— Любой, — досадливо отмахнулась Виттория. — Ну куда же он все-таки запропастился? Неужели я унесла его домой… Нет, вот он. Нашла! — радостно крикнула она, подняв журнал над головой. — Конкурс — это такой удобный случай… Его нельзя упускать… Ведь даже этому Деларио понравились твои идеи… А он ведь как-никак столичный житель… — бормотала она, быстро перелистывая глянцевые страницы.
— Вообще-то он из Перуджи, — поправила ее Лаура.
Но подруга ее не слышала. Виттория замерла с раскрытым журналом в руках, ошеломленно уставившись на его страницы.
— Невероятно… Этого просто не может быть… Неужели это и вправду он?
— Что случилось? О ком ты говоришь? — поинтересовалась Лаура.
— О Ренато Вителли, — с расстановкой проговорила Виттория и продемонстрировала Лауре разворот журнала, на котором красовалась фотография… ее ночного гостя.
От неожиданности Лаура едва не выронила из рук чашку с дымящимся чаем.
— Но ведь это же тот самый Ренато, которому ты одолжила мой ключ… — растерянно проговорила она. — Только его фамилия Деларио…
— Так он представился тебе. Но на самом деле он Вителли. Ренато Вителли — самый известный шоколатье в нашей стране…
— Тот самый шоколатье? — словно отказываясь верить услышанному, переспросила Лаура.
— Убедись сама! — Виттория положила журнал перед подругой.
Лаура склонилась над большой, во весь разворот фотографией, с которой улыбался ее недавний знакомый. Крупный план четко запечатлел веселый взгляд голубых глаз, темные узкие брови, прямой тонкий нос и белозубую улыбку. На покатом лбу, над которым задорно топорщился ежик темных волос, проглядывало несколько коротких морщинок. Лаура не могла оторвать взгляда от этого удивительного лица.
«Лучшим среди итальянских шоколатье вновь признан владелец шоколадного дома „Дар богов“ Ренато Вителли», — сообщалось в кратком комментарии. «Несколько недель назад он с успехом провел мастер-классы в крупных городах Умбрии и Тосканы, на одном из которых заинтриговал присутствующих обещанием представить на осеннем фестивале в Перудже оригинальное творение, созданное из шоколада».
Как же так? Зачем он назвал нам чужую фамилию? Зачем сказал, что занимается живописью? Почему он солгал? — мысленно задавала кому-то Лаура бесконечные вопросы, беспокойно теснившиеся у нее в голове. Но ни этот неведомый кто-то, ни тем более она сама в этот миг ответить на них не могли.
— Я догадываюсь, о чем ты думаешь, — заметила Виттория, наблюдавшая за выражением ее лица. — Могу сказать тебе только одно: если этот таинственный красавец предпочел остаться неузнанным, значит, у него были для этого веские причины.
— Да, я уехал в Монтефалько, не предупредив тебя, я пренебрег своими обязательствами и пропустил переговоры с американскими партнерами… Я виноват… и признаю это. Но тебе хорошо известно, по какой причине я так поступил, — усталым голосом говорил Ренато, устремив взгляд куда-то мимо Карло, хотя тот сидел прямо напротив него. — Тебе хорошо известно, что я поехал туда за Элеонорой. С тех пор, как она ушла из дома, я не мог думать ни о чем другом… Я должен был найти ее…
— Ну и как, тебе это удалось? — с напускной заинтересованностью спросил Карло.
Ренато удрученно покачал головой.
— Нет, в Монтефалько ее не было. Даже ее отец не знает точно, где она может быть. По крайней мере, так он утверждает…
Карло несколько секунд молча разглядывал лежавшую на столе папку, затем негромко проговорил:
— Думаю, в настоящее время эти сведения уже нельзя назвать достоверными. Ведь теперь даже мне известно, где пребывает Элеонора. Что уж говорить о синьоре Сабателли…
— Ты… Ты знаешь, где Элеонора? — встрепенулся Ренато, порывисто привстав со стула.
— Да, представь себе, — развел руками Карло.
— Но… Как ты мог это узнать? — ошеломленно спросил Ренато. — Кто тебе сказал?
— Ты не поверишь, но эти сведения я получил из первых рук… То есть от самой Элеоноры.
Ренато медленно опустился на стул.
— Так ты хочешь сказать, что она…
— Позвонила вчера днем в наш офис и любезно попросила меня передать тебе, что если ты жаждешь увидеться с нею, то сможешь это сделать на бракоразводном процессе, — с расстановкой проговорил Карло. — И я так же любезно согласился выполнить ее просьбу. Чем, собственно говоря, в данный момент и занимаюсь…
Ренато уставился на него бессмысленным взглядом.
— Прости, я не понял… Увидеться где? — наконец еле слышно спросил он.
В ответ Карло резко поднялся на ноги и сделал несколько быстрых шагов в направлении окна, затем обратно.
— Да перестань ты, ради бога! — громко воскликнул он. — Что ты изводишь себя, будто во всем этом есть твоя вина! Разве ты прогонял ее? Разве хоть один из твоих поступков мог стать причиной подобной выходки?
— Не защищай меня. Я был несправедлив к ней, — горячо возразил Ренато. — Ну что мне стоило сделать ее имя названием нового шоколада? Ведь она моя жена, она это заслужила…
— Очнись, прошу тебя! Вся эта история с названием была для нее только предлогом. Она давно приняла решение бросить тебя.
— Не говори так об Элеоноре! — задыхаясь от гнева, прокричал Ренато. — Ты не имеешь права осуждать ее и уж тем более обвинять в чем бы то ни было… Скажи мне, где ее найти, и я прямо сейчас поеду к ней, чтобы попросить прощения.
— Думаю, тебе это не удастся сделать, — вновь перешел на спокойный тон Карло, глядя в глаза своему собеседнику.
— Потому что ты отказываешься сообщить мне ее местонахождение? — с вызовом поинтересовался Ренато.
— Потому что ей наплевать на твои мольбы о прощении… И на твой шоколад тоже… — тихо объяснил Карло. — Элеонора теперь с другим изобретателем шоколада, который наверняка и является вдохновителем умело разыгранной ею сцены…
— Что ты сказал? — угрожающим тоном спросил Ренато и, решительно подойдя к Карло, схватил его за грудки. — Повтори… Если осмелишься…
Карло иронично хмыкнул, открыто глядя прямо в глаза своему шефу.
— Господи, прямо как в кино… — словно разговаривая с самим собой, пробормотал он. — Да пожалуйста… Сколько раз тебе повторить, чтобы до твоих куриных мозгов дошло наконец, что Элеонора предала тебя, что она бросила тебя ради другого, что ваша ссора была разыграна по заранее придуманному сценарию? Мне не трудно, я повторю это и сто раз…
Некоторое время Ренато смотрел на Карло, судорожно вцепившись пальцами в темно-синюю ткань его рубашки, словно надеясь, что тот вдруг рассмеется и признается, что все это только розыгрыш. Но Карло молчал. Тогда Ренато разжал пальцы и, отступив на несколько шагов назад, безвольно опустил руки.
