комнату, но днём часто видел его в комнате Ксении. Каникулы закончились, и сестра отправила Митю назад к бабушке.
– Митя, езжай домой. Бабушка волнуется, ей там одиноко, да и тебе в университет добираться удобнее. Я в порядке. Нужно привыкнуть и жить с этим. Ты не переживай, я справлюсь. Будем видеться с тобой в выходной. Да, я больше не люблю Романа. Будь спокоен на этот счёт. Нельзя любить человека, который тебе лжёт, и которому ты не доверяешь.
– Он тебя обидел?
– Разве я могу позволить кому-то себя обидеть, имея синий пояс по карате, – улыбнулась Ксения в первый раз за всё время. – Всё в порядке, брат. Меня сейчас беспокоит только то, чтобы не оказаться в детском доме. Езжай спокойно и оставайся на связи.
Через неделю Алексей Иванович постучал в её комнату.
– Ксения, я принёс тебе кое-что, – сказал он, ставя на стол небольшой металлический сейф с кодовым замком. – Здесь, я думаю, мамины ценности – они твои. Правда, я не знаю ни шифра, ни того, что внутри. Попробуй отгадать. Это её документы, – он протянул небольшую папку. – Я сделал с некоторых копии, чтобы оформить тебе пенсию. Это будет некая гарантия стабильности для тебя. Бизнес мне надо ещё сохранить и приумножить, а тебе ещё учиться. Да, выберешь время, вещи мамы разбери в шкафу. Мне не важно, куда ты их денешь, но они напоминают мне об Ольге, а я этого не хочу. Сделаешь?
– Я займусь этим в ваше отсутствие. Не возражаете, если я предложу кое-что Анне Ивановне?
– Не возражаю. Только сделай это быстрее. Да, у мамы был счёт в банке. Через полгода, я переведу средства на твоё имя. Не получится открыть сейф – придётся его вскрывать с помощью силы.
«Мама, о чём ты думала, когда открывала и закрывала этот ящик? Ты никогда не «дружила» с цифрами, хотя у тебя была хорошая зрительная память. Ты номер своего телефона не могла запомнить. Здесь шесть цифр. Будем экспериментировать с днями рождения. Кто у нас в опале? Егоров, бабушка. Остаются четверо, – думала она, глядя на цифры. – Начнём, пожалуй, с себя. 220687. Смотри-ка, угадала, – сказала она вслух, услышав щелчок замка. Она открыла дверцу. Внутри лежали коробочки с украшениями, какие-то бумаги и деньги. Их было немного, но кроме стопки купюр в тысячу рублей числом пятьдесят шесть, были пять тысяч долларов. Она вынула из небольшой папки бумаги и просмотрела их по очереди. Ничего интересного для себя не нашла, кроме теста. Он был анонимный, но на имя Березиной О.С. Образец один и два давали положительный результат отец-дочь. – Значит, мама меня не обманула. Лежи здесь, дружочек, а все остальные бумаги отдам Берестову». Она сложила бумаги в папку, которую положила на стол, закрыла сейф, убрав его в шкаф.
Для Ксении начался самый трудный период в жизни. Ей стоило самой сделать правильный выбор и жить «незаметно», тихо минимум полгода, чтобы не оказаться в детском доме. До того времени, когда она окончит школу, ей исполнится семнадцать лет и она поступит учиться. О том, чтобы показать Берестову тест из сейфа, она даже не думала. «Вряд ли он поверит результатам. Они могут быть, чьими угодно. Не могу же я заставить его признать себя. Мите есть восемнадцать, но он студент и всего на всего сын бывшего отчима, который осуждён. Все знают, что Берестов был мужем моей мамы, и мне он отчим, но вряд ли Алексей Иванович возьмёт ответственность на себя. Сам он мне этого не предлагает», – думала она, каждый вечер, ложась спать. После каникул Ксения придерживалась одного режима: завтракала и уходила в школу. Три рабочих дня из пяти, возвращалась не раньше семнадцати часов, посещая тренировки, обедала, общалась с Анной Ивановной, потом поднималась наверх и больше не выходила из своей комнаты. По выходным она встречалась с братом или готовилась к экзаменам. Митя позвонил в конце мая и попросил встретиться. Для Ксении прозвенел в школе последний звонок, и она приехала для встречи в университет.
– Бабушке нужна операция на сердце. Это очень дорого, Ксюша. Она согласна продать дачу, но на это нужно время, а его у нас нет. Что мне делать? – грустно спросил он. – Кредит мне никто не даст даже под залог квартиры. Попроси Алексея Ивановича нам помочь. Я бы сделал это сам, но боюсь, он мне откажет.
– Митя, я не уверена, получится ли у меня, но я поговорю с Алексеем Ивановичем и позвоню тебе. Бабушка не просила меня прийти? Не спрашивала обо мне? – с надеждой спросила Ксения.
– Передавала тебе привет, – соврал Митя. – Позвони мне.
В этот же вечер Ксения дождалась прихода Берестова с работы и попросила уделить ей время для разговора.
– Алексей Иванович, вы передали мне мамины украшения. Вы не могли бы взять их назад за полцены? Подарите их кому-нибудь. Там есть абсолютно новые вещи, – говорила она, пристально глядя на него. – Мне очень нужны деньги.
– Ты знаешь, сколько они стоят? Зачем тебе такие деньги? – не отрывая взгляда от Ксении, спросил он с укором.
– Я сегодня встречалась с Митей. Бабушке нужна операция, а денег у Мити нет и взять их негде. Вы же дружили с Егоровым ни один год, помогите его матери. Бабушка согласна продать дачу.
– Я не благотворительный фонд, – сердился Берестов. – Ты мне лучше скажи: что мне с тобой делать? Ты готова к экзаменам? Кто будет платить за твою учёбу? Где ты собираешься жить?
– Вам, если можно, придётся потерпеть меня до сентября. С учёбой я определюсь, когда сдам ЕГЭ, а там и с жильём что-то решиться. Я не стану сидеть у вас на шее, обещаю.
– Ксения, мне интересно: почему ты по выходным не бываешь дома? Где бываешь после школы? Почему по вечерам не видно? На какие деньги ты полгода живёшь? Для тебя прозвенел последний звонок, а я об этом узнаю от Ани. Рассказывай.
– Вам действительно это интересно или хотите меня обидеть? Вы сами оформили пенсию, которую я получаю. Деньги трачу не все, а только на секцию и транспорт. Ни одной новой вещи я не покупала. Брала в школу бутерброды из дому. После школы три раза в неделю ходила на тренировки, а в выходные встречаюсь с Митей или просто гуляю. А последний звонок в школе напомнил мне, что я взрослая и должна позаботиться о себе сама, – не отводя взгляда от хозяина дома, ответила Ксения.
– Зачем тебе тренировки?
– Я давно их посещаю, и не стала искать другое занятие по
