– Роб, – Аманда коснулась его лица ладонью и нежно погладила по подбородку, – скажи, а откуда у твоего отца подвеска?
– Какая подвеска? – спросил Роберт, зачарованно глядя, как развеваются её кудри на ветру.
– Вот здесь, на шее, – девушка приложила ладонь к солнечному сплетению, а затем изобразила пальцами форму квадранта: – вот такая.
– Досталась от деда.
Роб рассказал легенду о богине Адамант, которую много раз слышал от своего предка будучи ребёнком. Признаться, он считал это сказкой: красивой, доброй, волшебной. Верить он предпочитал в себя и свои силы, а не в божество, которое никогда не видел, и не в чудо, которое никогда не встречал.
Аманда Хольц была его личным чудом и божеством. В неё он тоже верил, потому что мог прикоснуться, притянуть к себе, обнять, поцеловать.
Но дед любил ту сказку и всё повторял и повторял, уверяя, что внук однажды доберётся до гробницы, и с тех пор всё станет хорошо в Сент-Нуаре.
– А давай туда поплывем! – Аманда закружилась на месте, и полы её цветастого платья взмыли вверх, обнажая стройные загорелые ноги. – Я слышала, – её глаза светились, словно у кошки в темноте, – что если найти цветок, то можно жить вечно!
– Глупости! – молодой Роб сорвал с ветки цветок нежно-жёлтого цвета, повертел его между пальцев и заложил за ухо девушке. – В легенде говорится, что можно лечить болезни, но точно не про вечную жизнь. К тому же, милая, у отца одна часть ключа, а нужны две.
– Ты не можешь знать наверняка, – пожала плечами Аманда. – Мы с мамой ходили к старой-старой травнице, и она нам рассказала всё это. И сказала, что ключ есть у нескольких людей, получили они его от своих предков. Ничего про то, что должно быть одновременно несколько ключей. Ни слова.
Роб пожал плечами. Он в это всё не верил.
– Пожалуйста, – Аманда сложила руки в молитвенном жесте, – давай поплывём. Всегда можно попытаться.
Вздохнув, Роберт махнул рукой: мол, ладно, твоя взяла.
Аманда звонко завизжала от радости и кинулась ему на шею с горячими поцелуями.
На этом моменте повзрослевший, даже, вернее сказать, постаревший капитан замолчал.
Он вытащил из кармана смятую сигарету, спички и закурил.
Река, как и пятнадцать лет назад, бежала, бурлила, шумела, точно такая же, неизменная, постоянная.
Селена тоже молчала, не смея прервать эту тишину и нарушить магию истории давно минувших дней. Она дождалась, когда Роб докурил, выбросил окурок в холодную воду и продолжил.
– Мы отправились следующим утром. Взяли старый пароход, который с отцом уже не использовали для рыбалки, я тайком забрал у него ключ, он всегда снимал его перед сном, и мы поплыли искать гробницу…
Их путь был весёлым, ветер попутным, а солнце ярким.
Аманда без умолку болтала о том, как они будут жить вечно, а Роб посмеивался с её детских, совсем ещё наивных мечтаний. Но как ей можно было отказать или перечить? Любовь принимает всё без остатка и всяких «но».
Уже ближе к гробнице река стала совсем бурной, тут и там попадались скрытые под водой валуны, острые камни. Роб убавил ход и сосредоточился на штурвале, боясь попасть в беду.
Но они миновали все опасности и увидели гробницу. Огромная, она возвышалась над рекой, окутанная зеленью, обрамлённая по всему периметру благоухающими цветами. Птицы пели так громко, как не слышали никогда в жизни ни Роб, ни Аманда.
Молодые люди смотрели на величественное строение, затаив дыхание, словно божество было уже здесь, рядом, во плоти.
– Роб! – Аманда крепко его обняла. – Ещё чуть-чуть и цветы будут у нас! И мы не расстанемся никогда, даже смерть не разлучит нас.
Роб ощущал благоговейный трепет. Ему хотелось говорить только шёпотом, в нём укоренилась вера в каждую рассказанную дедом историю.
Выбравшись из парохода, они стали подниматься по каменным ступеням ко входу в гробницу. Шаг за шагом, ступень за ступенью, Роб и Аманда приближались к истинному чуду. Широкая площадка перед каменной дверью утопала в зелёной цветущей растительности. Здесь порхали бабочки невиданных расцветок, а воздух был наполнен ароматом чуда.
