отдать и всё-всё вытерпеть.
Кульминация нашей близости. Прорастания друг в друга.
Яна Соболева, в девичестве Шацкая, маленький стойкий оловянный солдатик плачет, потому что на свете есть то, с чем она не может справиться и заставить плясать под свою дудку.
Что же это?!
Природа, мать её.
— Хочешь забеременеть? — спрашиваю, пытаясь реально оценить свои силы в данный момент.
— Нет, — испуганно вглядывается в моё лицо и вспыхивает, словно сказала неуместность. — Я хотела только этого ребёнка, другого не хочу.
— Ладно, — снова целую розовые губы.
— Ты чего такой горячий? — обеспокоенно начинает покрывать поцелуями моё лицо и оглаживать ладонями скулы.
— А чёрт его знает, — пожимаю плечами равнодушно.
Потом Яна смотрит на меня подозрительно, и выгибает брови:
— А ты где был-то, муж?
— Я…
— Только не заявляй, что в гостинице и на переговорах…
— Блин…
— Только попробуй соврать, Соболев. Я вчера с отцом поругалась, собрала детей и уехала так стремительно, что даже сумку забыла. Слава богу, ключи от дома запасные в машине были.
— Поругалась?!
Яна мой вопрос игнорирует и продолжает:
— Я на взводе. Ещё с беременностью этой. Просто убью тебя, а потом буду жалеть.
— За что убьёшь-то?! Огласи приговор.
— Потому что обманываешь, — выговаривает с обидой. — Ты ведь не у женщины какой-нибудь был?
— П-ф-ф…
Смеюсь, потирая висок свободной рукой. Сознание уплывает с каждой секундой.
— Какие женщины, Ян? Ты серьёзно?
— Шучу, выдыхай, Соболев. Знаю я, что не изменяешь, но ты мне всё-всё расскажешь!
— Ладно, всё-всё расскажу, — передразниваю. — Можно только переоденусь и приму горизонтальное положение?
— Конечно, — кивает она и мгновенно подскакивает. — Я случайно бокал разбила. Надо будет перед тем, как дети вернутся убрать.
— Уберёмся, — говорю, тоже поднимаясь.
Голова кружится, поэтому единственное на что способен, пересаживаюсь с пола на диван и стягиваю футболку.
— Я, пожалуй, здесь полежу.
— Тебе настолько плохо? — сужает глаза.
— Да нет, на диване удобнее.
— Соболев…
— Не мельтеши, Ян.
— Ну-ну. Пойду за жаропонижающим. — провожаю взглядом её длинные ноги и счастливо отрубаюсь.
Когда снова открываю глаза, за окнами темно, а Яна сидит в кресле напротив. Занимается, ученица моя.
В шёлковой ночной сорочке и в очках.
Смешная.
Себя же в школе мне напоминает.
Всегда была неприступная, красивая. Глаза умные, вкрадчивые. Сначала «нет» говорила, но смотрела так… многообещающе.
— Ты проснулся? — отклоняет взгляд от тетради Яна. — Как себя чувствуешь?
Пытаюсь уловить какие-либо изменения в своём теле. Жара не ощущаю, ощутимого гула в ушах, которым мучился весь перелёт, тоже.
— Отлично.
— Я разобрала твои вещи, — проговаривает, не спуская глаз с моего лица. — Они пахнут больницей.
— Возможно.
— Ты ведь не заболел как-то серьёзно? — во взгляде проплывает беспокойство.
— Не дождёшься.
— Богдан, — предостерегающе произносит.
— Ну, что ты? — поднимаюсь с дивана и озираюсь.
Стекло с пола убрано, в доме пахнет едой и какие-то новым сладковато-ванильным ароматом из банки, стоя́щей на журнальном столе.
— Пошли, — тяну её за руку, попутно выключаю свет в гостиной и веду в спальню. — Как дети?
— Наверху играли весь вечер, чтобы тебя не будить.
— Надо было, — потираю глаза. — Я соскучился.
— Настолько, чтобы самому увезти их в садик и школу? — смеётся жена.
— Отвезу, без проблем.
