долг «приглядывая» за тобой. Ты тоже так считаешь?
– О деньгах я не знал, а по поводу долга нужно подумать, – усмехнулся Роман.
– Ты такой же, как твой отец. Всё меряете деньгами. Деньги я взяла до случая с тобой и не собираюсь возвращать долги натурой.
– Ксюша, не сердись. Ты очень хорошая, самый близкий мне друг. Ты меня больше не любишь?
– Люблю, как брата. За эти полгода столько всего произошло и хорошего, и плохого, что чувство влюблённости ушло на второй план. Я ни о чём не жалею, а моя ревность к твоим подружкам была обоснована.
– А я жалею, что ты меня бросила.
– Глупости! Тебе остроту придавала таинственность наших отношений. А что было бы откройся наша тайна?
– Я так не думаю. Мы знакомы четыре года, два из которых я тебя не замечал, а потом влюбился. Ты необыкновенная: с одной стороны – свой парень, а с другой – чувственная, симпатичная и добрая девушка. Я завидовал раньше Митьке, а узнав тебя ближе – влюбился. Я тебя и сейчас люблю. Ты далеко завтра собираешься?
– Бабушку завтра выписывают. Мне нужно до её приезда обед приготовить, а потом поеду в университет с документами.
– Она так и не хочет видеть тебя? Ты же ей помогла.
– На сильно мил не будешь. Вы когда летите в отпуск?
– Через две недели. Ты не торопись, делай свои дела.
Роман улетел с отцом в отпуск, а Ксения осталась в доме с Анной Ивановной на целый месяц. Она прошла по результатам ЕГЭ в три вуза, один из которых был в соседней области. «Это решит все мои проблемы, – радовалась она. – Я получу койко-место в общежитии, устроюсь на работу и буду учиться. Как сказать об этом Мите? Тянуть нельзя, нужно решать до приезда Берестовых». Она позвонила Дмитрию, попросила его приехать и, приготовив для брата кофе, пригласила к столу.
– Митя, я поступила в университет и у нас и в другом городе. Я хочу уехать, – волнуясь, начала она.
– Зачем? Что ты задумала? – не понимал брат.
– Я больше не могу и не хочу находиться в этом доме. Нам с тобой нельзя волновать бабушку, значит, я не могу жить у вас, квартира на Попова занята, а мне общежитие здесь никто не даст. Не перебивай. Я стану студенткой, получу общежитие, переведу пенсию, мне не страшна будет опека. Не надо меня уговаривать. Я всё решила. Будешь против отъезда, я не скажу куда поеду.
– Ксюш, ты нормальная? – возмутился Дмитрий.
– У меня есть копия справки из психдиспансера. Показать? Мить, я могла уехать и поставить тебя перед фактом. Но ты мой родной человек и я не хочу тебя обманывать. Мало того, я могу поехать с тобой, но с условием, что ты сохранишь всё в секрете. Я не думаю, что меня будут разыскивать с собаками, но всё же. Ты подумай сам: мне родные стены не помогут. Этих стен у меня нет!
– Я плохо представляю, как ты справишься одна, но если решила – езжай. Почему нам не поговорить с бабушкой, не продлевать аренду и жить тебе там. Есть что-то ещё, чего я не знаю?
– Есть, Митя. Мама как-то проговорилась, что Берестов мой отец, но я не придала этому значения, приняв за пьяный бред. Позже Алексей Иванович отдал мне мамин сейф с её золотом. Небольшой металлический ящик с кодовым замком. Я нашла внутри результаты теста на отцовство. Там нет ни фамилий, ни имён, но есть родственная связь дочь-отец. Как ты думаешь, чьи это результаты? Не знаю, в курсе ли этого Берестов. Да дело и не в нём, а в Романе. Я люблю его, Митя. Ты понимаешь, что может случиться? Каких я дел могу натворить?
– Значит, причина отъезда Роман, а всё остальное «довесок»? Почему ты не можешь поговорить с отцом и братом? Почему не выяснишь правду? – не понимал Митя.
– А ты не допускаешь, что один знает правду, но почему-то скрывает? А как к этому отнесётся наследник, узнав о втором? Ты можешь себе представить, чем закончится такое выяснение? Я не хочу ничего выяснять, не хочу ничего менять, а просто хочу уехать. Если это будет ошибкой, то моей ошибкой.
– Ксюша, не сердись. Я не знаю, как бы я поступил, окажись в подобной ситуации. Бабушка и отец были обижены на маму, а достаётся тебе. Мамы нет, обида осталась, и они вымещают её на тебе. Полный абсурд, но они считают себя правыми. Когда поедем?
– У меня собеседование двадцатого. Поедем без вещей, а там посмотрим. Я могу поехать пока одна, а ты позже поможешь с переездом.
– Я поеду и помогу, но всё это как-то неправильно, – говорил Митя. Он сомневался в правильности решения Ксении, но зная характер сестры, ему следовало согласиться.
– Скажи, как правильно, старший брат. Если я становлюсь студенткой, то получаю возможность жить по-новому. Это будет сложно, но я справлюсь. Многие живут и учатся вдалеке от дома, а у меня и дома то нет. Пойми, даже не будь Романа, мне здесь не рады. Меня не выгоняют, меня просто не замечают. Не замечают, как привычную обстановку в доме, как собственную тень. Митя, ты единственный, кто поздравил меня с днём рождения и получением аттестата, а Анна Ивановна испекла пирог. Помнишь выпускной вечер? Тебе ещё нужны какие-то доводы? Они улетели в Италию, и им нет дела до того, где я буду учиться, как жить дальше. Хотя, вру. Когда я просила деньги у Алексея Ивановича на операцию бабушки, был короткий разговор о дальнейших планах. Я просила дать мне время до сентября. Может, Берестов и ждёт до этого срока? В таком случае, я всё делаю правильно.
Второго августа Ксения увидела свою фамилию в списке под номером девятнадцать из сорока. Вернувшись в дом Берестовых, она начала тщательный отбор вещей для переезда. Их оказалось не так и много. «Ничего. Рынок в городе богаче нашего. Деньги у меня есть, пусть и небольшие, буду покупать вещи по необходимости», – думала она, складывая «приданое» в сумку. Двадцать пятого августа, вдвоём с Митей, они отвезли вещи. Он помог устроиться в общежитии, вставил в дверь новый замок и сделал перестановку в комнате. Следующую, окончательную поездку она планировала в субботу. Закончив все дела в городе, она поужинала вместе с Анной Ивановной и поднялась к себе, приготовиться к отъезду. Сложила оставшиеся вещи в сумку, открыла сейф, забрала оттуда деньги, положа их на дно сумки, и закрыла дверцу. «Если судьба, сокровища меня дождутся», – подумала
