Только не сейчас! — с отчаянием подумала Мэдлин. Сейчас ей просто необходимо сохранять ясность ума.
— Танцуем, — напомнил Льюис, привлекая ее ближе к себе.
Это немного ее отрезвило, движения стали более осознанными. Каким-то образом ей даже удалось немного расслабить напряженные мышцы, но Мэдлин ничего не могла поделать с медленно заливающим ее щеки румянцем.
Льюис усмехнулся.
— Ну что ж, тогда ты можешь оценить всю пикантность нашей случайной встречи, потому что о том, что я в городе, не знал никто. Я планировал появиться только на пресс-конференции.
— Мой ключ… — пресекающимся от волнения голосом напомнила Мэдлин, но что теперь это изменит? Льюис наверняка думает, что она специально оставила ключ на сиденье в кинотеатре. Это и привело к таким невероятным последствиям.
Пока Мэдлин приходила в себя, Льюис не спускал с нее внимательных глаз.
— Ну хорошо, — наконец сказал он. — В интересах установления дружественных отношений и в целях плодотворного делового сотрудничества, а также за недостаточностью улик можешь считать, что ничего не было.
— Считать, что ничего не было, когда вы знали, кто я, и не раскрывали собственного имени?
— Никаких имен, помнишь? — почти нежно улыбнулся он, прижимая ее к себе так, что она почувствовала его сильное бедро. — По-моему, это была твоя идея?
Мэдлин моргнула. Он прав. Сексуальное влечение затмило ее разум, и в своем безрассудстве она сама выдвинула это условие, чтобы не нарушать иллюзию волшебства. Единственное, о чем она прямо его спросила, — живет ли он в Куинстауне. По его акценту она поняла, что он австралиец. Льюис ответил, что в Куинстауне он по делу.
Это все, что ей было нужно знать. Чем он занимался, кого любил или к каким последствиям могла привести их случайная встреча — ее это не интересовало. С первых же минут она поняла, что они вполне могут закончить день вместе, в ее большой кровати на четырех столбиках с пологом. Они гуляли, болтали, поужинали вместе, выпили вина — и так провели пять часов перед тем, как он впервые ее поцеловал. Вскоре после этого ее поглотила волна страсти. Сейчас ситуация представлялась банальной, но не тогда…
— Вы собираетесь… собираетесь об этом рассказать?
— Предлагаешь молчание за поцелуй? — поднял он брови. Его взгляд опустился на ее губы и задержался на них. — Ты должна признать: то, что произошло в «Альпийской фантазии», в некоторой степени позволяет мне оказывать на тебя небольшое влияние, а мне не помешает союзник.
Мэдлин дернулась и попыталась вырвать свою руку, но Льюис не позволил, кивком головы указав на танцующие пары.
— Если только одна мысль о сплетнях так на тебя действует, лучше постараться сделать вид, что мы недавно познакомились и просто танцуем.
Ненавидя его за то, что он прав, Мэдлин подчинилась, велев себе не забывать дышать и двигаться под звуки музыки.
— Так-то лучше, — пробормотал Льюис не глядя на нее.
Мэдлин позволила своему телу расслабиться и послушно следовать за Льюисом. Он был превосходный танцор, но это не стало для нее новостью. В ту ночь они также танцевали, но посреди заснеженных гор Льюис внес в их медленный танец знойный жар и страсть. При воспоминании об этом, подкрепленном теплом, исходящим от его ладоней, от прикасающихся к ней бедер, по ее телу прошла волна дрожи.
Как ей работать бок о бок с этим мужчиной, если не только его прикосновение, но даже взгляд возвращают ее к той ночи? Его магнетизм покорял, и Мэдлин ненавидела себя, чувствуя, что по-прежнему желает его.
— Ничего не выйдет, — прошептала она, не заботясь о том, слышит Льюис ее или нет.
— Ну же, Мэдлин, — криво усмехнулся он. — Ты бы не достигла таких успехов в карьере, если бы отступала перед опасностями.
Возможно, он и прав, но ей еще никогда не приходилось сталкиваться с подобным необузданным влечением.
— Кроме того, — сказал Льюис, наклонив голову к ее уху, и его тихий голос вызвал новой трепет в ее теле, — думаю, что я вполне способен контролировать себя в офисе. Если же не смогу, тогда мы просто изменим твою должность.
Ну и… подлец!
Мэдлин выпрямила спину, зная, что, если она не даст ему отпор сейчас, карьеры в его компании ей не сделать.
— Я уже утверждена на свою должность. Вы сами это подтвердили, мистер Гуд.
— Насколько я помню, ты можешь быть чрезвычайно сговорчивой. Особенно когда дело происходит в спальне.
Плечи ее поникли. В словах Льюиса не было уважения. И никогда не будет.
Мэдлин вырвала свою руку и отступила на шаг. Какая теперь разница, что о ней подумают ее коллеги, точнее, его подчиненные?
— Ничего не выйдет. Утром у вас будет лежать на столе заявление о моем уходе.
Мэдлин быстро, насколько позволяли трехдюймовые каблуки, направилась к столу, чтобы забрать сумочку и сдержанно кивнуть Кей, которая не скрывала своего удивления.
Она вышла из бального зала, хотя взгляд подруги напомнил ей, от чего она отказывается. Что она сделала? Бросила работу, о которой мечтала и ради которой трудилась долгих двенадцать лет. Как можно так малодушно отказаться от нее сейчас? И еще одно вызывало у нее недоумение и горечь. Как Льюис Гуд мог быть таким безжалостным? В «Альпийской фантазии» он не показался ей таковым. Между ними был не только секс. Они разговаривали о том, чего хотят добиться, что мешает им этого достичь, обсуждали вкусы и предпочтения друг друга. Как Льюис мог обращаться с ней как с вещью, когда ему известны ее надежды и мечты, когда он с такой неистовой страстью занимался с ней любовью?
Сжимая ремешок сумки, Мэдлин шла к лифтам, и ее каблуки громко стучали по мраморному полу отеля. В глубине души она осознавала, что в своем унижении ей больше нужно винить себя. Какой мужчина откажется завязать интрижку без обязательств? А ведь даже сейчас, почти ничего не видя перед собой из-за разочарования и слез отчаяния, она все еще желала его. Надеялась, что и он желает ее…
Подошел лифт. Мэдлин зашла внутрь, но, когда двери лифта начали закрываться, в просторной кабине стало неожиданно тесно от заполнившей ее в последнюю секунду мужской фигуры. Льюис навис ней, и от его присутствия, его близости у нее закружилась голова.
— Ну нет, — бросил он, — так просто ты от меня не уйдешь. И даже думать не смей, чтобы уволиться. Я не подпишу твое заявление.
У нее отнялся язык. Она могла лишь молча смотреть на него, стараясь не опустить глаз при виде потемневшего от ярости лица.
— Твоя подруга Кей будет огорчена, если ты совершишь подобную глупость. Да и мнение жителей о тебе вряд ли изменится в лучшую сторону.
