Лиам с огромным удовольствием намазывал сладкие джемы на отломленные кусочки и смаковал, очень медленно, растягивая удовольствие. Напиток тоже был великолепным: свежий, с легкой кислинкой нектар не был похож ни на что, что Лиаму приходилось пить ранее.
Но вскоре все были сыты, еду убрали, оставив лишь напиток и большой деревянный поднос с фруктами.
Нанами принесла ещё несколько свечей, села рядом с отцом и сняла с шеи кулон. Селена последовала её примеру. Пальцы девушки подрагивали, внутри расползался страх, что всё это какой-то обман, и она теряет свой единственный шанс на спасение родных.
Когда две части ключа лежали на столе, все присутствующие требовательно уставились на Роба. Он что-то недовольно закряхтел, но всё-таки стянул шнурок, надёжно спрятанный под рубашкой, с шеи.
Три квадранта были совершенно одинаковы. Их нельзя было как-то различить, подвески точно повторяли друг друга каждым завитком.
Тотонаки соединил их в одну фигуру, образуя незаконченный круг.
– Хм… – Лиам потёр подбородок, – у меня такое ощущение, что не хватает четвёртой части.
Из лёгких Селены словно выкачали весь воздух.
Четвёртая часть.
Где ей найти четвёртую часть ключа? У неё и второй, и третьей нет, и совершенно непонятно, получит ли она их, что уж говорить о четвёртой.
В голове стало дурно, мир поблек.
– Я немного пройдусь, – Селена поднялась из-за стола, вернула свой кулон на место и жестом остановила Лиама, который хотел пойти с ней. Сейчас необходимо было одиночество.
Присутствующие проводили девушку взглядами, затем Роб и Нанами забрали свои части ключа.
Тото рассказал свою версию легенды о богине Адамант, что в общем-то не сильно отличалась от известных присутствующим. Как и Роб, он знал, что ключ разделён на две части, одна из которых хранилась у Нанами.
Полукруг якобы означал фазу Луны, под которой много тысячелетий назад и родилась на свет богиня. Однако ни Нанами, ни Тотонаки, ни кто-либо из их живущих ныне соплеменников не ходили к гробнице.
– Наша земля и так благословлена, – пояснил вождь. – У нас есть всё для жизни, наши люди крепкие и почти не знают болезней. А если и болеют, то мы обладаем иными лекарствами. Правда, в последние годы много приезжих посягает на нашу землю, но мы научились с этим бороться. Уж простите нас, что подумали на вас плохо.
– А чем вы нас усыпили? – с интересом спросил Лиам.
– Это цветок заката, – пояснил сын вождя, а Нанами протянула руку в сторону и сорвала что-то с куста. – Вот, – Навахо взял у сестры цветок и показал мужчинам.
Он был размером почти с ладонь, тёмно-фиолетовые лепестки ещё не полностью раскрылись, но уже источали потрясающий сладкий аромат.
– В таком виде он безвреден, – продолжил Навахо, – усыпляющее зелье получается только если высушить цветы, сделать из них порошок, а затем отвар. В небольшом количестве он безвреден, лишь усыпляет, но если вдохнуть или выпить слишком много – ждёт смерть, – он заметил, как обеспокоенно переглянулись гости, и добавил: – Мы знаем меру.
Они все ещё немного посидели за столом, слушая, что Лиаму удалось узнать из книг.
Тотонаки тоже не знал ничего о жертве, которую нужно принести богине, но обещал спросить у предыдущего вождя – своего отца, который сейчас спал.
– Не советую вам сейчас плыть, – сказал Тото, – в это время года течение реки очень буйное, передвигаться ночью просто небезопасно.
– Мы приготовим вам хижину, – Нанами улыбнулась, – а утром можете отправиться дальше. Вон ту, – она указала рукой на нужный домик.
– Спасибо, – Лиам кивнул. – Может быть, можно где-то умыться? Или нужно идти к реке?
– Нет, – мелодично засмеялась Нанами, – у нас всё есть, я покажу.
– Я пройдусь к пароходу, – завершая разговор, Роб поднялся на ноги, кивнул и, не дожидаясь ответа, пошёл прочь.
