перестали смотреть, хочется взять и укрыть её от посторонних глаз. И тут в голове проскальзывает странная мысль: только я имею право смотреть на нее.
Белла спускается по лестнице, и к ней подходит Марко. Он выглядит очень напряжённым. Они начинают разговаривать на итальянском языке. Вчера я, кстати, подумал о том, что нужно обязательно выучить итальянский, потому что сейчас мне очень хочется понять, о чём они говорят. Судя по расстроенному лицу Беллы, её братец ругает её.
— Cosa cavolo ti sei messa addosso? (Зачем ты так вырядилась?) — грубо спрашивает Марко.
— E dai! Lasciami stare, lasciami in pace, Marco! (Ну же… отстань от меня, Марко) — отвечает ему Изабелла, разворачивается и направляется обратно вверх по лестнице.
Я расстроен из-за Марко, но в то же время не могу не отметить, что меня очень волнует Белла и её итальянский язык. Сам не понимаю, как это происходит, но я иду наверх, чтобы поговорить с Беллой. Меня перехватывает Марко и просит:
— Серёж, я, как всегда, вспылил. Пожалуйста, поговори с ней. Ты же у нас умный, найдешь слова.
Я киваю головой и стараюсь сделать понимающее лицо. Ноги сами ведут меня наверх, где я нахожу Изабеллу в комнате для гостей. Она сидит на мягком диване, поджав свои красивые ножки, и о чём-то грустит. Увидев меня, она ещё больше хмурится. Ну право же, как ребёнок! Я подхожу к ней, сажусь рядом и пытаюсь начать разговор тактично, чтобы не расстроить её:
— Изабелла, у тебя очень красивое платье, и ты сама сегодня просто великолепна. Не обижайся на Марко, он просто переживает за тебя, а твоё платье, оно такое…
— Какое ещё платье? Все одеты в короткие и вызывающие наряды, а чем я хуже остальных? И ты врёшь, я, наверное, ужасно выгляжу. Марко назвал меня девицей лёгкого поведения! — возмущается моя маленькая Белочка.
Я улыбаюсь и поправляю ей причёску, которая немного сбилась, приговаривая:
— Белла, скоро Новый год, давай спустимся вниз. Я поговорю с Марко, и он больше никогда не скажет тебе ничего подобного. Белла, ты в этом платье… — я сам не понимаю, как из меня вырываются эти слова. — Очень желанна… Bella donna! — добавляю я на своём корявом итальянском. Именно этим словам меня всё время учил Марко, говоря, что все будут падать к моим ногам. Вряд ли он обрадовался бы, что я почему-то решаю испытать это на его сестре.
Она поворачивается ко мне, и мы смотрим друг на друга. Я замечаю, что её губы слегка приоткрыты, и меня словно притягивает к ним. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного, и, вероятно, мой разум отключается. Я притягиваю Беллу к себе и осторожно целую её, едва касаясь. Когда я чувствую, что она отвечает на мой поцелуй, я начинаю целовать её более активно, и вот мы уже словно два безумца, сражающиеся на одном поле боя, где вместо клинков наши языки.
Изабелла
Внутри меня словно образовался огромный шар из нервных клеток. Грудь распирает от необычных чувств, а каждое прикосновение заставляет сердце трепетать. Наш поцелуй с Серёжей точно как в моих любимых романах о любви: мы замираем, смотрим друг на друга и снова продолжаем целоваться. Когда уже нет сил, и мы, запыхавшиеся, с красными опухшими губами и ярким блеском в глазах, прерываем поцелуй, Серёжа с хрипотцой произносит фразу, которая заставляет меня удивлённо смотреть на него:
— Прости.
Что? Прости? За что? За лучший поцелуй в моей жизни? Но, похоже, ему этого мало, и он добавляет, краснея:
— Прости… Я… Просто забудь, ладно? Я проверил, как ты научилась целоваться, всё как вчера, значит, к Толику не ходила, — говорит мне Серёжа и встаёт, как будто ничего и не было.
— Пойдём, скоро Новый год, — говорит он, словно ничего не произошло, и не его руки только что заставляли меня пылать от непонятного желания. Ну Серёжа! Мне хочется ударить его чем-нибудь крепким, я сержусь на него и одновременно чувствую волнение.
Сегодня, когда Мила подошла к нему и он последовал за ней, я почувствовала странное колющее ощущение, а затем расколола новогодний шар. И чем она им всем нравится? Конечно, вряд ли такая, как она, пришла бы к парню в одном белье, чтобы он научил её целоваться. Мне грустно осознавать, что я не идеальна. Я не могу изменить свой вспыльчивый характер и часто действую прежде, чем подумаю. Мила сегодня целый день ходит, и только и слышно от неё: «Сережа это, Сережа то, какой Сережа крепкий, какой он сильный, и в баскетбол так играет, и в институте хорошо, и учится хорошо, и будущее за ним». Главное, с Толиком приехала, а всё на другого смотрит! Надоели все! Марко со своими грубыми словами и даже Серёжа, который смотрит на меня, как будто чувствует вину за произошедший между нами поцелуй. Я начинаю закипать, забываю про наши нежные касания и предъявляю ему:
— Ты Марко сказал, что я к Толику хотела пойти?
— Белла, я лишь попросил его поговорить с тобой, но не говорил, чтобы он отчитывал тебя перед всеми, — виновато говорит Серёжа, глядя на меня. Затем он добавляет: — Пойдём вниз, скоро Новый год, и я обещаю, что Марко больше не скажет тебе ни слова. Правда, может быть, тебе стоит переодеться в другое платье, а то это просто… — Серёжа пытается подобрать слова, а я чувствую, что меня всё это уже достало. Я верчу головой и смотрю на него с таким злобным видом, на какой только способна.
Серёжа вздыхает, кладёт руки мне на плечи и спокойно говорит:
— Белла, прости, не злись. Мы с Марко просто переживаем, что к тебе могут приставать, потому что никто не ожидал, что… — Я вижу, как Серёже сложно говорить, будто он разговаривает с маленьким ребёнком. — Ну, в общем, ты…
— Сережа, пока что приставал ко мне только ты, — с лёгкой иронией говорю я. Он смотрит мне прямо в глаза, берёт за руку и отвечает:
— Пойдем, белочка, ты права, просто будь осторожнее.
— И ты не будешь никого отгонять от меня? — спрашиваю я, надеясь услышать хоть немного заинтересованности в его голосе.
— Зачем мне кого-то отгонять, мы же с тобой не… — запинается парень, но продолжает: — Ты же сама говоришь, что взрослая девочка, вот и думай своей головой, — произносит он, и я замечаю, как напрягаются его челюсти.
— Спасибо, Сережа, ты мне очень помог, — говорю я с искренней признательностью. Не зря все
