— Ну… да… не знаю, посмотрим, — настороженно сказала Джерри. Как же мама далеко отошла от дел! Она уже забыла, что для того, чтобы обуздать дикого мустанга, нужна команда из десяти крепких опытных мужчин, а что говорить о стадах скота, который тоже надо пасти?
— Ах да… Джерри, милая… Когда зайдешь в дом, там будет один человек. Очень милый. Он займется делами нашего ранчо. Я назначила его главным. Я была знакома с его отцом. То есть, вернее, мне кажется, твой отец хорошо знал его отца…
Джерри сразу напряглась так, что по спине побежали мурашки.
— Человек? Какой человек? Как его зовут? Как он выглядит?
— О, он прекрасно разбирается в делах, дорогая. Он сможет тебя кое-чему научить. А зовут его Конрад. Да, Джим Конрад.
Джим Конрад!
Джерри очень устала, но у нее хватило сил для того, чтобы удивиться и даже обеспокоиться.
— Но, мама! Чему такому он может меня научить, чего я не знаю? Я, конечно, много лет была в школе, но ведь до этого жила здесь на ферме. Что ты наделала? Этот человек просто обвел тебя вокруг пальца.
Так вот почему она весь день не видела его внизу на ферме. Он поднялся сюда, в дом, и быстренько втерся в доверие. Он воспользовался тем, что мать совершенно не разбирается ни в делах, ни в хозяйстве, а тетя еще меньше того. Он наверняка заранее знал, что мать больна и не в курсе дел ранчо.
О, скорее бы приехал тот управляющий, обещанный банком!
Вдоль края пустыни уже зазеленела трава после долгого сезона дождей, и теперь всюду были прекрасные пастбища для скота. Можно пометить небольшое стадо и выпустить его на волю пастись, все животные быстро наберут вес и принесут хорошую прибыль.
— Хорошо, пойду поговорю с ним, мама, — сказала она и направилась к двери, выходившей в коридор.
— Прошу тебя, дорогая, сначала хотя бы умойся. Что он о тебе подумает, если увидит тебя в таком виде?
Да какая разница, что он о ней подумает! Зачем ей дорожить своей репутацией в глазах Джима Конрада? Впрочем, в ее сердце что-то встрепенулось, и настроение стало приподнятым.
Выйдя в коридор, Джерри остановилась. В кабинете горел свет, дверь была закрыта. Но за дверью слышались голоса. Это были голоса Лулу и Джима Конрада.
Джерри не сомневалась, что Джим Конрад отлично разбирается в хозяйстве и делах. И скоро догадается, что Лулу в этом ничего не понимает. Он не дурак.
Джерри прошмыгнула мимо двери кабинета и направилась дальше по коридору в кухню. Там она зажгла свет, подошла к плите и вынула свой ужин из духовки.
Было много такого, что тетя Салли делать не умела и не желала, зато готовила она превосходно, ко всеобщему удовольствию. Джерри никогда раньше не ела такого вкусного жаркого.
Поднеся вилку с кусочком мяса ко рту, она вдруг услышала шаги Джима Конрада в коридоре. Она узнала его по походке — тяжелой и твердой. Девушка продолжала есть, но с сердцем ее при этом творилось что-то неладное — оно запрыгало, как белка в клетке. Джим остановился на пороге кухни и посмотрел на нее.
— Мы с вами уже знакомы, встречались сегодня. Джеральдина Мередит… если помните, — заговорила Джерри.
— А почему вы ужинаете здесь в такой час и совсем одна? — спросил Джим. Голос у него был сердитый.
Джерри подняла на него глаза, в которых вспыхнул внезапный гнев.
— А с какой стати вы пришли и наблюдаете, как я ем тут одна, в такой час, совсем один… мистер Конрад? — Какое-то глупое озорство заставило ее сказать ему колкость в ответ на его авторитарный тон.
Он вошел в кухню, развернул к себе стул из гнутого дерева и сел.
— Потому что теперь, к вашему сведению, я тут главный и за все отвечаю, — сообщил он. — Так что, боюсь, у меня к вам будет еще много вопросов.
Джерри продолжала есть. Сердце у нее билось часто, неровно. Наверное, от усталости, подумала она. Когда человек переутомляется, такое бывает. Все дело в усталости.
— Вы меня не поняли, — важно проговорила она. — Моя мать вряд ли в состоянии кого-то кем-то назначать… К тому же…
Он кивнул:
— Я знаю. К вам скоро должен приехать управляющий, очень надежный… вы говорили. Кажется, друг семьи?
Ей показалось или она расслышала насмешливую нотку в его голосе? Джерри внимательно посмотрела на него.
— Да, верно, — сказала она наконец, — просто замечательный человек. И очень воспитанный. Он будет руководить тут всем.
— А пока его здесь нет, — тихо сказал Джим Конрад, — я буду этим заниматься. Кстати, кем мне вас считать, мисс Мередит, — работником или владелицей? Вам платят жалованье или вы занимаетесь ранчо из любви к этому делу?
Джерри вспыхнула от злости. Несмотря на краску, залившую ей щеки, она старалась говорить спокойно.
— А это вас совершенно не касается, — отрезала она и сама поразилась, как смогла так легко произнести подобную грубость.
— Нет, касается. Видите ли, я действую на основании общей доверенности. Вам известно, что это такое, мисс Мередит? — Он позволил себе улыбку.
Джерри пропустила мимо ушей его насмешки.
— Кто дал вам доверенность?
— Ваша мать. Все уже подписано и засвидетельствовано. Она у меня вот тут. — Он постучал по карману пиджака.
— Но моя мать… она не в состоянии…
Он смотрел на нее в упор с откровенным вызовом.
— Вы готовы официально и в законном порядке признать вашу мать умственно невменяемой… доказать, что она не отвечает за свои действия?
Джерри вскочила. Она положила руки на стол и подалась вперед:
— Мистер Конрад! Джим Конрад. Как вы смеете?..
— А вот так и смею, — ответил он. — Эта бумага дает мне право распоряжаться здесь всем до тех пор, пока вы или кто-то другой не оспорит мое право. А для этого вам придется…
Он не закончил, но Джерри поняла о чем речь. Они попали в ловушку, оказались в руках у этого ловкача. Чтобы отобрать у него обратно ранчо, они должны были объявить мать сумасшедшей, выставить ее на посмешище перед всеми соседями.
Лицо Джерри стало совершенно белым.
— А теперь сядьте, Джерри, и выслушайте меня.
Джерри села, но не потому, что он ей велел, а потому, что ноги у нее внезапно подогнулись. Оставалась надежда только на банковского управляющего — теперь только он сможет вызволить их, когда приедет…
— Вот так-то лучше, — сказал Джим Конрад. — Сейчас принесу вам стакан воды.
Он пошел к холодильнику, который каким-то чудом все еще работал, вынул оттуда кувшин с водой и налил немного в стоявший перед ней стакан. Затем уселся за стол напротив нее.
Говорил он очень тихо, но даже в этом тихом голосе чувствовалась несгибаемая сила, и в глазах светилась такая же несгибаемая воля. Джерри поняла еще прежде, чем он заговорил, что она с ним не справится — этот мужчина слишком силен для нее. Он всех их поймал в западню, и его воля была как железная решетка, за которой они теперь оказались.
