голоском и манерно размахивает руками. Ведь отдать себя в руки обычной тетки с начесом сестре не комильфо. Настоящий столичный стилист может быть только пафосным.
Вынуждена признать, что теперь сестра от меня не отстанет. Она давно пыталась взяться за мою внешность, но мне как-то удавалось избежать участи быть куклой для воплощения ее представлений для красоты. Если честно, я считала себя безнадежной. Серой мышкой. Незаметной. Парни не обращали на меня внимания, а все вокруг говорили, как повезло Эляне с внешностью. Обиды во мне не было, ведь разве так важна внешность? Даже лучше, когда на тебя не пялятся все кому не лень. Живешь себе тихо и спокойно.
— Сделайте всё, что можете! — настаивает Эляна, держа меня за плечи и поворачивая, а потом перенося руки на голову. Поворачивает ее из стороны в сторону. Слежу за отражением в зеркале, где двигается моя голова. — Профиль у нее ничего. Да ведь?
— Кожа чистая! — восклицает стилист, вскидывая руки. — Куколка просто! Но ей нужно привести брови в порядок, ресницы нарастить, губы чуть-чуть подколоть, — показывает пальцами размер, сжимая их в горсть.
— Она беременна, нельзя ей ничего колоть, — морщится сестра, а меня перетряхивает. — Нет, просто макияжа, бровей и прически будет достаточно. Будем брать естественностью!
Звучит как военный план по чьему-то завоеванию. Глаза сестры победно сверкают, а стилист принимается под ее руководством за работу. Эляна сидит в кресле и листает журнал. Она похожа на картинку. Красивая, модная, стильная. А я на ее фоне теряюсь. Но меня устраивает такой вариант. Незаметной быть просто. А вот когда на тебя обратили внимание — начинаются трудности. Не хочу истории Золушки, когда красивое платье преображает дурнушку и она привлекает принца. Нет. Разве это правильно, когда тебя замечают за внешнюю красоту?
Вот я повелась на нее. Повелась на Тимофея. И к чему это привело? Начинаю понимать, что истина где-то в другом месте, не так, где бушует океан чувств. Я должна идти по другой дорожке. Возможно, под руку с сестрой. Она поможет мне пройти ее безболезненно.
— Девушки, вы готовы? — слышу, как открывается дверь моей комнаты, мелодичный голос Нонны Аркадьевны доносится до меня.
Остановившись в проеме двери, она сражает наповал своим роскошным красным платьем в пол, с идеальным макияжем и эпатажной прической. Ее белые волосы буквально зачесаны наверх и стоят дыбом. Я бы сказала так. Но уверена, это прическа называется как-то пафосно. Выглядит Нонна Аркадьевна так, словно собралась на прием к самой королеве. Хотя она и в обычное время выглядит шикарно.
— Варвара, ты просто чудо как хороша, — отвешивает она комплимент, и впервые я начинаю понимать, что преображаться — это не так плохо. Получать комплименты довольно-таки приятно.
— Вы тоже, — отвечаю совершенно искренне, но пожилая женщина в ответ на мои слова лишь хмурится. Потом ее искусно выведенные брови вздымаются. Заметила. Она поняла, что я едва открыла рот и прошамкала комплимент еле слышно. А всё потому, что сутки назад я прошла болезненную процедуру переустановки брекетов с внешней стороны зубов на внутреннюю.
Болезненную. Это слово даже и близко не передает боль, что я испытала. Не говоря о том, сколько часов меня мучили.
— Что с тобой, девочка? Боже мой, у тебя лицо опухло! — возмущается она, грозно глянув на сестру. — Эляна, ты что, и над родными издеваешься, не только над моим сыном?
Я бы под таким орлиным взором сникла и уползла в нору, но сестре всё нипочем. Подбоченившись, она вскидывает подбородок и дерзко встречает нападку свекрови.
— Я забочусь о Варе! Никто кроме меня этого не делает в этом доме! Ее тут едва замечают, а некоторые, наподобие вашего хамовитого внука, и вовсе обижают ее!
Дергаюсь. Зачем она говорит про Тимофея? Я на него даже не жаловалась.
— Как? Тимоша обижает Варю? — приходит в ужас бабуленция и наполняется гневом. — Я сейчас дам этому шельмецу!
— Дайте-дайте, — потирает руки Эляна, с удовлетворением смеясь, а я бегу наперерез Нонне Аркадьевне, складываю руки в мольбе.
— Не надо никого ругать, я не имею никаких претензий к Тимофею, он не обязан быть со мной вежливым, всё нормально…
— Он должен быть вежливым, — она останавливается в дверях и, смерив меня изучающим взглядом, движется в сторону комнаты своего внука. Истинная королева.
Гляжу ей вслед, нервно сминая пальцы. Что натворила Эляна?
— Пожалуйста, останови ее, — кидаюсь к ней.
— А может, еще предложишь остановить боинг на полном ходу? — сестра довольно улыбается и наблюдает за представлением, стоя вместе со мной в коридоре возле моей комнаты.
Тимофей открывает дверь бабушке, его комната расположена в конце коридора. Боже! Вижу его и тут же прикрываю глаза. Чтобы немедленно открыть их снова.
— Тимофей! — кричит Нонна, и я бы на ее месте тоже вопила.
Из одежды на Тимофее лишь длинное белое полотенце, обернутое вокруг бедер. Голый рельефный торс блестит от капелек воды. Волосы взъерошенные. Он явно только вышел из душа.
Стою и пялюсь на четкие кубики пресса и косые мышцы, уходящие к краю полотенца. Не дышу. Воздух не поступает в легкие. Надо заставить себя дышать и отвернуться. Но я столбенею, когда моя мечта стоит передо мной. Но я для него пустое место. Тимофей на меня даже не смотрит.
— Бабуль, — улыбается он Нонне, опираясь на дверной косяк.
И когда он это делает, его мышцы играют под кожей и напрягаются. Почему-то это зрелище заставляет меня почувствовать резкую жажду. Тимофей ужасный. Гадкий. Но не признать тот факт, что он чертовски хорош, я не могу.
— Тебе не стыдно, Тимофей?! — пытается поучать внука Нонна. — И почему ты до сих пор не одет?
— Времени вагон, я скоро, бабуль, и нет, мне не стыдно. Стыдно, у кого видно, — смеется он, видимо думая, что потрясно шутит. Даже бабушка ему не указ, вот ведь бесстыжий.
— Не хочу даже слушать, что там у тебя видно! Скорее одевайся, ждем тебя внизу.
— Зато эти вон хотят, смотри, как вылупились, — поворачивает он голову в нашу сторону, и я просто со стыда сгораю. Сестра, стоящая рядом, как-то странно дышит. Бросаю на нее взгляд, она же не отрывает свой от
