— Мистер Каллахан, — начала она, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. — Я не совершила ничего дурного.
— Никто и не говорил о дурном.
Кивнув, она с облегчением вздохнула.
— Но вы подозреваете, что я могла совершить что-то противозаконное.
— Я обеспокоен, вот и все.
Рейчел проглотила смешок. По сравнению с ее невинной ложью его слова были враньем чистой воды.
— Вам нет нужды беспокоиться о нас, — заверила она. — Мы покинем ваш дом, как только будет возможно. Если б не снежная буря…
— Это-то меня и тревожит.
Она поднялась на ноги.
— Не ваше дело тревожиться о нас. — И, немного поразмыслив, добавила: — Я не хочу втягивать вас в мои дела. Чем меньше вы знаете, тем лучше для всех нас.
— А Джен вы не боитесь подвергнуть опасности? — Лукас покачал головой.
Пытаясь придумать, как разубедить его, она заходила по комнате.
— Перестаньте, Рейчел или как вас там зовут. — Он нахмурился, затем вскинул одну бровь. — А вообще-то, как вас зовут?
— Рейчел Стивенс.
— А если подумать?
Она покачала головой.
— Мое имя Рейчел.
Отодвинув стул, Лукас кивнул, прошел по комнате и остановился перед ней.
— Вынужден поверить вам на слово. Но запомните одну вещь: я терпеть не могу вранье. И секреты.
Когда он ушел, Рейчел дрожа опустилась на стул. Как она и ожидала, положение ужасное. Нет, даже хуже. Он был так близко, что она чувствовала жар, исходящий от его тела, видела, как поднималась и опускалась с каждым вздохом его грудь. Как и тогда, на лестнице, она едва не потеряла контроль над собой.
По какой-то причине, которую она не может определить, Лукас Каллахан, просто входя в комнату, действует на нее так, как никогда ни один мужчина. Но ее пребывание здесь продлится лишь несколько дней. Она не из тех женщин, которые способны на короткую связь, а он не тот мужчина, который захочет большего. Если вообще чего-то захочет.
Рейчел не винила его за то, что он задает вопросы, но и сказать больше не могла. Это не в их с Коди интересах!
Она вспомнила последние слова Лукаса и поняла, что расспросы не закончились. Оставалось лишь молиться, чтобы они с Коди смогли уехать через день-два. Она не любит лгать, но свой секрет должна сохранить.
— Держу пари, у Лукаса есть собственные тайны, — прошептала Рейчел.
Кривая улыбка на губах Лукаса быстро сменилась выражением беспокойства.
Рейчел. Имя ей подходит. Оно мягкое и теплое, и все же в нем есть сила. Как и в ней. Но он по-прежнему подозревает, что фамилия ее не Стивенс. Женщина — сплошная ложь. Однако у него такое чувство, что врать ей не более приятно, чем ему слышать ее вранье.
По дороге к кабинету Лукас прокручивал в уме их разговор. Она неплохо увертывалась, а собственные расспросы не доставили ему удовольствия. Он все время чувствовал себя инквизитором. Но ему нужна правда, хотя бы из простого любопытства. При всем его недоверии к женщинам вообще, к этой он испытывал нечто такое, что не давало ему покоя. Всякий раз, когда он приближался к ней, она старалась сохранять дистанцию, вероятнее всего из самозащиты. Рейчел ему не доверяет. Он не винит ее за это. Если она уловила хотя бы намек на то, что он думает и чувствует, то причин у нее предостаточно. Он и сам себе не доверяет.
В комнату вошел Харли. Бросив взгляд в коридор, он закрыл за собой дверь.
— Ну, как прошло?
Лукасу не хотелось признаваться, насколько неприятно задавать вопросы.
— Прекрасно, правда, я почти ничего не узнал. Возможно, проще будет выяснить кое-что у Коди.
Харли с сомнением покачал головой.
— Не знаю, Лукас. Ему только шесть. — Озабоченность на его лице сменилась улыбкой. — Но он ушлый парнишка. А читает просто отлично для своего возраста.
Лукас никак не отреагировал на слова брата. Мальчик слишком сильно напоминал ему о том, что он потерял.
— Пожалуй, с ним лучше поговорить тебе. Попробуй узнать, что сможешь. Меня он не слишком жалует.
Харли уселся в свое любимое кресло.
— Думаю, он боится тебя, Лукас.
— Боится? Да я не сказал ему и пары слов.
— Попробуй хотя бы разок улыбнуться. Мне кажется, ты даже Рейчел напугал.
Ей есть чего бояться. Лукас вынужден был признаться самому себе, что его пугает собственная реакция на нее. До сих пор ему удавалось скрывать это. За исключением небольшого эпизода на лестнице. Тогда он сбежал в кабинет, до боли стиснув челюсти, чтобы удержаться и не сгрести ее в охапку. От нее исходил запах персиков. Сладких, спелых персиков. Редкость на ранчо, особенно в зимние месяцы. От такого аромата пересохший рот наполнялся слюной, и Лукаса охватывала настоятельная потребность попробовать, какая же она на вкус. Всего лишь один поцелуй…
— Марти и Джон будут здесь?
Лукас отбросил волнующие мысли, возвращаясь к делам насущным и радуясь, что Харли не может заглянуть в его душу.
— Джон сказал, что поговорил с Марти. — Он взглянул на часы. — Они должны появиться к обеду. Ты думаешь?..
— Спорим, она не откажет, — с ухмылкой ответил Харли на незаданный вопрос.
— Отлично. Вот ты и спроси ее.
— Э, нет, — возразил Харли. Он нагнал Лукаса у двери. — Я поговорю с Коди на улице, а ты спроси ее.
Лукас покачал головой. Он не хотел оставаться наедине с ней. Одному Богу известно, что он может сделать. Ему нужно время, чтобы взять себя в руки.
— Если я попрошу, она откажет.
— Черт возьми, Лукас, — рассмеялся Харли, — воспользуйся обаянием Каллаханов, в конце концов.
Лукас задумался. Лучше всего короткий разговор. Он спросит, она ответит, и он уйдет. Либо она приготовит обед, либо они сами что-нибудь состряпают. Надо только держаться от нее подальше.
— Вы хотите, чтобы я приготовила на шестерых? — уточнила Рейчел.
Черт, все, что от нее нужно, — сказать либо «да», либо «нет». Лукас держался на почтительном расстоянии, но это не очень-то помогало. Даже через всю комнату он ощущал аромат персиков. Или воображал, что ощущает.
— У нас полно продуктов, — заметил он.
Она закусила нижнюю губу, отчего Лукас едва не застонал.
— Я не знаю, что приготовить.
— Да что угодно, — буркнул он. — Джон и Марти будут такие голодные, когда доберутся сюда, что проглотят все.
Рейчел пошла к шкафу и распахнула дверцы. Лукас закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Она переоделась в другие джинсы, и, черт его дери, они были еще уже, чем предыдущие. Рубашку она тоже сменила. Эта плотно облегала фигуру и едва доставала до карманов джинсов. Но только до тех пор, пока Рейчел не потянулась к верхней полке. От этого движения обнажилась полоска кожи над поясом джинсов.
