавалось впечатление, что ему все равно, куда попала пуля.
Лорд Стефан встал на ноги и нетвердой походкой направился к креслу, на котором сидела его сестра. Дойдя до нее, брат замер на месте.
— Я вижу, куда попала пуля, — тихо произнес он.
Что-то в его голосе встревожило молодую женщину.
Она опустила глаза. На груди слева алело кровавое пятно. Леди София в ужасе уставилась на него.
— Боже мой! Я ранена! — завопила она, а затем, как и полагается благовоспитанной леди, потеряла сознание.
Глаза леди Софии раскрылись в тот миг, когда лорд Габриель приложил пропитанный бренди платок к ране. Глубоко вздохнув, молодая женщина попыталась привстать, но муж с легкостью одним движением руки отправил ее обратно на кушетку.
— Флакона с нюхательной солью вполне достаточно, — раздраженно заявила леди София.
Муж улыбнулся.
— Только мужланы приводят леди в чувства, прижигая ее тело раскаленной кочергой и втыкая иглы под ногти, — добавила она.
— Она бредит, — посмотрев на зятя, предположил лорд Стефан.
— Нет. Я просто злюсь! — ответила молодая женщина.
Внезапно ее ресницы затрепетали, когда леди София вспомнила, что случилось.
— Ой! Я ранена?!
Она с силой сжала простреленную руку мужа. Лорд Габриель застонал. Молодая женщина сразу же ослабила хватку и пробормотала слова извинения. Лорд Стефан довольно искусно перевязал зятю раненую руку. Муж уже распустил шнуровку на груди ее лифа.
Нижняя губа леди Софии задрожала.
— Я ранена? Я умираю?
Лорд Габриель и сам задавал себе эти вопросы, когда, взяв жену на руки, перенес и уложил ее на кушетку, стоящую в углу комнаты. Разбудить слуг он предоставил лорду Рейвеншоу. Никто не будет ухаживать за его женой, кроме него самого.
— Это всего лишь царапина, — вытирая подушечкой пальца слезу, медленно катящуюся по щеке Софии, сказал лорд Габриель, — она куда меньше, чем та дырка, которую я хотел проделать в голове твоего брата, когда увидел, что вместо того, чтобы отвязать тебя от кресла, он перевязывает мои раны.
— Поверь мне, Габриель, это не его вина, если так можно сказать, — сбивчиво затараторила леди София, вспоминая те ужасные минуты, когда никто не отвечал на ее призывы. — Я попросила Стефана осмотреть тебя первым. Сама мысль о том, что ты можешь…
Лорд Габриель нагнулся и страстно поцеловал молодую женщину в губы.
— Не волнуйся, любимая. Со мной все будет в порядке. И с тобой тоже, дорогая. Пуля, к счастью, прошла навылет. Она прошила меня насквозь и утратила свою убойную силу.
— Извини, но я не вижу ничего хорошего в том, что меня ранили, — сердито проворчала леди София.
Лорд Габриель улыбнулся. Его жена была просто восхитительна, когда сердилась. Он обожал тонкую складочку между ее бровями, когда леди София начинала бранить его за какой-нибудь проступок. Граф Рейнекортский нежно и вполне целомудренно поцеловал ее в лоб.
— Я замедлил полет пули, а китовый ус корсета остановил ее, — объяснил он.
Лорд Габриель отодвинул в сторону порванные края женской сорочки. Он уже собирался показать жене, что кровотечение почти прекратилось, когда решил, что София и так видела достаточно крови за сегодняшний день.
— Поверь мне: через день, самое большее через три, ты снова будешь на ногах…
Лорд Габриель хотел поскорее вернуться обратно в Лондон. Как только состояние здоровья супруги позволит, они отправятся в путь. Пусть ее и этот дом разделяет как можно большее расстояние. Лорд Габриель подозревал, что ужасные воспоминания о сумасшедшей женщине, целящейся из пистолета ей в висок, будут вечно ассоциироваться у Софии с его родовым гнездом.
Боже правый!
Как трудно было смириться с тем, что сумасшедшая была его матерью.
Леди Колетта хотела убить его жену. Если бы София не отвлекла ее внимание, предоставив мужу возможность подойти на достаточно близкое расстояние для отчаянного рывка, то все закончилось бы еще одними похоронами.
Лорд Рейнекорт поднял глаза и встретился с хмурым взглядом графа Рейвеншоу. Оба мужчины заключили хрупкое перемирие ради душевного спокойствия леди Софии. Шурин ему, по правде говоря, не особенно нравился, вернее, Габриель его презирал. Дерзкий молодой человек своим поведением очень напоминал Рейну его собственного отца. Та же вспыльчивость и грубость в обращении. Каждый раз, случайно встречаясь с ним в свете, лорд Рейнекорт не мог сдержаться и подначивал его, провоцируя на ссору.
— Габриель, — попытавшись приподняться, произнесла леди София.
Муж легким нажатием руки помешал ей осуществить ее намерение.
— Ты думаешь, что сможешь заговорить мне зубы? Не выйдет. Где леди Колетта? Она что, ранена?
Лорду Габриелю было неприятно, что его жена вспомнила о сумасшедшей. У него в горле застрял комок. Габриель уставился в красивое лицо леди Софии. Он подумал, что следует напоить ее бренди, чтобы она все же смогла заснуть.
— Леди Колетта мертва.
— Мертва.
Слово эхом прозвучало в мозгу леди Софии.
Ее муж с невозмутимым видом сообщил своей супруге, что леди Колетта свернула себе шею. Лорд Габриель не вдавался в подробности, и леди София не смогла отогнать от себя подозрение, что он собственными руками избавил мать от мучений.
