– Ничего, кроме еды и спального места, пока не налажу дело.
– Вроде бы мне подходит.
– Если меня там не будет, скажешь Уорду, чтобы устроил тебя. – Тринити схватил товарища за руку и крепко ее пожал. – Спасибо, Бен. Я твой должник.
– Ты мой должник два или три раза, но я соглашусь на то, чтобы одного из детишек назвали в мою честь.
У Тринити был такой удивленный вид, что Бен расхохотался.
– Да у тебя это написано на лице с той минуты, как я застал вас двоих в моей хижине. Ты без ума от этой женщины и не придешь в себя, пока не женишься на ней. А теперь в дорогу.
– Если меня не будет на ранчо, значит, я в Бандере! – крикнул Тринити, растворяясь в сгущающихся сумерках.
– А теперь найдем тебе доктора, – обратился Бен к Чоку. – И будем надеяться, что он лечит не только животных.
Хриплый шепот разбудил Викторию.
– Виктория!
Шепот шел из окна. Она подняла глаза, но утро еще не наступило и за окном было совсем темно. Она села на койке и подождала несколько мгновений, пока не проснется окончательно. Затем она подтянула койку к окну и взобралась на нее. Снизу на нее смотрело запрокинутое лицо Уорда.
– Слава Богу, с вами все в порядке, – промолвил старик. – Я боялся, что никогда больше вас не увижу.
– Как вы меня нашли?
– Я могу дойти по следам Дьябло куда угодно, даже при лунном свете. Он в этих краях единственный неподкованный конь. Я был развязан, когда пришел в себя. Это сделали вы?
Виктория кивнула.
– Я так и думал. Тринити говорил, что вы сообразительная.
Благодарная за комплимент, Виктория покраснела.
– Что вы здесь делаете? Кто меня оглушил?
– Керби Блейзер.
– Вы только держитесь. Я вытащу вас оттуда за пять минут.
– Керби не привозил меня сюда, – объяснила Виктория. – Он и несколько его друзей пытались меня похитить. Я сама приехала сюда. Тринити велел мне так сделать. Он сказал, что если кто-нибудь меня найдет, здесь будет самое безопасное место.
– Он убьет меня, когда узнает, что произошло.
– Он разозлится на вас за то, что вас одолели три человека?
– Скорее, трое мальчишек. Там, где дело касается вас, он разозлится, что я не справился с целой армией. Я был беспечен. Мне следовало спать в доме.
– Вы спали в сарае, потому что вы джентльмен. Я ему так и скажу.
– Буду признателен, если вы это сделаете.
– Я обязательно расскажу Тринити, что вы за два часа разыскали меня и Дьябло.
– Как вы сюда попали? Какое-то время я думал, что вы попробовали проскакать на этом бешеном коне, но когда добрался сюда, с облегчением увидел, что на нем нет седла. Как вообще он выбрался наружу? Я помню, что запер его в стойле.
– Я скакала на нем без седла. И он мчится как ветер. Керби и его дружки загнали меня в угол, но Дьябло буквально пролетел мимо них.
– Вы скакали без седла? – недоверчиво спросил Уорд.
– Это был мой единственный шанс. Один из них увидел, как я выбежала из дома.
– Теперь он точно меня убьет, и я не буду сопротивляться, потому что действительно это заслужил.
– Нет, не убьет. Я в безопасности и еще узнала, что Майра что-то затевает. Не знаю что, но я ей не доверяю. И теперь мы знаем, что Дьябло – самый быстрый конь в Техасе.
– Тринити заявит, что все это можно было бы узнать, сохраняя вас в безопасности на ранчо.
– Может быть, но после всех неприятностей, в которые он меня втравил, он не может никого ругать.
– Надеюсь, что вы скажете ему и это.
– Скажу. А теперь заберите Дьябло домой. Я не удивлюсь, если кто-нибудь попытается его украсть.
– Не попытается, если хочет остаться в живых.
Виктория проснулась от звука ссорящихся сердитых голосов.
– Откройте эту дверь немедленно. Поверить не могу, что вы держите ее в этой жалкой и мерзкой дыре, не сообщив мне.
Виктория едва могла поверить своим глазам, увидев Майру Блейзер. Солнце только-только поднялось на небосклоне, а Майра редко покидала свою спальню ранее, десяти часов. Злосчастный шериф плелся за ней. Лицо его было наполовину покрыто мыльной пеной: она явно застала его за бритьем. Он бормотал на ходу извинения и настаивал, что ни в чем не виноват.
– А чья, я вас спрашиваю, может быть вина, если член семьи Блейзер безвинно заключен в тюрьму? Откройте эту дверь немедленно! Бедное дитя! Я явилась сюда в ту же минуту, как узнала, что ты здесь.
Как только шериф отпер камеру, Майра оттолкнула его, величественно в нее проследовала и заключила Викторию в объятия.
Виктория почувствовала себя очень неловко. Стройная фигурка Майры и ее фарфоровое совершенство всегда заставляли Викторию ощущать себя громоздкой и неуклюжей.
Майра выпустила Викторию из рук и отступила на шаг, чтобы лучше ее рассмотреть.
– Полагаю, что у тебя есть объяснение твоему чудовищному наряду.
Виктория была ошеломлена. Майра всегда умела выставить ее глупенькой девчонкой.
– Трое мальчишек пытались среди ночи меня похитить.
– Милостивые небеса! Неужели снова? Ты хоть разглядела, кто это был?
– Керби.
Лицо Майры волшебным образом просветлело.
– Ах, этот негодник! Я послала его привезти тебя в «Тамблинг-Ти», – объяснила она. – Я не могла вынести того, что ты находишься в этом запущенном доме в обществе одного старика.
– Тогда почему они не приехали днем? – требовательно спросила Виктория. – И зачем оглушили Уорда и связали его?
– Просто глупое мальчишеское озорство и желание выглядеть героями, – умиротворяющим тоном проговорила Майра. – Ты же знаешь: спасти красавицу принцессу из заточения. Все эти юноши до сих пор говорят о твоем спасении из тюрьмы пять лет назад. Они просто преклоняются перед этим твоим Баком.
Ее объяснение выглядело разумным.
– Почему же ты собиралась дать денег Тринити?
– Но ведь, наверное, трудно было доставить тебя сюда из Аризоны. Мужчине нужно заплатить за его работу.
– Тринити никогда не принял бы за меня деньги. Он не охотник за вознаграждением.
– Ты должна меня простить. Я уезжала, когда он приходил. Я не знала. Я никогда не стала бы его оскорблять. Я, естественно, подумала, что он захочет денег.
Страхи Виктории рассеялись, и гнев поутих.
– Что ж, Керби не стоило так поступать. Он напугал меня до полусмерти. Сомневаюсь, что и Уорд испытывает к нему добрые чувства.
– Я с ним поговорю, – пообещала Майра. – Он не должен был пугать тебя, – вздохнула она. – Так трудно воспитывать мальчика без отца. Он вечно стремится что-нибудь доказать.
Виктория почувствовала смущение, что вообще упомянула о шалости Керби. Как это всегда получалось у Майры, что даже когда она обвиняла кого-то другого, виноватой чувствовала себя Виктория?
