у нас по графику будет прогулка. Улыбаюсь Дюймовочке, которая стоит смущенно и не проронила ни слова.
— А теперь пройдемте в кабинет УЗИ, нас там уже ждут.
— Может, не надо УЗИ? Вы же сами сказали, что все хорошо? — испуганно бормочет Надя, переводя взгляд с меня на врача и обратно.
— Но…
— Доктор, идите вперед, мы сейчас вас догоним. Надюш, — ласково обращаюсь к Дюймовочке, ободряюще сжав ее плечи. — Поверь, осмотр у врача — самое страшное, и оно уже случилось. Представь, что эта процедура — свидание с малышом. А на свидание всегда ходят в хорошем настроении. Поэтому улыбнись и пойдем посмотрим, чем там занят кроха.
Надя некоторое время пристально смотрит на меня, но все же кивает, улыбаясь лишь одними уголками губ.
— Папочка садится вот сюда, а вы, мамочка, задирайте платье и ложитесь на кушетку поближе ко мне, — произносит врач. Надя странно смотрит на меня и неожиданно произносит, покрывшись румянцем:
— А можно он выйдет?
Если специалист и была в недоумении, то и виду не подала, наоборот, с улыбкой успокаивающе произнесла:
— Ну, мамочка, нельзя же быть такой жадной. Вы-то знаете, что делает ваш малыш внутри, вы его чувствуете. А папочка понятия не имеет. Дайте и ему поближе познакомиться с ребеночком. Да и не переживайте, муж будет сидеть за ширмой, он только посмотрит на экран и все.
Надя растерянно кивнула, ничего не ответив. Наверно, она настолько была ошеломлена происходящим, что не стала поправлять врача, что я — не ее муж и не отец ее ребенка.
Неожиданно Надя выронила из рук сумочку и нагнулась, чтобы поднять. Я тут же подорвался с места, чтобы помочь, но замер, шокированный увиденным. Рукав ее платья задрался, и моему взору предстал фиолетовый синяк приличных размеров.
Мы столкнулись взглядами, и в глазах моей Дюймовочки я увидел столько тоски, что мое сердце сжалось от боли и жалости к этой девочке. Господи, Надюш, что же такое происходит в твоей жизни?! Прошу тебя, девочка, доверься мне!
УЗИ прошло мимо моего сознания. К своему стыду, даже не услышал, все ли в порядке с ребенком. Я погрузился в свои мысли, судорожно ища выход из сложившейся ситуации. Вернее, мне виделся один-единственный, но я не знаю, примет ли его Надя…Плевать, я приложу все свое красноречие и дар убеждения, чтобы убедить ее в правильности моего предложения!
— Вы зря переживали, папочка, — приводит меня в чувство врач. — С ребенком и мамой все хорошо, даже несмотря на низкий гемоглобин. Как справиться с последним, я рекомендации дала. Так что будьте спокойны и берегите себя. Но советовала бы прийти вам на контрольный визит через две недели.
Киваю, прощаюсь с врачом и, взяв Надю за руку, выхожу из клиники. Сев в машину, с силой сжимаю руль, стараясь подобрать правильные слова, чтобы моя строгая Дюймовочка хотя бы выслушала.
— Надюш, это же муж тебя, да? Он тебя бьет? — все же решаюсь задать вопрос, который не дает мне покоя последние полчаса. Да, наверно не стоило вот так с места в карьер, но мне жизненно необходимо было услышать ответ на этот вопрос. Я хотел бы ошибаться, очень хотел, но на девяносто процентов уверен, что ответ будет утвердительным.
— Это вышло случайно. Правда, случайно, — прошелестела Надя, а я сжал с силой челюсти, откинул голову на спинку сиденья, призывая на помощь всю свою выдержку, чтобы не напугать мою беременную помощницу. Резко выдохнув, произношу, не сводя взгляда с Дюймовочки:
— Надя, он бьет тебя беременную. Ничего не говори, случайно, или нет, уверен, что это произошло по вине твоего мужа. Даже если это была чертова случайность, он виноват в том, что не предотвратил этого. Не защитил, не уберег. Наверняка, из-за мужа ты допоздна задерживаешься на работе. А до самых родов согласна остаться лишь потому, что он не приносит денег в дом. Ведь я прав?
Тихо кивает, понуро опустив голову.
— Тогда почему ты его защищаешь, Надь? Почему не уйдешь? — задаю главный вопрос, от ответа на который зависит то, что я скажу ей в дальнейшем. От этого зависим мы. И только что, услышав подтверждение своей догадки, решил, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы сделать эту невероятную девушку с потрясающими глазами и голосом, который я готов слушать бесконечно, своей. На всю жизнь.
— Потому что он — отец моего ребенка. Я сама росла в детдоме, и, несмотря на то, что до двенадцати лет у меня были родители, мечтала, чтобы меня забрали приемные. Хоть в глубине души и понимала, что чудес не бывает. И в один день я поклялась себе, что у моих детей во что бы то ни стало будет полная семья. Для меня важно, чтобы у ребенка были оба родителя, понимаешь? — с отчаянием в голосе и слезами произносит Надя. Я беру ее ладонь в свою, слегка сжимаю, тем самым давая понять, что она не одна. Что я поддержу Дюймовочку и не дам упасть.
— И ты готова терпеть побои и унижения? А если в один прекрасный день он тебя зашибет? Или, не дай Бог поднимет руку на ребенка? Ведь малыш, он не будет подстраиваться под родителей. Он может не спать ночами, плакать, когда что-то болит. Уверена, что твой муж справится, Надь?
— Я надеюсь, что с рождением ребенка он изменится, — произносит Дюймовочка, отведя взгляд в сторону. Врет. Не верит. Надеется на чудо, подарок с небес — на что угодно, но не верит в своего мужа. Это хороший знак, значит, у меня есть шанс. Да, возможно один на миллион, но я воспользуюсь им на все сто.
— Люди не меняются, Надюш.
— Разве у меня есть иной выход, Игорь? — с отчаянием в голосе произносит Надя, уже не сдерживая слезы. Тут же утираю их, мимолетно проведя кончиками пальцев по щеке. — Не все такие замечательные, как ты: добрые, ласковые и заботливые. Мне вот не повезло встретить тебя чуть раньше… Мне страшно. Очень страшно! А если со мной что случится, как это случилось с моей мамой? Тогда у ребенка будет хотя бы отец, и он не останется один в этом жестоком мире…Я не знаю, что мне делать, Игорь, правда, не знаю. Я так запуталась…
— Успокойся, Надь. Не плачь, пожалуйста. Помнишь, что сказала врач? Побольше положительных эмоций и ни в коем случае не волноваться. Да и выход всегда есть. Например, я хочу забрать
