спросила Харпер, и от рвения в ее голосе Руби стало не по себе.
– Да, но я все еще веду с ним переговоры.
– Мне не нравится твой ответ, – сказала Харпер. – Нам надо определиться с датой как можно скорее. Дельфина мечтает о Ротвелл‑Парке. Он идеален во всех отношениях. В замке поместятся все, включая службу безопасности. Кроме того, мне нужны фотографии, которые я сделаю для нашего веб‑сайта.
– Я не могу ничего планировать, пока мы не будем знать наверняка, – слегка паникуя, произнесла Аэрин. – У нас мало времени. Место удаленное, поэтому подготовка займет больше времени.
– Я знаю, но предоставь это мне. Думаю, я сумею убедить его.
Руби не чувствовала себя так уверенно, но ее решимость с лихвой компенсировала это. Ей нужно каким‑то образом убедить Лукаса, что свадьба в Ротвелл‑Парке – беспроигрышный вариант. И хотя он боится свадеб, все равно стоит попробовать.
Лукас поднимался по лестнице в свои апартаменты, когда услышал скрип ступеней у себя над головой. От звука легких шагов Руби, когда она подошла к нему, он вздрогнул. Он услышал ее запах, и ему захотелось уткнуться лицом в ее тонкую шею.
Он одернул себя. Эта женщина всегда была для него под запретом.
– Как твоя бабушка? Ты отвезла ее к врачу? Я слышал, как отъезжала твоя машина.
– Врач оставил ее в больнице для внутривенного введения антибиотиков.
Лукас нахмурился:
– Надолго?
– На неделю.
Он вдохнул и медленно выдохнул:
– Мне жаль, но я не знал, что она так сильно обожглась.
Он всегда гордился тем, что заботится о своих подчиненных. Его расстроило то, что Беатрис – самая преданная его сотрудница – поранилась, а он ничего не знал об этом.
– Конечно, это все меняет. – В голосе Руби слышалось нечто вроде «Я же говорила», что действовало на его и без того взвинченные нервы.
– Все?
– Мне придется задержаться. Тебе понадобится помощь, пока бабушки нет, и…
– Мне не понадобится помощь.
Он меньше всего хотел, чтобы Руби торчала в его доме целую неделю.
– Не глупи, Лукас, тебе нужна помощь. Я буду работать удаленно всю следующую неделю. Я наведу в замке хоть какой‑то порядок, пока бабушка отдохнет.
Лукас понимал, что она говорит логично, и хотел согласиться. Руби не из тех людей, которых легко игнорировать. Хотя неделя с ней предпочтительнее общения с новенькой экономкой.
– Отлично. Оставайся. Но я не хочу, чтобы меня беспокоили без необходимости. А через неделю ты уедешь.
– Спасибо за невероятную любезность.
Лукас услышал сарказм в ее тоне и представил, как она дерзко вздергивает подбородок и сверкает карими глазами.
– Пожалуйста.
Он поднялся еще на одну ступеньку и почувствовал, что Руби стоит чуть выше. Он слышал не только аромат ее духов, но и яблочно‑ванильный запах ее волос, который снова будоражил его чувства. Он уловил тихий звук ее прерывистого дыхания и представил, как она моргает, глядя на него широко раскрытыми преданными глазами. Желание прикоснуться к ней потрясло его до глубины души. Ему пришлось сильнее ухватиться за поручень, а другую руку прижать к правому боку.
– Извини. Я ложусь спать, – произнес он сквозь стиснутые губы.
– Лукас?
Она коснулась рукой его предплечья, и его тело покрылось мурашками. Она убрала руку, словно почувствовала его напряжение.
– Слишком рано ложиться спать. Нужно правильно питаться и заниматься спортом. Нельзя сбивать ритмы организма. Я помогу тебе.
– Если ты думаешь, что, притворяясь нянькой, изменишь мое мнение о свадьбе, даже не надейся.
Он прошел мимо нее и услышал, как она идет за ним.
– Забудь пока о свадьбе. Я делаю это ради бабушки. Я понятия не имела, что она не успевает по работе. Мне следовало раньше навестить ее. Я не должна была полагаться только на телефонные звонки.
Лукас остановился на лестнице и повернулся к Руби:
– Ты не виновата. Виноват я. Но с моей операцией и всем остальным я…
– Ты ни при чем. Бабушка ужасно упрямая. Она не слушала меня, пока я не сказала ей, что руку, скорее всего, ампутируют.
– До этого точно не дойдет?
– Будем надеяться, что нет.
– По‑моему, ты вовремя приехала.
– Да.
Лукас знал, как сильно Беатрис скучала по Руби, хотя никогда этого не показывала. Экономка не привыкла болтать лишнего. Но ему было неловко из‑за того, что она не рассказала ему о своей травме. Ее преданность вызывала восхищение, а стоицизм восторгал, но Лукас, как работодатель, отвечал за ее благополучие.
Ему было крайне неприятно, что он не может жить так, как ему хочется. Потеря контроля над собственной жизнью казалась ему проклятием. Это напоминало ему хаотические примирения и расставания родителей. Сначала они страстно влюблены, и все идет хорошо, а через минуту начинаются ссоры. Ужасные скандалы, жестокие оскорбления, хлопанье дверями и крики. Затем, когда отец или мать уезжали из дома, в зависимости от того, у кого был роман на стороне, все начиналось сначала.
Иногда их перемирие продолжалось так долго, что Лукас терял бдительность. Ему казалось, что на этот раз у них все получится. Но потом он опять разочаровывался.
Лукас на собственном горьком опыте научился не доверять страсти и обещаниям. Вокруг его сердца образовалась броня, и он больше не верил в настоящую любовь. И это не изменится, по крайней мере, в ближайшее время.
Руби наблюдала, как Лукас поднимается по лестнице в свои апартаменты, разрываясь между желанием пойти за ним и необходимостью держаться от него на расстоянии. По крайней мере, он разрешил ей остаться на неделю. Но его упрямство по поводу ее помощи не могло не раздражать. Еще ему необходимо согласиться на проведение свадьбы Дельфины в его замке.
Пусть он ей очень нравится, у нее должно быть сердце твердое и холодное, как мрамор, чтобы не сочувствовать его положению. Он всегда был одиночкой. Он ничем не напоминал своих родителей‑экстравертов, если не считать красивую внешность, как у отца. Она даже не знала, видится ли он сейчас со своим отцом. Его мать умерла от опухоли головного мозга несколько лет назад, а отец через пару месяцев снова женился и быстро создал новую семью с молодой женой в Бразилии.
Руби вздохнула и вернулась на кухню, чтобы заняться ужином. Готовка для нее была не работой или хобби, а удовольствием. Ее очень радовала подготовка ингредиентов и придумывание новых вкусов и ароматов. Занимаясь бизнесом, она почти не вела общественную жизнь, но ее это не волновало. Ей нравилось зарабатывать деньги и не зависеть от других, как ее мать.
Вот почему проведение
