* * *
- Я обожаю детей, - заявила Ребекка. – Поэтому я стала преподавателем. Я всегда говорила маме, что хочу иметь, по крайней мере, дюжину.
- Дюжину? Тогда нужен замок, чтобы всех разместить!
Она рассмеялась, и ее музыкальный смех поразил Николаса до глубины души.
- Или старая двухэтажная ферма.
Николас остановился, наблюдая за ней, пока она смотрела на играющих детей. Ее выразительное лицо очаровывало его. Два дня назад, вспомнив своих родителей, Ребекка плакала в его объятиях, и ее боль разрывала ему сердце. После того вечера они стали намного ближе друг к другу.
Внезапно она повернулась, заглядывая ему в лицо:
- Если бы ты не был принцем, кем бы ты хотел стать?
- О…я не знаю, - ответил Николас, в то время как они продолжили прогулку по длинным, засаженным высокими деревьями, парковым аллеям. - Возможно, фермером с двухэтажным домом, способным вместить дюжину детей.
- Я говорю серьезно. – Ребекка, засмеявшись, легко толкнула его локтем.
Именно это ему нравилось в ней. Она бросала ему вызов, вынуждала думать о таких вещах, которые раньше ему и на ум прийти не могли.
- Я не знаю этого…трудно думать об альтернативах, когда тебя всегда готовили только к одной роли.
Николас улыбнулся.
- А ты, кем бы ты хотела стать, если не была бы преподавателем?
Ребекка пожала плечами. Легкий ветерок самым соблазнительным образом разметал по спине ее волосы.
- Может быть, социальным работником. Мне нравятся люди, по крайней мере, пока они маленькие.
- Это сделает тебя безупречной принцессой.
- Послушай…я согласилась провести с тобой эти дни только лишь потому, что Серена объяснила мне – будет лучше, если в печати объявят, что это ты бросил меня.
- Но я не собираюсь бросать тебя.
- Николас, ты не слушаешь меня, - глаза Ребекки гневно блеснули.
- Ты знаешь, что у тебя ужасный характер? – забавляясь, спросил он.
- Да, у меня ужасный характер, и я иногда жую с открытым ртом. Я ем крекеры в постели, и если возле моей тарелки больше одной вилки, не представляю, какой воспользоваться. Пожалуйста, посмотри в лицо реальности – у меня нет данных, чтобы стать принцессой.
В первый раз Николас спросил себя - может быть, Ребекка была права, и он совершил огромную ошибку? Действительно ли он выбрал ее только из-за столкновения с отцом? Потому что знал: отец не одобрит его решения, но не сможет ничего противопоставить?
- А, я вижу, что, наконец – то, заставила тебя задуматься! – внезапно засмеялась Ребекка.
Нежный звук ее смеха, ее блестящие глаза развеяли все сомнения Николаса.
- Я только спрашивал себя, трудно ли спать на крошках от крекеров.
Ребекка открыла рот, но Николас остановил ее, приложив палец к ее губам.
- Знаешь, большинство женщин подумали бы: то, что я предлагаю тебе – это волшебная сказка.
- Но я так не думаю, - отрезала она ледяным тоном. – Это совсем не сказка.
- Почему же?
Глаза Ребекки потеряли живость и стали серьезными.
- Потому что все сказки всегда заканчиваются словами «и жили они долго и счастливо». Но у нашей сказки никогда не будет счастливого окончания.
Ребекка кивнула в знак согласия.
– Я предоставила Николасу одну неделю, и время истекло. Ему остается только две недели, чтобы найти себе жену. – объяснила она Серене, пытаясь игнорировать странную боль в сердце.
Эта неделя прошла как сон. Она и Николас проводили вместе все дни. Они совершали долгие автомобильные прогулки, ели в лучших ресторанах, гуляли в многочисленных парках Уинбороу. Ребекка принимала каждый день как трогательный дар, компенсацию после трудного и печального года. Было слишком легко поверить в магию происходящего, но настало время вернуться в реальность. А реальностью было то, что Николас не любил ее. Конечно, она видела, что с каждым днем он раскрывался все больше. Он рассказывал ей много такого, чего, как она подозревала, не открывал никому и никогда. Он говорил о своем детстве, и она представляла избалованного ребенка, который получал все, что хотел, но был очень одинок. Ребенок, который чаще видел гувернантку, чем своих родителей. Что же удивительного, если он не знал, что такое любовь. В его жизни всегда в избытке присутствовали роскошь, богатство, обязанности, ответственность, но совсем немного любви.
- Итак, что станет лебединой песней твоей помолвки с Николасом? – спросила Серена, отвлекая Ребекку от размышлений.
- Я точно не знаю. Николас просил меня быть готовой к полудню, сказав, что приготовил для меня сюрприз, - Ребекка отпила глоток кофе, вздохнула. – Это была удивительная неделя.
- Никто не говорит, что она должна закончиться, - лукаво посмотрела на нее Серена.
- Напротив, должна, - сухо возразила Ребекка.
Держа в руках чашку кофе, она повернулась и посмотрела на подругу.
- Я боюсь, что, если не перестану видеться с ним, совершу что-то ужасно глупое.
- Что, например?
- Влюблюсь в него, - робко прошептала Ребекка.
- И это действительно стало бы таким ужасным?
- Да. – Взгляд Ребекки сосредоточился на чашке. – Я это допускаю. Николас очарователен и очень красив. У него прекрасное образование и отличное чувство юмора.
- Но…?
- Но я не хочу выходить за него замуж, потому что он не любит меня. Я даже не уверена, способен ли он полюбить меня так, как я этого хочу.
Ребекка наклонилась и схватила Серену за руку.
- Я хочу мужчину, который смотрел бы на меня так же, как Гейб смотрит на тебя, - воскликнула она с жаром. – Я хочу мужчину, которому была бы нужна, который разделял со мной мои мысли, мою жизнь, мои мечты.
- И что же ты собираешься делать? – спросила Серена, сжимая ее руку.
- Сказать ему «прощай», я не вижу другого выхода.
Эти слова причинили ей новую боль.
Николас и Ребекка сидели в зале небольшого ресторана. Цветы, свечи, приятная музыка создавали романтичную атмосферу. Ребекка была очаровательна в шелковом костюме цвета жженого сахара, который гармонировал с цветом ее глаз. В ушах сверкали маленькие золотые сережки, волосы мягкими волнами спускались на спину. Николас умирал от желания пропустить сквозь пальцы ее волосы, потрогать губами мочки ушей, осыпать поцелуями ее нежную шею. Он безнадежно пытался сконцентрироваться на разговоре, пытаясь не обращать внимания на растущее желание.
- Но я не хочу прекращать видеться с тобой! – протестующе воскликнул он, злясь, что нужные слова так легко находились, когда он говорил о политических вопросах, а сейчас красноречие его испарилось. Он казался себе дерзким ребенком, и это его раздражало. Как только Ребекка объявила, что приняла роль его невесты только на одну неделю, он был почти уверен, что ему удастся уговорить ее встречаться с ним еще какое-то время. Но в первое мгновение после ее слов он испытал настоящую панику, видя ее решимость.