***
Селена быстро дошла до берега и села прямо на песок. Река бежала, бурлила и совершенно не интересовалась историей этой хрупкой с виду леди.
Селена стала чертить рядом с собой непонятные фигуры, пытаясь как-то усмирить свои мысли, однако в голове был полный кавардак. Ни в одной из книг, найденных Лиамом, не было ничего о том, что ключей к гробнице несколько, что их как-то нужно соединять или чего-то подобного.
«Все кулоны одинаковые, – думала Селена, – вполне возможно, что они просто существуют в нескольких экземплярах. Три, четыре или даже больше – не важно. Может, ещё не все потеряно? В любом случае нужно плыть к гробнице, назад всегда можно вернуться», – девушка сложила руки на коленях и устало опустила на них голову. Сил не было совсем. Хотелось немного поспать, отдохнуть, а затем завершить своё путешествие.
Неужели всё зря? Она спешила с другого конца земли, летела по небу, шагала по суше, плыла по воде – и что теперь? Тупик? Точка невозврата поглотит всех в свои пучины?
На глаза навернулись слёзы. Селена редко плакала, но усталость брала своё, и её натянутые нервы просто не выдерживали.
Чувствуя, как солёные дорожки бегут по щекам, Селена продолжала гонять из угла в угол свои невесёлые мысли, и не заметила, как начала засыпать.
– Прости, – раздался негромкий голос, вырвавший из легкой дрёмы, а рядом сел человек. – Я должен был изначально рассказать, что у меня есть часть ключа. Да, у меня есть свои… скажем так, планы на эти цветы, – слова давались капитану с трудом, но он продолжал: – Но в любом случае нужно было сказать. Я был уверен, что достаточно двух частей, чтобы открыть гробницу, – он замолчал.
Селена выпрямилась и посмотрела в глаза Робу, смело, без злости или ненависти, совершенно спокойно. Напротив был уставший человек. Он прожил свою, неизвестную ей жизнь, имел свои, неизвестные ей планы и цели. Разве может она судить?
– Я могу рассказать свою историю. Она длинная, но, возможно, что-то пояснит, – Роб подобрал камень и швырнул в воду.
Харрис сначала пожала плечами, а затем утвердительно кивнула: каждая история имеет право быть услышанной.
Роберт Штицхен снял куртку, набросил на плечи своей пассажирке и начал с самого начала.
========== История капитана Роберта Штицхена ==========
***
Роберт Штицхен родился в семье рыбака.
Это было тяжёлое время для Сент-Нуара в целом, и для его семьи в частности. Город накрыла засуха, река совсем смельчала, и было сложно добыть не то что заработок – просто пропитание. Урожаи были скудные, скот повально умирал.
Но ничто не вечно, и однажды тяжёлое, словно чугунное небо заполонили грозовые тучи, и природа разразилась дождём. Она наполнила реку до краев, напоила страждущие растения, умыла грешную землю.
И всё наладилось.
Первый раз по-настоящему Роберт попал на пароход в четырнадцать лет. Отец взял его, когда отправлялся за рыбой, и с тех пор юный Роб был его верным помощником. Солнце, дождь, тепло или холод – они выбирались за уловом, чтобы принести домой деньги.
Пойманную рыбу они продавали торговке, которая всегда стояла на рынке вместе с двумя дочерьми. Старшая, тогда ещё двенадцатилетняя девочка незаметно превратилась в юную девушку и привлекла внимание Роба. Немного неловкая дружба переросла в привязанность, а затем – первую влюблённость.
Её звали Аманда.
Статная, с копной густых кудрявых волос цвета воронова крыла, она задорно смеялась и всегда была в центре внимания. Словно магнит Аманда привлекала к себе людей и дарила им неизменную радость.
Время шло, Роб и Аманда сближались и уже строили планы на совместное будущее. Всё было просто, правильно, логично. Она продолжала помогать матери на рынке, а повзрослевший Роб уже сам выходил за уловом, пока отец занимался мелким ремонтом в городе.
Одним вечером Аманда пришла на их с Робом место с горящими глазами.
Этим местом был старый деревянный понтон, знатно прогнивший и заросший, никем не используемый, а оттого такой привлекательный для молодых людей. Здесь они проводили своё свободное время, вместе мечтали, вместе смотрели на ночное звездное небо.
