что в хороших отношениях с человеком нужно обо всём говорить прямо. Что волнует, чего хотелось бы, что произошло или происходило. Я всегда этим руководствовалась. Но…
Если мой муж скрывает что-то — это бесполезно. Он будет лгать, а мне придётся верить.
Я ведь вышла за него замуж. Я люблю его до смерти. Я должна ему доверять.
Но… всё произошло так быстро. Он познакомился со мной случайно и с тех пор не отставал. Что во мне и вправду такого особенного? Я верила, что это правда любовь. Может быть, даже с первого взгляда.
Но зачем так упорно стремится завладеть мной, окутать заботой, если не любишь, если изменяешь? Не понимаю…
Должна ли я теперь с Ириной делать вид, что всё в порядке?
Её «болезнь» ведь больше не тайна?
Но есть ли смысл спрашивать напрямую?
Ещё момент — они с Мироном не слишком похожи. Конечно, я и раньше это замечала, но не придавала значение. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Не все братья и сёстры похожи на друг друга. Кто-то может пойти в маму, а кто-то вообще в дедушку отца. Да и Ирина красит волосы, не думаю, что такой смоляной чёрный — её реальный оттенок. Мирон вот русый. У неё карие глаза, у него светлые. Тоже ничего удивительного.
Но всё же такое поведение со стороны «сестры» напрягает.
Почему претензия именно в том, что у нас с Мироном в постели?
Почему она говорила, что с чем-то давно нужно было покончить?
На миг закралась неприятная и дурная мысль — они, что, убить меня хотят? Сиротку, девочку из деревни, первую, что попалась под руку? Может быть, они маньяки?
Меня передёргивает. Боже, что только в голову не лезет, когда правды не знаешь…
Пусть всё, что сказал Мирон, будет правдой. И то, что он любит меня. Пожалуйста, пусть только любит меня.
Потому что иное я не знаю, как смогу пережить. Он для меня — всё.
И у нас скоро будет ребёнок. Я хочу быть рядом с ним.
Я буду надеяться на лучшее.
Но выяснить, не скрывает ли чего-нибудь мой любимый муж, тоже попытаюсь.
Мне будет очень стыдно перед ним за недоверие, если его слова подтвердятся.
Но ничего с собой поделать не могу.
Пока я не уверена на сто процентов в Мироне, не смогу спать спокойно.
Вот только что я могу сделать, какой первый шаг предпринять?
На следующий день я узнаю кое-что важное. Но это не касается моего мужа. Точнее, касается нашей семьи. Я была у врача. Пришлось соврать Мирону, что ушла в кино.
Врач подтвердил мою беременность.
У нас будет ребёнок. Наше маленькое чудо.
Нечестно, что я сейчас не столько думаю о нём, сколько о выкриках Ирины, её странном поведении и растерянном лице Мирона. Мой муж всегда был уверен в себе. Всегда. Именно благодаря его влиянию я перестала быть дёрганной, забитой девочкой и открыто смотрю на мир. Трудно не перенять его самоуверенную улыбку, его невозмутимость и вызов во всём, что он делает.
Вспышки агрессии были единичны. Самая жёсткая — тогда в кафе.
Но в тот момент я не узнала мужа.
И это напугало меня даже больше. Чем слова той, что несколько месяцев считалась его сестрой.
Мирон растерялся. Я почему-то сразу поняла, что он не знал, что делать. Может быть, только из-за одного этого факта нужно было бежать. Из-за этого я не сказала о ребёнке. А потом он почти убедил меня.
Почти.
Вечером муж пытался прикоснуться ко мне. Хотел близости. Я не хотела давать ему понять, что что-то не так, раз уж затеяла эту игру. Но не смогла.
Он сослался на дела и просто ушёл. Вернулся только поздней ночью.
Где был?
У сестры?
Я не стала спрашивать… Напряжение витало в воздухе. Просто притворилась спящей. Так будет лучше.
Наутро на работу практически бежала. Алевтина обещала зайти проведать меня. Может быть, она узнала что-нибудь о Кате? Ещё вчера не было никаких вестей, но за ночь могло многое измениться.
Пришла. Включила кофемашину, чтобы разогрелась. Навела немного уюта, включила лампы и музыку. Сама кофе пить не рискнула, заварила себе травяного чая. Правда, не успела сделать и пару глотков — пришли посетители. Компания сонных студентов по виду. С сумками и каким-то азартом в глазах сквозь явную усталость. Может быть, я и идеализировала их, потому что сама хотела оказаться на их месте, но всё-таки…
Приготовила два американо, капучино и медовый раф. Продала несколько булочек. Оказывается, улыбаться не так сложно, даже если в душе сумятица. Наоборот, работа помогает мне хоть немного отвлечься от дурных, ни к чему не ведущих мыслей…
Я с удовольствием сделала ещё несколько десятков разного кофе, прежде чем смогла вернуться к своему чаю. Уже остывшему.
Но и в этот момент не удалось сделать и парочку глотков — ко мне заглянула Алевтина.
— Ну как? — поднимаюсь со стула. — Есть новости про Катю?
— Да, всё в порядке, Стеша, всё решилось. Не волнуйся.
И это всё?
Я оглядываю её с удивлением.
Алевтина сгоняет меня с рабочего места. Сама себе делает американо, проверяет кассу и всякие мелочи рядом с кофемашиной.
Я всё ещё жду пояснений.
Она, видимо, это понимает. Потому что в итоге переводит на меня взгляд и произносит:
— Подвела она меня. Уехала из города. Всё с ней нормально. Ключи вернула даже. Но теперь я не знаю — может, замки поменять?
— Что вы такое говорите?
Дело в том, что Катя здесь работала ещё задолго до меня, и у меня было ощущение, что Алевтина полностью ей доверяет. А тут такие слова.
С другой стороны, конечно, даже если никого ни в чём не подозревать… мало ли у кого оказаться могли ключи? Может, кто-то сделал слепок.
Это я пытаюсь найти хоть какое-то объяснение словам и тону Алевтины.
— Ну а что? Не предупредила меня. Не отработала две недели, как положено. Теперь мне искать нового человека по всему городу?
— По объявлениям не звонят? — удивляюсь я.
— По каким объявлениям?
— Ну, вы же искали мне замену?
Алевтина поджимает губы.
— Точно. Надо будет сделать… Проверить, — она фальшиво улыбается. — Да не волнуйся так. Как у тебя дела вообще? Как ребёнок?
Получается, Алевтина даже не пыталась найти мне замену? Не давала объявлений в газеты или в интернете? Я раньше особо не задумывалась, потому что
