— Спасибо, что свозили меня к врачу.
— Всегда пожалуйста.
Гаррет вынул ключ из замка зажигания.
— Мне очень жаль, что вам пришлось проделать весь этот путь впустую, — любезно произнесла Лэйни с почти искренним состраданием. — Я думаю, у нас больше не осталось никаких нерешенных вопросов.
— Лэйни…
— В Остин я с вами не поеду, — продолжала Лэйни, перебивая Гаррета. — И не собираюсь даже обсуждать какие-то тесты.
— Лэйни…
— Уолтер может думать все что угодно. Я просто почувствовала себя обязанной сообщить ему о ребенке Бена. Вот и все. И мне от него ничего не нужно: ни его помощи, ни, конечно, его денег. Ведь именно этого он так боится. Передайте ему, что он может спать спокойно.
У Лэйни защипало в глазах. «Самое время для игры гормонов!» — ругнулась про себя Лэйни, пытаясь оправдать нежданные слезы беременностью, а не тем, что ей было небезразлично мнение отца Бена. Или, в данном случае, мнение Гаррета.
— Лэйни…
— До свидания, — выдавила из себя Лэйни и выскочила из машины.
Она захлопнула дверцу, жалея, что выглядит не грациознее слона — так, по крайней мере, она чувствовала себя в данный момент.
Она слышала, как Гаррет хлопнул дверцей за ее спиной, и поняла, что он тоже вышел из машины.
— Лэйни, я не уеду. Уж точно не сегодня.
Лэйни почувствовала, как ее плечи дрогнули от этих слов. Она остановилась посреди дорожки и развернулась, чтобы посмотреть на Гаррета, безумно желая, чтобы он исчез. У нее не было никаких сил спорить с ним.
— Послушайте, я не буду приставать к вам с тестами. Не сегодня.
Гаррет подошел к Лэйни. Она выглядела очень утомленной, и он знал, что мысль, только что пришедшая ему в голову, была правильной. Ее золотистые кудри развевались на ветру, длинные локоны нежно обвивали хрупкие плечи. Полуденное солнце ласкало ее щеки, согревая упругую кожу. И Гаррет вновь испытал желание защитить это милое создание.
Он оправдал это желание тем, что ребенок, которого Лэйни носила под сердцем, возможно, принадлежал Бену. Он испытывает это желание по отношению к ребенку, напомнил себе Гаррет. Не к его матери.
— Я слышал, что вам сказала сестра, — продолжил он. — Вам надо отдохнуть… И у вас сегодня гости. Я мог бы остаться переночевать и помочь вам.
Гаррет не знал, что именно нужно делать, но был уверен, что Лэйни нельзя сейчас оставлять одну.
Наверняка она рассказала ему не все о своем визите к доктору. К тому же еще ничего не было известно о ребенке. Он должен был узнать правду. Ради Уолтера. Ради Бена. И ради самого себя, внезапно подумал Гаррет. Он должен был убедиться, говорила ли Лэйни правду или же лгала. Он не хотел задумываться, почему вдруг это оказалось так важно для него. Просто это было так.
Лэйни недоуменно моргнула.
— Вы… помочь?..
Она была так потрясена, что Гаррет не знал даже, засмеяться ему или оскорбиться. Ему уже надоело, что она смотрит на него как на злого гунна Аттилу. Не то чтобы его волновало, нравится он ей или нет. Вовсе нет. Просто чем дольше она будет так его ненавидеть, тем больше времени придется ему потратить на то, чтобы убедить ее сотрудничать.
И тут он одарил ее, как он надеялся, обезоруживающей улыбкой.
— Конечно же, я могу помочь. Почему бы и нет?
Лэйни заметила, что, когда Гаррет улыбается, он становится, можно даже сказать, милым. Это уже не тот властный бизнесмен, в нем больше человеческого. У него, оказывается, даже появляется ямочка, причем только на левой щеке. Раньше она этого не замечала. Возможно, потому, что он нечасто улыбался до того.
— Я думаю, это не очень хорошая мысль, чтобы вы остались здесь на ночь.
Несмотря на то что идея о помощнике в доме звучала заманчиво, Лэйни не находила ничего хорошего в том, чтобы Гаррет оставался с ней еще какое-то время. Он не пробыл в городе и пяти минут, как уже постарался установить над ней свой контроль. Потребовал теста на ДНК, приказал ехать с ним в Остин, где бы ей пришлось жить под постоянным надзором Блэкморов до рождения ребенка, настоял на том, чтобы отвезти ее к доктору…
Следует признать, что последнее было правильно, но все остальное под такое определение не подходило. Она не хотела, чтобы Блэкморы следили за каждым ее движением или, что еще хуже, чтобы они взяли под контроль ее ребенка.
— А по-моему, это великолепная мысль, — не отступал Гаррет. — Вам нужен отдых, а мне ночлег.
— Вы можете вернуться в Остин, — возразила Лэйни. Конечно предложение о помощи звучало заманчиво, тем более что она в ней, кажется, нуждалась, неважно, хотела она того или нет. Она чувствовала страшную усталость. Лэйни собралась с мыслями. — До Остина совсем недалеко, — отрезала она.
Повернувшись спиной к нему и его предложению, она устало пошла по дорожке. Гаррет догнал ее.
— Вы всегда такая упрямая? — поинтересовался он.
— Я?! Упрямая? — Лэйни остановилась и лукаво взглянула на Гаррета, когда он поравнялся с ней. — А мне казалось, это как раз вы не можете принять «нет» в ответ.
Она дошла до входной двери и стала копаться в сумке в поисках ключей. Найдя, Лэйни достала их из сумки, но тут же уронила на землю. Гаррет потянулся за ними, но Лэйни присела, немного неуклюже, и подняла ключи до того, как это успел сделать Гаррет.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое!
И снова Лэйни почувствовала, как у нее на глаза наворачиваются слезы. В эти дни наклоняться Лэйни было нелегко, но, несмотря на это, она не оперлась на предложенную ей руку Гаррета и поднялась сама.
Лэйни казалось, будто она стоит на краю пропасти. Ее изнеможение, усиленное дневным стрессом, было безумно велико. Но впасть в один из этих неожиданных приступов плаксивости, которые досаждали ей во время беременности, прямо здесь, перед Гарретом, было бы до невыносимости стыдно.
Она вертела в руках ключ, вставляя его в замочную скважину и пытаясь взять верх над старым замком. Смахнув с глаз предательские слезы, Лэйни с облегчением толкнула дверь, и та открылась. Еще несколько секунд, и она сможет захлопнуть ее прямо перед носом непрошенного гостя.
— Вы плачете?
Входя в дом, Лэйни постаралась не обращать внимания на этот вопрос. Но Гаррет встал на пороге, не давая ей закрыть дверь.
Она не хотела смотреть на него, но он дотронулся до ее лица и повернул его к себе. Прикосновение было сильным и в то же время очень нежным. Поднимая глаза, Лэйни неохотно встретилась с его взглядом. Она стремительно провела рукой по мокрым щекам.
— Вы плачете, — недоумевая, произнес Гаррет. Он убрал руку с ее лица, но глаз не опустил. — Послушайте, я не знаю, гордость это или упрямство или вы просто меня невзлюбили. — Странная тень обиды промелькнула на миг в его глазах, но тут же исчезла. — Неважно, что это, но я по-прежнему считаю, что сегодня вам не помешает помощь, — голос его звучал мягко. — Вы позволите мне остаться?
