— Как вы смеете! — взвилась Эбби.
— Смею! — закричал он, схватив ее за плечи и, когда девушка попыталась отвернуться, заставил посмотреть себе прямо в глаза.— Все, что я от тебя слышу,— бесконечное нытье о репутации, об отвратительном вкусе Аманды, о том, что никто не помогает маленькой бедняжке Эбби. Черт возьми! С какой стати ты должна бегать за всеми? Да, возникло препятствие, так преодолей его! Неужели ты на самом деле думаешь, что Аманда может ни с того ни с сего изменить план? Конечно, нет. Подписанный контракт не допускает перемен, он проработан с обоими Морисонами, и не будь такой наивной, не думай, что Аманда ошиблась и приняла тебя за Питера!
— Но Питер...
— Я уже сказал — никаких «но»,— резко оборвал ее Макс.— Конечно, Питер был счастлив сбросить Аманду со своей шеи, даже зная о том, что она попытается испробовать свои фокусы на тебе. Но я уверен — он, лежа сейчас в постели, знает: ты справишься. Как и все остальные, он уверен в твоих способностях и не сомневается, что ты вполне годишься для такой работы.
— Все, что я сделала,— это подвела Питера и остальных,— прошептала Эбби, совершенно расстроенная.— Вам, может быть, трудно поверить, но никто в жизни не хотел так сильно работать у Дженнифер, как я. А когда мне выпало иметь дело с Питером, я была безумно рада. Но едва возникли проблемы с Амандой Морисон, то вместо того, чтобы взглянуть на дело со стороны и подумать, я запаниковала,— хрипло призналась Эбби.— Я совсем запуталась.
— Запуталась? — спросил Макс мягким ровным голосом.— О'кей, в панике ты выпустила Аманду из-под контроля. Единственное, что тебе надо было сделать,— послать ей контракт. Ну ладно, Аманда больше не твоя забота.
— Как это? — воскликнула Эбби, вырываясь из его рук.— Почему? Потому что ею занялись вы? Как же вы самоуверенны! Думаете, что если вы все утро пожирали друг друга глазами, то все мои проблемы разрешились?
— А в чем они заключаются, Эбби? — Его голос был тихим и холодным.— Не вздумай сказать, что ты ревнуешь.
— Не обольщайтесь! — Глаза Эбби загорелись негодованием.— Возможно, женщины кидаются к вам в объятия, как только вы поманите их пальцем, но большинство из них разочаровываются и негодуют, обнаружив, что ваша мораль — это мораль уличного кота!
— Без сомнения, кто-то — да. Но не ты, Эбби!— Он грубо рассмеялся, схватил ее за руки и притянул к себе.— А может, это оттого, что ты считаешь — передо мной невозможно устоять?
— Нет... Ничего подобного,— заикаясь, сказала Эбби.
Внутри у нее все перевернулось, сладострастный трепет теплой волной охватил все ее существо.
— Я тебе нравлюсь?— хрипло спросил Макс, и с чувственной сладостью впился в ее губы.
Девушке показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Его пальцы нетерпеливо расстегнули молнию ее куртки и коснулись кожи. Руки Эбби сами собой обняли его за шею, и она невольно застонала, когда его руки, наконец, добрались до цели — легли на теплые груди с такой нежностью, что она, забывшись, растворилась в горячечном поцелуе...
Тело ее больше не слушалось разума, оно напряглось и зажило своей жизнью, подчиняясь только его рукам. Каждое прикосновение Макса, точно клеймо, прижигало ее плоть, и это удовольствие по силе было сравнимо только с болью. Но ее тело требовало чего-то еще...
И эта жажда неведомого делалась невыносимой, как голод, заставляя теснее и теснее прижиматься к телу мужчины в отчаянии и смущении от того, что она ощущала ответную реакцию. Мысли путались в голове. Эбби испытывала дикий, незнакомый прежде восторг, но где-то в глубине сознания билась спокойная мысль, что впервые за двадцать три года ее чувственность проснулась. Она вдруг вспомнила их первый поцелуй и свою мысль о том, что он — особенный.
— Макс,— зашептала она, непритворно дрожа, сумев, наконец, оторваться от него.— Макс...
Ее руки все еще обнимали его, тело дрожало, она ощущала его пальцы на своей напрягшейся груди, потом они спустились ниже, к бедрам, но она воспротивилась, и ее протест был единственным звуком, нарушившим их тяжелое молчание.
— Макс, я не могу... Я не хочу играть с тобой,— сказала она странно спокойно, хотя внутренний пожар не убывал.
Желание светилось в ее глазах, оно клокотало во всем ее теле, руки Макса легли ей на бедра, но, когда он отпустил ее, его лицо было бесстрастным.
— Думаю, нам не стоит отрицать, что мы продолжим эти волнующие игры?
Эбби хотелось протестующе закричать в ответ на эти почти язвительные слова, но она не могла скрывать, до какого возбуждения довел ее этот мужчина. Первый же поцелуй послужил сигналом, что Макс—тот человек, в которого она может влюбиться. Конечно, для него это все игра, а в глубине души Эбби знала, что отдаст свое тело только тому, кто сумеет завладеть и ее сердцем.
— Я... ничего не пытаюсь отрицать, но я не хочу это обсуждать.
— А я хочу,— ответил он и, сощурившись, холодным взглядом окинул ее фигуру.— Независимо от того, какова моя мораль — уличного кота или кого-то еще, но ты хочешь меня, Эбби. И я не понимаю, что тебя сдерживает. Или лучше спросить — кто?
Эбби не представляла, как выглядит сейчас со стороны, но была потрясена. У нее не было опыта любовных приключений, но она знала точно, что происходящее между ней и Максом захватило обоих. И сейчас его интересует, есть ли какой-то другой мужчина, которому она хранила бы верность. Но как он смел подумать, что она стала бы отвечать на его ласки, если бы и впрямь была в кого-то влюблена!
— Никого нет,— сказала Эбби, злясь на себя за глупость, что не может и никогда не могла отделить физическую любовь от любви истинной. Проблема, с которой сам Макс едва ли сталкивался.
— Так-таки никого? — насмешливо спросил он.
Она колебалась, испытывая искушение сообщить о том, что безумно влюблена.
— Никого,— холодно повторила Эбби. А, собственно, почему такой интерес? У Аманды есть муж, но разве это для Макса препятствие?
— Да, удивительно,— ласково пробормотал Макс.— С другой стороны, может, это и не должно удивлять. Ты очень красивая, Эбби, и я подозреваю, что у тебя толпы обожателей.
Ее губы сжались от злости. Она отвернулась к окну. На самом деле он так не думает, сказала она себе. Нет, Эбби не страдала болезненной скромностью и знала, что привлекательна. От матери она унаследовала загадочные зеленые глаза, от бабушки Грентхэм им с Элейн достались роскошные, густые волосы. Но Эбби очень редко ощущала себя действительно красивой, пожалуй, только тогда, когда счастье царило у нее в душе.
— Наши взгляды на любовь очень отличаются,— заявила Эбби с высокопарной холодностью.