Штицхен снял с шеи шнурок с ключом-кулоном и приложил к углублению в камне. По его венам растеклось необычайное тепло. Оно заполнило всё тело, каждую его клеточку, проникло глубоко в ДНК. Настоящее, истинное чудо, магия, концентрированное волшебство.
Но тяжёлая дверь оставалась заперта.
– Кажется, ничего не происходит, – Роб рассмотрел ключ и попробовал приложить его другой стороной. – Нет, милая, ничего. Видимо, всё-таки нужны две части вместе.
– Дай мне, – Аманда забрала из его рук квадрант и с силой прижала к дверям.
Небо, только что ясное, без единого облака, в миг заволокло чёрными тучами. Воздух внезапно стал густым, удушающим, мир разразился таким раскатом грома, словно где-то поблизости рушились горы, а яркая вспышка молнии ослепила Роба.
Громкий крик Аманды вывел его из оцепенения. Роберт поражённо ахнул, глядя, как за долю секунды тело девушки отбросило от гробницы, как тряпичная кукла она отлетела назад, за возведённые природой перила площадки, и с воплем ужаса упала куда-то вниз.
– Аманда! Аманда! – диким голосом закричал он и кинулся к реке.
Только одной богине известно, как Роб не сорвался с крутых ступеней вниз.
Ливень нещадно хлестал.
– Аманда! – на ходу скидывая обувь, Роб бросился в пучину холодной реки.
Ледяная вода обжигала. Она миллионом острых иголок колола его тело, жаждущее найти любимую в тёмных волнах. Но всё было тщетно.
Роб не знал, сколько он был там, но гроза прошла, и только кулон остался плавать рядом с ним. Дрожащей рукой будущий капитан взял шнурок в руки и надел на шею.
Он посмотрел на величественную гробницу, забрался на пароход и поплыл назад, снедаемый горем и слезами.
Один.
Отец ждал на пристани в Сент-Нуаре. Он только что выгрузил улов и готовился отнести его на рынок на продажу. Ещё издалека он заметил свой старый пароход и словно чувствовал, что что-то не так, словно не зря была такая долгая и страшная гроза.
Роб шагнул на пристань, посеревший и постаревший за эти пару дней. На его лбу пролегли морщины, а виски тронула седина.
– Сын… – мужчина поднял на него добрые глаза и всё понял.
– Отец… – Роб упал в его объятия и разрыдался, как маленький мальчик.
Они сидели на пристани много часов, пока Роб не уронил последнюю слезу по своей ушедшей любви, пока не повторил эту историю сотню раз, как будто вбивая её себе под кожу, чтобы никогда не забыть. Он протянул отцу кулон, но тот лишь покачал головой.
– Выброси, он не приносит чудес, только горе.
Но Роб надел шнурок на шею, как немое напоминание о случившемся.
Ещё одним испытанием был разговор с матерью девушки.
Убиваемая горем, она металась из стороны в сторону, рыдала и сыпала проклятьями, обвиняя Роба во всём. Хотя сама знала, как сильно Аманда жаждала найти волшебный цветок и подарить себе и родным вечную жизнь. Материнское сердце разрывалось от боли, и вскоре женщина вместе с младшей дочерью покинула Сент-Нуар.
Роберт Штицхен опять замолчал и ещё раз закурил.
– Прошу прошения, – прошептала Селена, по её щекам катились крупные солёные капли.
Она плакала и из-за боли Роба, и из-за своей собственной беды. И извинялась и за эти непрошеные слёзы, и за свои обвинения.
– Я узнал, куда они переехали, иногда езжу туда, смотрю, чтобы всё было нормально. Когда никто не видит, подлатаю что-то. Тяжело ведь жить без мужчины. Недавно узнал, что мисс Хольц заболела. А потом появились вы, – Роб поднял глаза на свою пассажирку и затянулся табачным дымом. – Увидел вторую часть ключа и решил, что можно попытать счастья. Достать этот чертов цветок и помочь ей. Это было бы моим искуплением.
– Давайте найдём этот цветок вместе, капитан, – шепнула Селена.
– Судя по всему, нужны три части ключа.
– Но в вашей версии нужен полукруг. И племя об этом говорит. Возможно, один запасной? – предположила девушка, сильнее кутаясь в куртку Роба. – Или их вообще гораздо больше, но нужен всё равно полукруг? – в сердце теплились огоньки надежды, лишь бы всё было не зря.