Оставив Яну в спальне, иду в ванную комнаты. Стягиваю джинсы с трусами и встаю под душ. Чувствую себя, и правда, бодрым и здоровым, только курить пиздец как хочется.
Помня, что пообещал «раскидать» детей с утра, а также о назначенной на девять встрече в офисе, бреюсь с вечера и возвращаюсь в комнату.
— Расскажи мне всё? — просит Яна, укладываясь сверху, когда я наконец-то достигаю удобной кровати.
— Обещай, что не будешь переживать?
— Обещаю, — говорит, стараясь быть честной, но по тому, как напрягается подбородок на моей груди, понимаю, что врёт.
— Когда был запущен бракоразводный процесс, я ненадолго впал в депрессию.
— Дань?!
— Не перебивай, — шутя хлопаю округлую ягодицу и тут же поглаживаю.
— Ладно.
— Тогда как раз поехал Аню устраивать в московскую клинику. Уже на выходе увидел объявление о том, что срочно требуются доноры костного мозга для добавления в регистр. Тут же возвратился, сдал кровь на предварительный анализ и забыл. Позвонили спустя месяц. Произошло чудо, но у нас с одним ребёнком было максимальное совпадение.
— Это девочка? — говорит Яна расслабляясь.
— Откуда знаешь?
— Просто предположила. Продолжай, пожалуйста.
— Вообще, общение с донором до пересадки по закону запрещено, но так всё совпало, что мы познакомились. Девчонка отличная. Умная. Тебя в детстве мне чем-то напомнила, поэтому даже мысли не было отказаться. Вчера была операция.
— Операция? — приподнимает голову. — Ты в своём уме Соболев?! После всего этого на самолёте полетел?
— Из операции там только наркоз, никаких надрезов, успокойся и ложись.
— Я возмущена.
— Всё хорошо, — продолжаю монотонно говорить. — Я двое суток не курил, пожалуйста, Ян. Ложись.
— Ладно.
Поджимает губы и недовольно возвращает голову моему плечу.
То, что я не рассказал ей обо всём сию минуту, не было специально запланированной акцией. Сначала хотел, пару раз даже пытался, а потом представил, что Яна начнёт переживать, изводить себя страхами.
Или ещё хуже… отговаривать.
Вряд ли моя жена занялась бы чем-то подобным, но отказать ей я бы всё равно не смог, поэтому оставил проверку уровня эгоизма Яны до лучших времён.
— Почему ты вообще решился на такое?
— Не знаю. Остался один. Хотел почувствовать себя… нужным.
Её дыхание, щекочущее мою кожу, вдруг замирает.
— У тебя какие-то проблемы с этим?
— У меня нет проблем, — вздыхаю.
— Ага… так я и поверила. Ты вообще Железный человек, как я погляжу.
Замолкает.
— Даня! Ты нужен мне, как воздух. Я без тебя умру. Нужен нашим детям, родителям, своим сотрудникам. Как ты мог думать обратное? Ни секунды в этом не сомневайся!
Уголки моих губ летят кверху.
Оглаживаю хрупкое плечо и ныряю в вырез сорочки, бережно сдвигая её. Взвешиваю налитую грудь в ладони, чуточку сжимая. Замираю и повторяю. Раз за разом.
Твою мать.
Я знаю это тело примерно как своё собственное. А со спины и вовсе гораздо лучше…
Улыбаюсь, как полнейший идиот.
Вернее, как многодетный полнейший идиот!
— Спи, — выговариваю, прикрывая глаза. — Завтра отвезём детей и съездим в клинику.
Спустя около полутора лет…
— Можно, пожалуйста, побыстрее? — взбешено шиплю, глядя на то, как вальяжно и не спеша мой муж выбирается с заднего сидения автомобиля, только что подъехавшего к нашему новенькому трёхэтажному дому.
Зачем нам трёхэтажный дом?!
Пока сама не понимаю, но в этот раз покупкой занимался Соболев, а я дважды в день прикусывала язык. Шутка ли, трещина в стене и выброшенные на ветер миллионы…
Водитель паркуется
